Хью выжил и даже понемногу ходил, но только опираясь на трость. А его отец – чрезвычайно влиятельный и чрезвычайно свирепый маркиз Рамсгейт – поклялся отомстить. В результате Дэниелу пришлось бежать в Италию.
В порту, перед самым отплытием корабля, в последнюю минуту перед разлукой он торопливо попросил:
– Присмотри за Гонорией, хорошо? Не дай ей выйти замуж за какого-нибудь кретина.
Разумеется, Маркус согласился. Разве он мог ответить по-другому? Но он никогда не рассказывал Гонории про обещание, данное ее брату. Это только осложнило бы дело. Ему и без того хватало хлопот. Если бы она узнала, что он приставлен к ней в качестве опекуна, то неизбежно пришла бы в ярость и стала бы действовать ему назло.
Непременно. Он в этом не сомневался.
Не потому, что Гонория отличалась особенным своенравием. В общем и целом она была вполне разумной девушкой. Однако даже самые разумные существа женского пола отчего-то считают своим долгом перечить всякому, кого заподозрят в попытках ими командовать.
Он наблюдал за ней издали и без лишнего шума, ненавязчиво отвадил одного-двух претендентов.
Или трех.
Ну может быть, четырех.
Он дал слово Дэниелу.
А Маркус Холройд был не из тех, кто нарушает свое слово.
– Когда он приедет?
– Я не знаю, – ответила Гонория и вежливо улыбнулась, хотя юные леди, собравшиеся в серебристо-зеленой гостиной дома Ройлов, задавали этот вопрос уже в седьмой раз.
Вчерашняя встреча с Маркусом была всесторонне обсуждена, препарирована и проанализирована, а леди Сара Плейнсуорт, кузина и одна из ближайших подруг Гонории, даже попыталась увековечить событие в поэтической форме.
– Его явление настало, – нараспев продекламировала Сара. – Когда вода с небес стекала.
Гонория чуть не поперхнулась чаем.
– А героиня утопала…
Сесили Ройл, прикрывая чашкой лукавую улыбку, поинтересовалась:
– Может быть, пока не поздно, перейдешь на белый стих?
– …бедняжка мучилась, страдала…
– Я действительно мерзла, – вставила Гонория.
Айрис Смайт-Смит, еще одна кузина Гонории, со свойственным ей холодным спокойствием заявила:
– Сейчас я мучаюсь и страдаю. Особенно мои уши.
Гонория строгим взглядом призвала Айрис быть повежливее, но та лишь пожала плечами.
– …В бессилии изнемогала…
– Неправда! – запротестовала Гонория.
– Не надо спорить с гением, – сладко произнесла Айрис.
– …Спасения страстно алкала…
– Чем дальше, тем хуже, – вздохнула Гонория.
– А мне это начинает нравиться, – заметила Сесили.
– …Мысленно тихо стонала… Гонория фыркнула:
– Право, довольно!
– По-моему, она прямо-таки творит чудеса, – сообщила Айрис, – учитывая сложность выбранной стихотворной формы.
Она посмотрела на внезапно замолчавшую Сару и выжидательно склонила голову набок. Гонория и Сесили сделали то же самое.
Рот Сары был открыт, левая рука – торжественно вытянута вперед, но с рифмами явно вышла заминка.
– Скакала? – предложила Сесили. – Толкала?
– Рассудок теряла? – решила помочь Айрис.
– Я его неизбежно потеряю, – язвительно откликнулась Гонория, – если послушаю вас еще немного.
Сара рассмеялась и уселась на диван.
– Граф Чаттерис, – вымолвила она со вздохом. – Никогда тебя не прощу! Почему ты не представила меня ему в прошлом году?
– Я тебя представила! – возразила Гонория.
– Ну значит, тебе следовало сделать это дважды, – не растерялась Сара. – Для верности. Кажется, за весь сезон он сказал мне пару слов, не больше.
– Мне тоже, – ответила Гонория.
Сара наклонила голову и недоверчиво приподняла брови.
– Он не особенно общителен, – пояснила Гонория.
– Зато очень красив, – подала голос Сесили.
– Ты так думаешь? – откликнулась Сара. – Я нахожу его слишком мрачным и задумчивым.
– Мрачная задумчивость делает мужчину красивым, – твердо произнесла Сесили, не дожидаясь, пока Гонория выскажет свое мнение.
– Боже, я очутилась в скверном романе, – объявила Айрис, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Однако ты так и не ответила. – Сара посмотрела на Гонорию. – Когда он приедет?
– Я не знаю, – в восьмой раз повторила Гонория. – Он не сказал.
– Невежливо, – прокомментировала Сесили, потянувшись за печеньем.
– Он всегда такой, – слегка пожала плечами Гонория.
– Самое интересное, – пробормотала Сесили, – что тебе хорошо известно, какой он «всегда».
– Они знают друг друга десятки лет, – сказала Сара. – Века.
– Сара…
Гонория любила кузину. Даже очень. Но порой ей приходилось напоминать себе об этом.
Сара лукаво улыбнулась и озорно сверкнула темными глазами:
– Раньше он называл ее Букашкой.
– Сара! – возмутилась Гонория. Она совершенно не желала придавать широкой огласке тот факт, что человек, носящий титул графа, некогда обнаруживал в ней сходство с насекомым. – Мне было семь лет.
– А ему сколько? – спросила Айрис. Гонория на секунду задумалась.
– Очевидно, тринадцать.
– Тогда все ясно. – Сесили пренебрежительно махнула рукой. – Мальчишки – настоящие чудовища.
Гонория молча кивнула. У Сесили семь младших братьев. Ей виднее.
– И все же, – таинственно начала Сесили, – ваша неожиданная встреча представляется мне совершенно поразительной.
– Редкостная случайность, – согласилась Сара.
– Как будто он тайно следил за тобой, – добавила Сесили, наклоняясь вперед и все шире распахивая глаза.
– Какая чепуха, – отозвалась Гонория.
– Да, конечно, – спохватилась Сесили и бодро перешла на нормальный деловитый тон: – Разумеется, ничего подобного не было. Просто может показаться, что это так.
– Он живет неподалеку, – сказала Гонория, неопределенно махнув рукой в произвольном направлении.
Она вообще плохо ориентировалась на местности и не смогла бы показать, где север, даже если бы от этого зависела ее жизнь. К тому же откуда ей было знать, с какой стороны от Кембриджа находится Фензмор и как до него добраться.
– Его земли примыкают к нашим, – сказала Сесили.
– Вот как? – тотчас откликнулась Сара. С огромным интересом.
– Вернее, они окружают наши, – хихикнула Сесили. – Этому человеку принадлежит половина Северного Кембриджшира. Полагаю, его владения граничат с Брикстеном на севере, на юге и на западе.
– А на востоке? – осведомилась Айрис. И специально для Гонории добавила: – По-моему, этот вопрос напрашивается сам собой.
– Скорее всего… – Сесили немного поразмыслила: – Да, на юге тоже его земли. Можно двинуться на юго-восток, там есть небольшой просвет, но он ведет к дому викария, так что какой смысл?
