И как раз вовремя: когда она на трясущихся ногах поспешила прочь, навстречу ей попался человек с тяжелым мешком за спиною. Он прошел и даже не взглянул на девушку, отчего ее сердце забилось чуть ровнее.
Остановившись, чтобы отдышаться, она услышала звон монастырского колокола. Вечерня закончилась. Торопливо подпоясавшись обрывком пояса, Алина устремилась на более людную улицу.
Она шла и улыбалась. Все получилось! Рауль еще услышит об этом! Но миг спустя, посреди многолюдного, шумного рынка, ей пришлось признать, что она заблудилась.
Алина не представляла себе, сколь велик Лондон, и потому была уверена, что, стоит ей немного побродить вокруг, как она выйдет к дому Хьюго. Она пошла по какой-то улице, потом по второй, третьей, но не увидела ни одного знакомого дома. При этом она не знала, как именно ее будут искать, но, если в обители Святой Хильды ее держали по приказу короля, сейчас весь город, быть может, выслеживал беглянку.
Алина будто наяву слышала крики глашатаев:
— Разыскивается девица восемнадцати лет от роду, с голубыми глазами и светлыми волосами, в простом белом покрывале. Одета в светлую рубаху и шерстяную, тонкой выделки тунику, красную с коричневым. Она — беглянка и скрывается от королевского суда. Кто ее увидит, — задержите, применяя, если надобно, силу!
Алина огляделась по сторонам; никто на нее не смотрел. День клонился к вечеру, и все были заняты своими делами или спешили домой. Горожане делали последние покупки, торговцы убирали товар. Пожалуй, никто не обратил бы на нее внимания, будь она даже голой.
Голой? Алину осенило: она отошла за угол, сняла с себя верхнюю тунику дорогой тонкой шерсти, свернула ее и завязала в покрывало. Затем подпоясала рубаху обрывком пояса.
Теперь, с непокрытой головой, в простом, скромном платье, она не так выделялась из толпы и меньше подходила под то описание, по которому ее будут искать.
Что же дальше? Смешно признаться, но она не помнила названия улицы, где у Хьюго были дом и лавка. В маленьких городках на севере, в Йорке, например, достаточно было бы спросить, где живет виноторговец Хьюго со своей женой Мэри; но в огромном Лондоне?.. Вряд ли здесь все друг друга знают.
К тому же вокруг крутилось столько плутов, мошенников и бродяг, столько всякого сброда, что Алина попросту боялась объявить во всеуслышание, что она нездешняя и не знает, куда идти.
Тролпа теснила ее к прилавкам, напоминая об Уолтхэме и повоэке жестянщика. Ах, если бы сейчас, откуда ни возьмись, пришел ей на помощь Рауль…
Пришел неизвестно откуда и поцеловал бы ее? Тот поцелуй, те ощущения, ее отказ стать его женою — все это тревожило Алину сильней и сильней, но теперь не время было думать о таких вещах. Алина отогнала непрошеные мысли и вознесла ко всеблагой Марии краткую, отчаянную молитву о помощи.
Ивдруг, точно Матерь божия услышала ее, название всплыло в ее мозгу. Корсер-стрит.
От радости Алина чуть не подпрыгнула. Вознеся пылкую благодарственную молитву, она пробилась сквозь толпу к какой-то женщине приятного вида, нагружавшей тележку кувшинами с медом и корзинами с медовыми пирожными.
— Будьте добры, госпожа, подскажите, как найти Корсер-стрит?
— Заблудилась, бедненькая? — откликнулась та. — Немудрено, в эти дни все вверх дном. Уж как я буду рада, когда окончится эта кутерьма, хотя, пожалуй, тогда торговля пойдет хуже… Корсер-стрит? — Она обернулась к соседу, продавцу кровяной колбасы. — Дэви! Корсер-стрит, где это?
— Там, недалеко от Феттерс-лейн, внизу у реки, — отозвался тот, не прекращая убирать с прилавка непроданные колбасы.
Продавщица меда кивнула.
— Да, голубка моя, сказать правду, далековато ты забрела. Но ничего; ступай сейчас по этой дороге до Куперс-лейн, где бондари живут. Там поверни налево и дойди до реки. Оттуда недалеко и до Корсер-стрит; тебе всякий покажет. — Она сунула Алине в руку маленькое медовое пирожное. — Держи, милая. Подкрепишься по пути.
Алине хотелось обнять добрую женщину за ее ласку и заботу, но она лишь поблагодарила ее и поспешила дальше. Точнее будет сказать — поспешила бы, если б позволила толпа. Стиснутая со всех сторон, она плыла в общем потоке, где все пытались куда-то спешить.
На соседних улицах, наверное, народу было поменьше, но Алина боялась сбиться с дороги, да и в толпе ей было спокойней, чем у всех на виду. Чтобы стать еще менее заметной, она усилием воли заставила себя замедлить шаг. Теперь она шла неторопливо, смакуя на ходу медовое пирожное и пытаясь понять, что же происходит.
Она все еще недоумевала, зачем Джеанна так стремится попасть на слушание дела, но знала: если кузина убеждена, что ей есть что сказать королю, то скорее всего так оно и есть. Джеанна невероятно умна.
Также, видимо, Джеанна не ошибалась, полагая, что Галеран при малейшей возможности не позволит ей предстать перед королем. Для Алины это несколько осложняло задачу; ведь и Галеран невероятно умен, и, если он считает, что Джеанне лучше не появляться при дворе, то скорее всего так оно и есть.
Итак, надо ли ей пойти к Галерану и посвятить его в планы жены, предоставив самому решать, как поступить? Или пойти к Раулю, передать ему просьбу Джеанны и уповать на то, что завтра поутру он вызволит Джеанну из монастыря?
И еще, как это сделать, если она заблудилась? Вдруг впереди на стене Алина увидела надпись: Куперс-лейн. Рядом с надписью для пущей наглядности была изображена пирамида из бочек. Отряхнув руки от крошек, Алина принялась прокладывать себе дорогу в толпе, чтобы не пропустить поворот, когда увидит саму улицу.
Перемена показалась ей разительной: Куперс-лейн выглядела тихой и безлюдной по сравнению с рынком, хотя на самом деле это была довольно оживленная улица. В то же время понятно было, почему ее мало кто использовал для проезда: у каждого дома высились пирамиды из бочек и бочонков. Жили здесь бондари с семьями и подмастерьями, а также предприимчивые дельцы, доставляющие бондарям заказы и перекупающие у них товар.
Бочки.
Вино.
Бондари должны наперечет знать всех виноторговцев. Алина подошла к мужчине средних лет, который вышел закатить бочку в мастерскую.
— Проше простить меня, сэр, не знаете ли вы виноторговца Хьюго с Корсер-стрит?
Тот распрямился, оглядел ее с головы до пят. Потом подмигнул и заулыбался.
— А что, если и знаю, красавица?
Алина готова была отпрянуть, но совладала с собою — ведь просто хотел поддразнить ее, — и улыбнулась в ответ.
— Я — их новая служанка, сэр, и вот заблудилась в первый же день. Вы не подскажете, как мне найти дорогу домой?
— Деревенская небось, — заметил бондарь, и глаза его заблестели любопытством. — Должно быть, с севера. Алина едва сдерживалась, чтобы не заплакать от нетерпения, но ее собеседник явно гордился своей догадливостью, и надо было воздать ему должное.
