— Моя сестра в опасности, — начал Саймон. — Чтобы освободить ее, мне нужны надежные люди. Вы можете мне помочь?
— Может быть, — с безразличным видом сказал Роджер. — Но пока ты не предложил ничего, что могло бы нас заинтересовать.
Саймон провел рукой по волосам.
— Я знаю, где письмо Черной Бороды, — произнес он. — Если я отдам его Спотсвуду, то и вы, и Сторм получите амнистию.
На секунду Саймону показалось, что в единственном глазу Роджера, который тут же уставился на него, зажегся огонек надежды.
— А что она сама думает обо всем этом? — спросил пират.
— О моих планах насчет письма она ничего не знает. — Саймон также пристально посмотрел на Роджера.
— И когда мы спасем твою сестру, ты нас отпустишь?
— Тогда можете плыть на все четыре стороны, мне все равно.
— А сколько ты нам заплатишь?
— Каждый, кто поклянется мне в верности, получит пять золотых вперед и еще десять, когда дело будет сделано.
Роджер молчал, глядя на Помпи: он словно вел с ним какой-то молчаливый диалог на языке, непонятном Саймону. Саймон ждал.
— А ты не отдашь нашу девочку Спотсвуду? — спросил Роджер.
— Нет, клянусь!
Роджер снова внимательно посмотрел на Саймона, буравя его своим единственным глазом.
— Вот что я скажу тебе, фермер, — произнес он наконец. — Лицо у тебя честное, и я верю, что Сторм ты не обидишь. Мы поможем тебе.
Саймон решительно поднялся на ноги.
— Тогда на рассвете отправляемся в Уильямеберг, — сказал он.
— Есть, капитан! — бодро ответил Роджер. Выходя из сарая с тяжелым сердцем, Саймой понимал, что теперь он сжег все мосты за собой.
Питер лежал в полузабытьи в трюме «Маленькой разбойницы», связанный по рукам и ногам, отчего ему приходилось спать в неудобной позе. Голова его покоилась на тюке краденого шелка. Он чувствовал себя очень слабым, хотя еду приносили более или менее регулярно и даже обещали, что как только корабль выйдет в открытый океан, его сделают членом команды.
Питер не знал, где находится Августа. Много раз он молил Бога послать ему смерть и даже пытался вызвать своих врагов на то, чтобы они убили его, считая, что лучше умереть, чем мучиться от сознания вины за случившееся.
Сквозь сон Питер услышал скрип открываемого люка, свет резанул его по глазам, но он был слишком уставшим, чтобы обращать на это внимание.
Кто-то спустился по лестнице, бесшумно прошел по грязному полу и подошел к Питеру. Питер не пошевельнулся. Человек дотронулся до его руки. Только тогда Питер очнулся, напряженно вглядываясь в незнакомца.
— Кристофер!
— Тише!
Кристофер склонился над ним и стал развязывать веревки.
— Как вам удалось найти меня? — прошептал Питер.
— Я здесь уже несколько дней, но лишь сейчас смог спуститься к тебе, — произнес Кристофер, опережая вопросы Питера. — С Августой все в порядке ее держат в каюте, и капитан пригрозил, что убьет любого, кто посмеет к ней прикоснуться. Но на всякий случай, — Кристофер улыбнулся, — она украла столовый нож и прячет под юбкой.
— Слава Богу! — прошептал Питер с облегчением. — Она смелая девочка…
— Да, она молодец. Я был у нее. Беспокоится о тебе, но держится отлично, верит, что все обойдется.
Сейчас, когда первый шок прошел, Питер смог лучше разглядеть Кристофера. Тот уже не выглядел галантным молодым человеком, каким привык видеть его Питер, — он был без рубашки, босой, с грязным телом и небритыми щеками. За поясом у Кристофера был нож, и теперь он вполне походил на пирата.
— Как вы пробрались на корабль? — недоуменно спросил Питер.
Кристофер тихо рассмеялся.
— Немного ума, старик, и способности к перевоплощению! Они поверили, что я карманник, бежавший из-под стражи, и, как видишь, предоставили мне убежище. — Лицо Кристофера снова стало серьезным. — Я появился в Бате сразу же после вас. Расспросил всех как следует, кое-кому заплатил — и оказался в таверне «Зеленый попугай». Как только хозяин увидел увесистый кошель, у него сразу же развязался язык. В таверне многое случается, но забыть, как мужчина и молодая женщина вдруг одновременно потеряли сознание и их тут же куда-то утащили, сложновато.
Питер нахмурился:
— Черт побери, я ничего не помню! Мы пришли в таверну с письмом этой пиратки. Там мне сразу же не понравилось, но у нас не было выбора. Спросили капитана… как его…
— Деборте. Бешеный Рауль — так его называют.
— Да, что-то в этом роде. Он показался мне вполне надежным малым, угостил Августу чаем, меня сигарой… В них, должно быть, все дело, так как дальше я ничего не помню…
Кристофер кивнул:
— По записке он понял, кто такая Августа, и захватил вас обоих, чтобы получить выкуп. Разумеется, тогда я всего этого не знал, а просто следовал за тобой. Я переоделся в рванье и прибежал к ним на корабль, словно за мной сто чертей гнались. — Кристофер снова улыбнулся, явно довольный своей находчивостью. Когда я вскочил на борт, они уже поднимали якорь.
Питер с отчаянием посмотрел на него:
— И что теперь? Нас всего трое, мы в открытом море…
Кристофер, закончив колдовать над руками и ногами Питера, выпрямился.
— Ну вот, — произнес он. — Я ослабил твои путы настолько, что теперь ты можешь освободиться одним рывком. Но все равно предпринимать что-нибудь без моего сигнала я тебе не советую. Лежи и делай вид, что ты пленник. — Он вынул из-за пояса свой нож и спрятал его под тюк с шелком. — Когда придет время, это тебе пригодится.
С минуту Кристофер пристально смотрел на Питера.
— Не знаю, — произнес он, — получится ли у нас что-нибудь. Надо бы дать весть Саймону, но как? Разумеется, о том, чтобы завладеть кораблем, не может быть и речи. Одно внушает надежду: мы плывем не в океан, а вверх по Джеймсу, и это означает, что мы скоро будем в Виргинии. — Он потрепал Питера по плечу: — Не бойся, все будет хорошо. Удача сопутствует нам и не позволит, чтобы мы проиграли.
Сначала все складывалось даже лучше, чем Кристофер мог предположить. Для него места, по которым они плыли, были родными — отсюда рукой подать до владений его отца, и казалось, удачнее не могло и сложиться, но вскоре ему пришлось усомниться в своей правоте.
Уже совсем стемнело, когда капитан отдал приказ бросить якорь. На реке Джеймс не было места, где могла бы укрыться «Маленькая разбойница», и якорь пришлось бросить прямо по середине. Бежать без шлюпки, вплавь, было невозможно — очень быстрое течение и слишком далеко до берега. Кристофер приготовился рискнуть и, оставив Питера с Августой на корабле, отправиться за подмогой, но он не был уверен, что это действительно хороший план.
