— Картер. — Джерард осторожно вытащил из ящика не слишком толстый фолиант. Он скорее походил на букмекерский журнал учета ставок, чем на церковную книгу, но когда Джерард поднес томик к свету и наугад открыл страницу, то, что он там увидел, заставило его радостно закричать: — Картер!
Друг его рядышком копался в мусоре.
— Это то, что мы ищем?
— Возможно, — пробормотал Джерард, осторожно перелистывая страницы. Старые чернила выцвели, сделавшись почти невидимыми, но, прищурившись, он все-таки кое-что разобрал.
— Обвенчаны нынешним днем, десятого февраля, Генри Поттс, холостяк, и Джейн Эллис, незамужняя девица… — Джерард закрыл книгу. — С меня довольно копания в этой крысиной норе. Я беру этот секретер и еду в Бат.
— Отличные новости! — с жаром воскликнул Картер. Он прикоснулся к припухшей скуле в том месте, где его приложила ручка от тяпки. — Я уже начал бояться за нашу жизнь.
Джерард достал из секретера остальные книги записей — всего их было восемь — и понес их в дом. Картер шел следом. Ноллуорт встретил их у дверей.
— Э, так вы все-таки нашли кое-что полезное, верно? — Он заурчал, как довольный кот, когда увидел, что именно несет Джерард.
— Возможно, — сдержанно ответил Джерард. — А может, и нет. Но терпение у меня лопнуло, и у вас остался последний шанс заключить сделку. — Он поднял книги. — Восемьдесят фунтов за это, и только за это.
Ноллуорт насупился:
— Сто пятьдесят.
Джерард наклонился к нему поближе и свирепо на него уставился.
— Девяносто фунтов, и я не спалю ваш жалкий склад.
— В чем дело? — закричала миссис Ноллуорт, выглянув из-за спины мужа. Взгляд ее тут же остановился на книгах, что нес в руках Джерард. — Это то, что вы искали, сэр?
— Я на это надеюсь, мадам, — сказал Джерард, опередив Ноллуорта. — Надеюсь, что вы сочтете девяносто фунтов достаточной компенсацией за их утрату.
У нее едва не отвалилась челюсть.
— Девяносто! Вы так щедры, сэр…
— Ты стирала? Так иди и стирай! — рявкнул ее муж, мигом побагровев. — Я веду дела с этими джентльменами.
— Я с радостью верну вам все те книги, которые не представляют ценности для моей семьи, — добавил Джерард, пристально наблюдая за реакцией его жены. У нее по крайней мере имелись какие-то представления о порядочности.
— Девяносто фунтов! — воскликнула она вновь и принялась энергично обмахиваться рукой, как веером. — Конечно, вы можете забрать их за девяносто фунтов. Я убеждена, что мой отец больше бы не попросил!
— Марта, заткнись! — Ноллуорт повернулся к Джерарду, брызгая слюной от ярости: — Тогда давайте деньги.
— Я выпишу вам чек.
— Наличными, — буркнул он. Глаза его сочились злобой. — Сейчас же.
Джерард стиснул зубы.
— Я не ношу в карманах мелочь на девяносто фунтов. Мой слуга привезет вам эти деньги из Бата.
— Вы меня за дурака держите? Вы ни страницы не получите, пока я не получу деньги. А хотя, — продолжал он, переходя на крик, — валяйте, поезжайте в Бат. Я вижу, что эти книги вам не интересны. А я посмотрю, не понравятся ли они кому-то другому!
— Мистер Ноллуорт! — воскликнула его жена, уперев руки в бока. — Вы нас обоих позорите! Девяносто фунтов!
Картер прочистил горло.
— Я с удовольствием съезжу в Бат и привезу деньги.
Джерард с трудом оторвал взгляд от Ноллуорта.
— Ты не возражаешь?
Друг его смотрел на Ноллуортов.
— Нисколько. Я люблю ездить верхом.
Джерард выдохнул с облегчением.
— Спасибо. — Еще один день, и он сможет вернуться к Кейт.
Когда через двое мучительно долгих суток Джерард доскакал до Куин-сквер, он весь взмок от пота, пропитался грязью, устал донельзя и изнемогал от желания увидеть Кейт. Он взбежал на крыльцо и влетел в дом, оставив Брэггу заботу о лошадях. Так называемые церковные книги он нес под мышкой. За то время, что понадобилось Картеру для того, чтобы съездить в Бат и обратно, чтобы привезти деньги, Джерард успел ознакомиться с этими книгами. Как и многие пасторы с сомнительной репутацией, Огилви, похоже, заключал браки в разных малопригодных для этой церемонии местах: от таверн до гостиной борделя. Каждая из книг предписывалась к определенному месту, так что даты были перепутаны или совсем не проставлялись. Чернила выцвели до бледно-желтого цвета, и бумага от старости тоже пожелтела, и во многих случаях написанного было не разобрать даже при ярком солнечном свете. Одного часа чтения хватало, чтобы самые зоркие глаза начинало жечь, а самая крепкая голова начинала нещадно болеть. Нетрудно представить, какая адская работа ждала его впереди — перелопатить все эти восемь книг ради одной-единственной записи.
Но эти книги теперь принадлежали ему, и все благодаря Кейт. Она потянула за ниточку под названием «Огилви», тогда как он считал, что в этом нет смысла. Если тайный брак Дарема явит себя на странице одной из этих книг, то у него в руках окажется документ, которому цены нет. Документ, который либо докажет недействительность первого брака его отца, либо даст ему шанс уничтожить единственное реальное доказательство того, что между его отцом и Дороти Коуп существовали какие-либо отношения. Лондонский адвокат утверждал, будто существует несколько способов подтвердить брак, отвечал ли он букве закона или нет, а запись, любая запись, была одним из таких способов. Так или иначе, когда Джерард покончит с этими книгами, никаких записей о браке, заключенном его отцом и Дороти Коуп, уже не будет в природе. И этому Джерард был целиком и полностью обязан своей жене.
— Где хозяйка? — спросил он у лакея по имени Фоули, бросившегося встречать хозяина, когда Джерард снимал плащ, шляпу и перчатки.
— Миледи нет, сэр, но его светлость ждет со вчерашнего дня.
— Что? — Джерард остолбенел от шока. — Его светлость?
Фоули кивнул. Выглядел он несколько встревоженным.
— Да, милорд. Герцог Дарем.
Черт. У Джерарда опустились руки. И что он тут делает, хотелось бы знать?
— Леди Джерард нет дома? — спросил он вновь, словно не хотел верить в то, что жена обманула его ожидания. Слуга лишь молча кивнул. Джерард вздохнул. — Где его светлость?
— В вашем кабинете, сэр.
Джерарду ничего не оставалось, как отправиться в кабинет.
— Чего ты хочешь? — спросил он с порога.
Старший брат оторвал глаза от книги и с сардонической усмешкой посмотрел на Джерарда.
— И я рад тебя видеть, братец.
Джерард провел ладонью по волосам, заклиная себя сохранять хладнокровие. Чарли по-хозяйски расположился за письменным столом Джерарда — сама непринужденная элегантность. Расслабленная поза, изысканный чайный поднос у левого локтя.
