— Почему? — скорее простонал, чем проговорил Гаррет. Он смотрел на нее сверху вниз, и мощь, исходящая от его большого тела, омывала ее, и мысли безнадежно путались.
— Почему? — эхом повторила Кейт. — Почему?!
Причин столько, что даже непонятно, с какой начать. Кейт ухватилась за единственную мысль, которую смогла отыскать в затуманенном сознании.
— Потому что это дом Берти.
— Мне все равно.
Гаррет снова потянул ее к себе, но Кейт уперлась ему в грудь руками и не позволила приблизиться.
— Ты должен быть дома, в Колтон-Хаусе, со своей семьей. Не здесь.
— Моя семья — ты.
Он нависал над ней. Его рот был так близко, что она чувствовала на губах его теплое дыхание.
— Ты… герцог.
— Я знаю. Да поможет мне Бог.
Он крепче сжал ее талию и слегка коснулся губами ее губ. Кейт охватила дрожь. Есть и другие причины, очень много, но когда он так близко, когда она чувствует его тепло, мысли тают, как масло… Кейт пыталась поймать хоть одну, чтобы заставить его уйти, но они просачивались сквозь пальцы и ускользали от нее.
— Я грязная, — сказала наконец Кейт в полном отчаянии.
— Думаешь, мне есть до этого дело?
— У тебя пальто промокнет.
В принципе это уже произошло, потому, как она прижимала к нему грязную мокрую тряпку.
— Кейт.
Она вдруг вспомнила самую главную причину, по которой не могла быть с ним, и разрыдалась.
— Ты женат! — закричала она, сверля его взглядом затуманенных глаз.
Для чего он приехал сюда сразу после свадьбы с Жоэль Мартин? Как он мог?! Как он смеет снова врываться в ее жизнь и все рушить, когда она только-только начала собирать осколки?!
— Что? — Он посмотрел на нее озадаченно.
— Я помню, что ты ничего мне не обещал. — Она сердито смахнула со щеки слезу. — Я уже смирилась с тем, что ты птица не моего полета, что ты недосягаем для меня. И мне плевать, что она сделала. Мне плевать, бросил ты ее или нет. Ты женат.
— Нет, Кейт…
— Зачем ты приехал сюда? Для чего? — Она попыталась вывернуться из его объятий, но тщетно: он держал ее крепко. — Пусти меня!
— Нет!
— Ты не должен меня касаться! Это неправильно!
— Нет, правильно. — Он прижал ее еще ближе к себе. — Ты ничего…
— Отпусти меня!
— Кейт, я не женат!
— Нет, женат! Бекки мне написала и все рассказала!
— Нет. Я не женился на Жоэль Мартин.
— Бекки не стала бы мне лгать.
— Кейт, я не женат.
Она, абсолютно сбитая с толку и неспособная сдержать слезы, нахмурилась:
— Она писала, что Жоэль рожает, и пока она пишет это письмо, ты венчаешься, что у Жоэль в комнате викарий, и…
— Я тебя люблю.
— И она страшно боялась, что ты… — Течение ее мысли прервалось. — Что ты сказал?
— Я люблю тебя, Кейт. Я не люблю Жоэль и никогда не любил.
— Что? — тупо спросила она.
— Я хочу на тебе жениться.
— Что? — Кажется, в ее словаре не осталось других слов.
— Я хочу на тебе жениться. Если бы я мог, то сделал бы это прямо сейчас, сию секунду. Мне следовало повенчаться с тобой еще несколько недель назад. — Он взял ее лицо в ладони. — Послушай меня. Я вел себя как дурак. В тот день, у водопада, я понял, что хочу взять тебя в жены. На самом деле я чувствовал это давно, но только тогда сумел признаться себе. Когда приехала Жоэль, я растерялся. Я знал, что люблю тебя, но считал себя ответственным за ее положение. Я никогда не хотел на ней жениться. Я хотел только тебя. Но я как идиот ни разу тебе об этом не сказал. Я позволил тебе жить в неведении, думать, что я предпочел ее тебе. Но это не так, Кейт. С тех пор как я впервые увидел тебя у пруда в Кенилуорте, другие женщины перестали для меня существовать.
— Но ты же с ней спал!
— Нет.
— Я все видела своими глазами! — Она зажмурилась.
Зачем он врет? Зачем врет ей? Она ударила его в грудь.
На его лице отразилась злость, потом недоумение, потом снова злость.
— Боже… Ты ее видела!
— Да! — Кейт рванулась, и на этот раз он отпустил ее.
Гаррет тихо заговорил, внимательно глядя ей в глаза:
— Однажды ночью она пришла ко мне без приглашения, пока я спал. Проснувшись, я увидел ее и прогнал. С тех пор я не впускал ее к себе в спальню. Я не испытывал к ней желания.
Господи, она ему верила. Кейт покачала головой:
— Слишком многое стоит между нами. Мы слишком разные. Я дочь экономки… — Ее голос оборвался: она вновь вспомнила миллионы причин, по которым им нельзя быть вместе. Даже если Гаррет не женат, даже если он не спал с Жоэль Мартин, между ними стоит столько всего…
— Поэтому я долго колебался. Я разрушил бы твою семью. Я бы причинил тебе боль. Ты заслуживаешь лучшего, Кейт. Но я убью любого мужчину, который посмеет прикоснуться к тебе. Я не могу тебя отпустить.
— Ты должен.
— Я сглупил, позволив тебе уйти один раз. Мне следовало бы сразу поехать за тобой. — Он подошел, взял ее за руку и стал гладить тыльную сторону ладони. — Я не хочу касаться никого, кроме тебя. Я не хочу заниматься любовью ни с кем, кроме тебя. Никогда. — Продолжая держать ее маленькую замерзшую руку в своей большой теплой руке, он другой поправил выбившиеся из-под чепца пряди.
— Софи, — прошептала Кейт.
Он убрал руку от ее лба.
— Что — Софи?
— Это ее ты любишь, — ровно сказала она. — Ты сам мне говорил. Ты любишь Софи и всегда любил.
Гаррет покачал головой:
— Кейт, ты не…
Она перехватила его руку и отбросила ее.
— Нет, — резко сказала она. — Твоя сестра подтвердила это. Бекки говорила, что Софи чудесная, красивая и элегантная. Говорила, что ты ее любишь. — Она усилием воли заставила губы перестать дрожать. — Но пойми: я не желаю быть запасным вариантом. Я слишком гордая. Я знаю, что гордыня — один из семи смертных грехов, но ничего не могу с собой поделать. Я не буду второй после Софи, или после Жоэль, или после еще кого-нибудь.
— Жоэль навсегда ушла из моей жизни. И ты не запасной вариант после Софи.
— Но так и есть.
Он покачал головой:
— Я всегда буду к ней хорошо относиться. Она мать моей дочери, мы навсегда останемся друзьями. Но я больше не люблю ее.
— Ну как я могу тебе верить?
— Я разлюбил ее в тот момент, когда полюбил тебя. — Кейт не ответила, и Гаррет продолжил: — В тот, второй вечер у пруда. Когда ты просила меня довериться тебе, когда ты смотрела на меня открытыми честными глазами и отдавалась мне. — Он медленно опустился на одно колено, взял ее за руку и склонил голову. — Выходи за меня, Кейт.
Она не сводила с него глаз. Во рту у нее сделалось сухо, как в пустыне.
— А Реджи? — хрипло проговорила она. Реджи — ее последняя линия обороны. Если Гаррет отвергнет брата, тогда между ними ничего не может быть.
