— Надеюсь, ты не в претензии, что я заскочил без предупреждения? Дело в том, что это наилучший способ увидеть тебя, не афишируя моего пребывания в Новом Орлеане. — В его голосе послышались знакомые чуть насмешливые нотки. — Ты сегодня не пошла к мадам Созерак, querida.
— О, а ты был приглашен? — Это прозвучало фальшиво. Кайла хотела казаться беззаботной и спокойной, однако дрожь в голосе выдала ее.
Брет тихонько засмеялся:
— Нет. Но когда я не увидел тебя там, то подумал, что тебе, должно быть, одиноко. Ведь так?
— Что ты здесь делаешь, Брет? Не только в Новом Орлеане, но и в этом доме? Что, если кто-нибудь увидит тебя?
— А что, если не увидят? Я пришел повидать тебя, querida. У меня возникла мысль, что, возможно, ты меня уже простила и будешь рада встрече.
— Где ты был все это время? Я знаю, что ты был ранен. И думала… думала, ты уехал.
— У меня были дела в Мексике, но сейчас все улажено. Там произошла небольшая революция, и у меня были кое-какие… семейные дела, которые следовало разрешить, прежде чем возвращаться. Но ты ведь знала, что я должен вернуться, разве не так?
— Проклятие, ты настоящий безумец! Если тебя найдут, то повесят.
— В таком случае поезжай со мной.
Кайла уставилась на Брета. Он оставался все таким же, но что-то изменилось в его голосе, появились какие-то нотки, которых она раньше не слышала. Его рот скривился в знакомой насмешливой улыбке, но тон был мягким, когда он сказал:
— Я скучал по тебе, Кайла.
Она не могла ничего ответить, лишь продолжала смотреть на него, не решаясь поверить тому, что услышала. Она вдруг заметила, что в его глазах отражаются звезды. Брет притянул ее к себе, мышцы его напряглись, когда Кайла положила руки ему на грудь, пока он целовал ее.
А затем она упала в его объятия. Слезы побежали по ее лицу и достигли их губ, слившихся в поцелуе. Они были солеными, эти слезы облегчения и любви. Брет бормотал ласковые слова, его руки гладили ее лицо, распущенные волосы. Он говорил о том, что любит ее, что был дураком и даже хуже того, что он хочет, чтобы она была с ним.
— Ты пойдешь со мной?
— Куда?
Он тихо засмеялся, снова притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.
— Разве это имеет значение?
Кайла покачала головой.
— Нет, — искренне ответила она. — Не имеет никакого значения.
— Как бы ты отнеслась к известию, что меня больше не разыскивают за убийство?
Кайла недоверчиво посмотрела на Брета:
— Не разыскивают? Но почему?
— Уверен, что они повесили бы меня, но за последнее время кое-что изменилось благодаря одному хорошему адвокату и обнародованию некоторых весьма существенных фактов. Достаточно сказать, что я прощен самим президентом Монро. Похоже, он благодарен мне за посредничество в одном деле между Соединенными Штатами и Англией.
— У тебя сейчас взгляд, как у дьявола, — подпустила шпильку Кайла.
Брет усмехнулся:
— Так ты мне не сказала… Как насчет Техаса? Он может даже напомнить тебе Индию.
— Что ж, Техас — твой дом.
— Наш дом, если ты захочешь. У меня есть аси-енда на реке, Кайла, я продал свои права на рудник, чтобы заняться разведением скота. Это будет большая помощь национальному бюджету Соединенных Штатов, хотя наверняка вызовет раздражение испанцев. Америка расширяет границы, скоро американцы будут жить и в Техасе. Мексика не сможет его удерживать до бесконечности, как бы ей ни хотелось.
— А ты сумеешь обосноваться в Техасе?
— Моя мать мексиканка. Но я уже рассказывал тебе об этом. Ты перестанешь наконец задавать вопросы мне и ответишь на мой: ты пойдешь со мной?
Кайла колебалась. Не обидит ли он ее снова? Не идет ли она на риск, отдаваясь любви? Но разве жизнь не состоит из целой серии рискованных шагов? Кайла подняла голову, увидела прищуренные глаза Брета и вдруг поняла, что за все время их знакомства он впервые нервничает и испытывает неуверенность. И это придало ей необходимое мужество. Тихонько вздохнув, она кивнула:
— Да, Брет. Я пойду и останусь с тобой столько времени, сколько ты пожелаешь.
— Наверное, я должен предупредить, что вовсе не собираюсь отпускать тебя снова, любимая. Я был болваном. За эти последние месяцы без тебя я получил очень серьезный урок и повторяю: я не собираюсь отпускать тебя.
— Я намерена требовать исполнения обещаний, так что будь осторожен в выражениях, Брет.
Он нагнулся и сжал ее в объятиях, Кайла обвила его шею руками и тихо засмеялась:
— Вы опять меня похищаете, сэр?
— Да! Но на сей раз я отвезу тебя прямо к священнику, и мы поженимся. У тебя не будет возможности сбежать от меня. — Голос его чуть дрогнул: — Я люблю тебя, Кайла. Помоги нам обоим, Господи! Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
Ей не пришлось говорить, что она тоже любит его, он прочитал это в ее глазах. Луна лила мягкий серебристый свет на заснувший сад. Брет нес Кайлу на руках, а она нисколько не сомневалась в том, что не имеет значения, где они будут жить, если всегда будут вместе.
Зимнее солнце прогрело воздух и подсушило землю. Кайла сидела расслабившись в мягком шезлонге, и было такое ощущение, что она окутана мягким теплым воздухом. Брет оказался прав: ей нравился Техас, нравился здешний климат, который напоминал ей о детских годах в Индии, нравились доброжелательные, открытые люди.
Вдали по холмистой равнине разгуливал скот. На горизонте в голубой дымке виднелись горы — своего рода граница между Мексикой и Соединенными Штатами. Здесь было мирно и покойно, поскольку недавняя революция не докатилась до ранчо Санта-Мария — дома Брета. Оно было названо в честь его матери, чье семейство некогда владело тысячами акров земли в Новой Испании. В ее честь был назван рудник, который сейчас продан, потому что Брет решил всю свою энергию сосредоточить на разведении скота. За этим будущее, сказал он с легкой улыбкой. Америка расширяет свои границы, и торговля мясом всегда будет приносить прибыль. Возможно, он был прав. Но сейчас это не имело никакого значения для Кайлы.
Жизнь с Бретом оказалась совсем не такой, какой она ее себе представляла. Они обвенчались в крохотной часовне, свои клятвы произнесли в присутствии священника и Годфри, который был единственным свидетелем. Неужели прошло уже больше года? Как много — и в то же время как мало! Год счастья и — о да! — узнавания друг друга.
Не все было безмятежно и гладко, но все равно их жизнь оказалась прекрасной. Кайла улыбнулась и потянула за край широкой соломенной шляпы, прикрывая глаза от солнца. Да, определенно, все очень хорошо. Она приложила руку к своему огромному животу и вздохнула: ребенок, который родится совсем скоро, появления которого она желала и одновременно боялась, не изменит ли он положение дел?
