Сказав это, он отдал пистолет Асурдую и, поблагодарив того за помощь, быстро зашагал прочь.
— Проклятый индеец! Ты за это поплатишься! Я тебе отомщу! — в бессильной злобе твердил Гонсало.
Сантьяго посоветовал ему успокоиться и подумать, что рассказать домашним, а о чем умолчать, чтоб позор Гонсало не всплыл наружу.
— Предлагаю сказать, что это ты даровал жизнь князю. А об индейце вообще не следует упоминать.
Гонсало с ним согласился.
Лусия, Виктория и Камила с тревогой ждали возвращения Гонсало.
Наконец он приехал — излишне возбужденный, но без единой царапины.
Лусия бросилась на шею отцу:
— Ты убил его? Наша честь спасена?
— Твой отец He стал стрелять в князя, — поспешил сообщить Эрнесто, и у Камилы отлегло от сердца.
— Но почему, папа? — возмутилась Лусия. — Ты должен был его наказать!
— Самое большое наказание для мужчины— знать, что недруг сохранил ему жизнь, — пояснила Виктория, не подозревая, какой удар наносит по самолюбию Гонсало. — Князь не сможет оставаться в городе, когда станет известно о его позоре. А я постараюсь, чтоб об этом узнали все.
— Нет-нет, Виктория, не надо! — испугался Гонсало. — Я не хочу, чтоб мое имя трепали на каждом углу.
— Давайте лучше выпьем за то, что все хорошо кончилось, — попытался разрядить обстановку Эрнесто.
Они дружно выпили и налили еще, но тут к ним один за другим повалили гости.
Сначала прибыл Августо и Лусия пояснила, что сама вызвала его — на всякий случай, опасаясь печального исхода дуэли.
Затем пожаловала Синтия, которую уж точно никто не звал.
— Рада видеть вас живым, Гонсало! — заявила она с порога.
— Вообще-то я считал, что вы — подруга князя, — высказал свое удивление Гонсало.
— Вы говорите «князя»? — рассмеялась Синтия. — Значит, по-прежнему остаетесь в неведении, кем на самом деле является этот человек. Он обманул нас всех, чтобы достичь своей цели!
— Кто же он? — нетерпеливо спросила Виктория, и Синтия с удовольствием ответила ей:
— Катриэль, сын Асунсьон Оласабль!
— Я всегда подозревала, что он — не князь! — воскликнула Лусия. — Аристократы не ведут себя так.
— А мне теперь понятно, почему он нацелился на «Эсперансу», — сказала Виктория.
— Как жаль, что это открылось только сейчас! — вынужден был поддержать игру Гонсало.
Августо же заинтересовало совсем другое: при¬чина дуэли. Синтия охотно ему пояснила:
— Все произошло из-за циркачки Милагрос, которая посмела явиться в этот дом.
Щеки Августо залились краской.
— Клянусь, я тут ни при чем, — обратился он к Лусии.
Она ответила что здесь никто не подозревает Августо, потому что всем известно о связи Милагрос с индейцем.
— Я сделаю все, чтобы привлечь к ответу этого самозванца! — заявил Августо.
— Боюсь, что он со своей циркачкой уже сбежал из Санта-Марии, — подлила масла в огонь Синтия.
А Лусия молвила сокрушенно:
— И вы спасли ему жизнь, папа! Нашему заклятому врагу!..
— Ничего, я добуду его из-под земли! — заверил ее Августо.
Синтии больше нечего было делать в этом доме, и она поехала в редакцию, где сорвала свой гнев на Пабло:
— Вы уволены!
— За что? — изумился он.
— За князя, которого не существует в природе, за наглый обман.
— Объясните, я ничего не понимаю.
— Не надо притворяться. Ваш друг-индеец разоблачен, и отныне наша газета не опубликует ни строчки из его сочинений.
А Гонсало в тот же день получил еще один удар от Катриэля: его вызвали в суд и показали доку¬менты, представленные истцом. Гонсало понял, что ему придется распрощаться с «Эсперансой».
Не заезжая домой, он отправился к генералу и сделал следующее заявление:
— Думаю, вам известно, что моя супруга давно покровительствует сиротам и беспризорным молодым девушкам. Так вот, одну из этих девушек силой удерживает индеец Катриэль. Прошу изловить его и арестовать.
Генерал тотчас же поручил это сделать Рунесу.
Но когда гвардейцы прибыли на квартиру Катриэля, то уже не застали его там. Вместе с Милагрос он уехал в Арроцо-Секо, где они собирались сыграть свадьбу в кругу друзей — циркачей.
Марии с каждым днем становилось все хуже и хуже, и Камила больше не могла оставлять ее без помощи. О том, что творится в доме, она без утайки рассказала Мариано, которого Гонсало вызвал из «Эсперансы» для ведения судебной тяжбы.
— Если бы ты помог мне увезти тетю в монастырь, но так, чтоб об этом никто не догадался, — попросила его Камила.
Мариано предложил простой и дерзкий план, для осуществления которого, правда, требовалось участие Доминги.
Старая служанка, сама встревоженная состоянием Марии, охотно согласилась сыграть предложенную ей роль: устроила небольшой пожар на кухне, чем и отвлекла внимание всех обитателей дома.
Пока они гасили пламя, Мариано вынес на Руках Марию из спальни и в заранее подготовленной карете отвез ее в монастырь, к сестре Маргарите, которая обещала Камиле приютить несчастную сеньору Линч.
Исчезнование Марии потрясло Гонсало, встревожило Лусию.
— Как же она могла уйти, у нее же нет сил, — волновалась Лусия. — Не дай Бог, она упадет где- нибудь на улице.
— Не нагнетай страсти, — одернула ее Виктория. — Твой отец перевернет весь город, но отыщет Марию. Она не могла далеко уйти.
Говоря это, Виктория даже не скрывала своего раздражения и про себя думала: «Хороша же моя сестрица-тихоня! Выходит, она лишь притворялась, будто спит или бредит!»
Не найдя Марию вблизи дома, Гонсало прекратил поиски, не желая создавать излишний шум вокруг этой, в общем скандальной истории. Тем более сейчас, когда в доме Линией ждали важных гостей — родителей Августо.
Росаура и Энрике действительно приехали в Санта-Марию по вызову сына, однако впервые за долгую жизнь единства между ними не было. Росаура считала, что не должна благословлять сына на брак без любви, а Энрике советовал ей довериться выбору Августо.
И вот перед тем, как идти к Линчам, Августо выдержал неприятный разговор с матерью. Она наотрез отказалась встретиться с родителями не¬весты и умоляла сына не жениться на Лусии.
— Ты еще полюбишь, сынок! Другую девушку!
— Нет, мама, после Милагрос я вряд ли кого полюблю, — возразил Августо. — А Лусия меня любит, и я постараюсь быть ей хорошим мужем.
— Что ж, пусть будет так, — скрепя сердце согласилась Росаура. — Но в гости я все равно не пойду. Не смогу смотреть в глаза этой девушке, которую ты обманываешь. Надеюсь, ты меня простишь. Отец придет туда один и скажет, что я приболела.
