— Естественно, голубушка. — Тон его был небрежен. — Как уже говорилось, я все прекрасно понял. Вы пожелали продемонстрировать, что вчерашняя церемония для вас решительно ничего не значит. Что ж, вы преуспели, а теперь моя очередь кое-что пояснить.
К этому моменту он как раз стянул перчатки и лениво покачивал ими, держа в руке. Винсент обеспокоенно наблюдал за этими движениями. Заметив его тревожный взгляд, Джеррен расхохотался.
— Успокойтесь, Келшелл! Я вовсе не собираюсь швырять их вам в лицо и требовать сатисфакции. — И, положив перчатки поверх шляпы, он уселся на уголок стола, одной ногой упираясь в пол. — Нет, я всего лишь хочу предостеречь — уверяю вас, самым дружеским образом. Мисс Келшелл могла, сохраняя приличия, принимать ваши слова и даже ваши поцелуи. Миссис Сент-Арван не может. Достаточно ли ясно я выражаюсь?
— Да, ч-черт вас побери! — Винсент побелел от ярости и волнения. — Вы становитесь между нами!
Последовал удивленный взгляд: — Дорогой Келшелл, подобное замечание должен скорее муж адресовать ну, скажем, поклоннику, а не наоборот, не так ли? Тем не менее, вы точно уловили смысл моих слов. Полагаю, в данных обстоятельствах говорить что-либо еще — излишне.
— Минутку! — резко вмешалась Антония, раздраженная тем, что на нее не обращали никакого внимания. — Возможно, и у меня найдется кое-что сказать по этому поводу.
— Не сомневаюся, голубушка, что у вас много чего найдется сказать, но лучше не утруждать этим слух Келшелла. Он будет смущен, ибо мужу и жене не следует ссориться в присутствии постороннего.
С неясным восклицанием Винсент рванулся к ним, сжимая кулаки. Джеррен не двинулся, и губы его по-прежнему изгибались в улыбке, но что-то в спокойных голубых глазах и ленивой неподвижности высокой фигуры заставило Винсента отказаться от задуманного. Он остановился, неуверенно глядя на Антонию.
— Тебе лучше уехать, Винсент, — ответила она на молчаливый вопрос. — Ссорой здесь не поможешь. Сейчас ничего не остается — только расстаться.
— Сейчас, — задумчиво отметил Джеррен. — Многозначительное слово! Однако… — Поднявшись, он взял шляпу, перчатки и хлыст Винсента и сунул ему в руки. — Утешьтесь хотя бы этим, Келшелл. Похоже, разлука будет недолгой. — Он открыл двери. — Всего доброго… братец.
Еще не понимая, как это произошло, Винсент оказался за дверью гостиной, громко хлопнувшей за спиной. С минуту постоял в нерешительности, потом, нахлобучив на голову шляпу, яростно пошел прочь из гостиницы.
В гостиной же, закрыв дверь, Джеррен снова уселся на облюбованный уголок стола. Антония, стоя у камина, наблюдала за ним, враждебно блестя тазами.
— Клянусь Богом, вы прирожденный актер! — воскликнула она, искривив губы. — Вчера — герой, рьщарь, сегодня — ревнивый муж. Какая роль будет следующей, интересно?
Он вынул из кармана табакерку и неторопливо положил в нос щепотку табаку.
— Есть одна роль, которую я никогда не сыграю — роль рогоносца. А вам, если дорожите безопасностью этого красивого юноши, лучше не принимать от него знаков внимания.
— Вот вы и ответили на мой вопрос, — презрительно заметила она. — Новой будет роль дуэлянта, драчуна, бретера, но мне она нравится ничуть не более остальных. Винсент — мой кузен, почти брат, и потому, если я захочу, то буду проводить время в его обществе.
— Ну, если хотите создать семейную проблему… — пожал плечами Джеррен. — Однако родственные связи не помешали его отцу убить вашего, а сыночку — попытаться заполучить ту же награду более мирным путем.
Она надменно вздернула подбородок: — Ложь!!
Он снова пожал плечами.
— Как пожелаете, голубушка. Лучше скажите, отчего вы не сбежали с этим щеголем до того, как ваш дед обо всем узнал? — Она закусила губу и отвела глаза. Джеррен тихо засмеялся: — Он не захотел, да? Я так и думал.
Лицо ее снова вспыхнуло: — Может быть, это я отказалась бежать с ним. В том не было необходимости, ибо и в голову не приходило, что сэр Чарльз навяжет мне эту пародию на брак. Я почти совершеннолетняя и могла подождать: он ведь не вечен.
— И получить, таким образом, и наследство и мужа по собственному выбору? Мадам, да вы просто сама предусмотрительность! Вот только сэр Чарльз оказался коварней, чем предполагалось, в результате вы потеряли и то и другое. А сейчас, если не проявите благоразумия, то окончательно потеряете своего кузена Винсента, ибо стоит мне только лишь заподозрить вас в неверности, и…
Встретившись с ним глазами, Антония поняла, что, невзирая на вроде бы небрежный, легкий тон, он поступит именно так, как говорит. Это поколебало ее смелость, но она взяла себя в руки и, не подавая виду, продолжала говорить с той же нетерпеливостью: — Но это же нелепо! Ведь мы с вами решительно ничего не значим друг для друга.
— Вы — жена мне. Я не стремился к этому браку, но раз уж теперь, волей судеб вы носите мое имя, то извольте вести себя благопристойно. В противном же случае, заверяю вас, горько пожалеете.
Взгляды черных и голубых глаз скрестились, и на секунду обоим показалось, будто в тишине комнаты раздался звон шпаг. Потом Антония, вся дрожа от гнева, подошла и остановилась в ярде от него.
— Не советую слишком испытывать мое терпение, — произнесла она низким полным ярости голосом. — Я могу быть опасным врагом, ибо достаточно долго училась ненавидеть.
Глаза его утратили минутную серьезность и снова заискрились смехом.
— Значит, пришло время поучиться любить, — отвечал он, неторопливо протягивая к ней руки.
Она уклонилась и отбежала в дальний угол комнаты. Удивленный этим, ибо скорее ожидал пощечины, чем такого бегства, он последовал за нею, но замер, увидев, как в руках у нее что-то блеснуло.
— Я вас предупреждала, — она задыхалась. — А я никогда не угрожаю попусту.
— Я — тоже, — смеясь ответил он и двинулся дальше.
Она замахнулась, но Джеррен мгновенно среагировал, схватил ее за запястье, сильно сжал, и кинжал, не удержавшись в ослабевших пальцах, со звоном упал на пол. Отбросив его ногой, Джеррен схватил ее в объятия и поцеловал — отнюдь не робким поцелуем Винсента… потом отпустил. Она отшатнулась и прислонилась к стене, тяжело дыша, глядя расширившимися бездонными глазами, особенно выделяющимися на побледневшем лице.
Джеррен наклонился за кинжалом. Это была изящная вещица с тонким узким лезвием и ручкой, богато инкрустированной золотом и бирюзой. Явно старинный, он оказался острым, как бритва, когда Джеррен коснулся лезвия кончиком пальца. Да, такой маленькой штучкой вполне можно нанести смертельный удар.
— Прелестная игрушка! — заметил он. — Признаюсь, не ожидал, что вы окажетесь при оружии. — Он вскинул голову, вопросительно поднял брови. — Всегда так поступаете, или же сделали исключение для меня?
