– Послушайте, – заговорил Лукас с возрастающим раздражением, – мне неизвестно, как действует женский ум. Мне известно лишь то, что леди Тови – единственная ниточка, которая мне осталась. Я не намерен идти на риск и беспокоить ее, давая ей при этом возможность предупредить Фрайера, пока не буду уверен, что она и есть разыскиваемая мной женщина. – Он посмотрел Кирквуду прямо в глаза. – К чему все эти расспросы? Вам по каким-то причинам трудно представить меня этой взбалмошной девчонке, леди Амелии?
Кирквуд высоко поднял брови.
– Поскольку вы называете ее взбалмошной девчонкой, то да, мне трудно. Поймите, что она не девка из пивной, которую вы можете запугать и...
– Прекрасно! – прорычал в ответ Лукас. – Я приглашу ее на вальс без вашей помощи.
Он пошел к двери.
– Да постойте вы, черт побери! – крикнул ему Кирквуд. Лукас остановился, и кузен подошел к нему. – Я вовсе не говорил, что не сделаю этого. Я просто хочу быть уверенным, что вы поведете себя как джентльмен. Можете выдержаться осмотрительно и вежливо?
– Я буду само благоразумие.
– Что ж, это утешительно, – произнес Кирквуд со вздохом. – Будем надеяться, что счастье нам улыбнется и вы узнаете желаемое за одну встречу.
– Я тоже на это надеюсь. Чем скорее я с этим покончу, тем скорее вернусь к себе в Балтимор, подальше от всего английского, будь оно проклято!
Амелия беспокойно ходила по туалетной комнате, сердце у нее бешено билось. Майор Уинтер сильно напугал ее. Боже милостивый! Да, она жаждала приключения, – но отнюдь не разрыва сердца!
Не нужно ей никакого приключения, если оно угрожает Долли. Но так ли это? Если майор сделал несколько заметок о женщине, носящей то же имя, что и Долли, это само по себе еще ничего не значит. И разумеется, не значит, будто ему известно, что она имеет прямое отношение к Дороти Смит.
Ей необходимо выяснить, что же он на самом деле знает, а для этого единственной встречи недостаточно. Амелия вытерла о юбку влажные от волнения ладони. Она должна с этим справиться. Справилась же с этим глупым недоразумением в коридоре. Не важно, что ей пришлось изображать из себя этакую кокетливую глупышку, зато ей удалось одурачить майора, а это главное. Иначе он не стал бы приглашать ее на вальс.
«Я солдат, мэм, а не придворный кавалер. Приходится пользоваться удобным случаем, чтобы получить желаемое. А нынче вечером я желал бы протанцевать с вами вальс».
Господи, этот мужчина занимался шантажом, прикидываясь соблазнителем.
Однако за соблазнительными фразами и напускной любезностью скрывалась железная воля. Это не какой-нибудь жеманный и сладкоречивый отпрыск знатного рода, поведением которого ей ничего бы не стоило управлять при помощи улыбки или – при необходимости – резкого слова. Перед ней закаленный в боях офицер, безусловно, недюжинного ума. Как вести себя склонной к приключениям леди, чтобы выведать секреты такого человека?
Ее легкомысленный до глупости поступок, видимо, сыграл свою роль: Уинтер говорил ей такие слова, с какими обычно обращаются к глупеньким девушкам. С умной девушкой он бы не стал так беседовать. Но ей надо придумать что-то еще, если она хочет удержать Уинтера в его заблуждении.
В голове у Амелии промелькнули несколько непристойных фантазий, навеянных чтением книжки о жизни в гареме. Она нахмурилась. Нет, только не это. Она хочет приключения, но не постыдного поражения. Кстати, Уинтер откликнулся на ее заигрывание. Ведь даже самый подозрительный морской офицер может впасть в грех, когда на него взглянет хорошенькая женщина.
Легкая дрожь пробежала по телу Амелии, но она ее безжалостно подавила. Что с ней? Да, нельзя отрицать, что от майора Уинтера вполне ощутимо исходила некая угроза, но пока она не убедится, что Долли в опасности, этому нельзя поддаваться.
По пути к выходу из туалетной комнаты леди Амелия задержалась у зеркала, слегка взбила свои кудряшки и пощипала побледневшие щеки. Когда майор Уинтер подойдет к ней и пригласит на вальс, она должна в совершенстве разыграть наивную мисс с широко раскрытыми от радости глазами, сыпать невинно глупыми замечаниями, не жалеть кокетливых улыбок, чтобы склонить его к полной откровенности.
Амелия выскочила за дверь в боевом духе, но тут же едва не утратила его, увидев перед собой майора в обществе лорда Кирквуда и своей компаньонки.
Сердце ее снова забилось. Негодная из нее авантюристка. Если так волноваться, ей никогда не удастся узнать то, что нужно. «Забудь же все, что касается Долли. Ты шпионка и выполняешь задание. Американец владеет сведениями, которые тебе необходимо узнать во имя блага твоей отчизны».
Пульс выровнялся. Это уже лучше.
Хозяин дома заметил, что она приближается к нему и его собеседникам.
– О, леди Амелия, а мы расспрашиваем миссис Харрис о вас. Я хотел бы представить вам моего кузена.
– Разумеется, прошу вас.
Из бального зала донеслись звуки кадрили. За кадрилью последует вальс. Ну и слава Богу.
Лорд Кирквуд поспешил проделать все положенное для знакомства. Когда он упомянул, что мачеха Амелии американка, она подавила готовый вырваться стон, однако майор только улыбнулся. Затем он самым корректным и любезным образом пригласил ее на вальс. Если бы Амелия не знала, что он, возможно, ведет расследование о Долли, она была бы даже польщена.
Она было испугалась, что миссис Харрис, маленькая женщина в возрасте немного за тридцать, с волосами рыжими до неприличия, воспротивится приглашению майоpa, который, кажется, не произвел на нее хорошего впечатления. Вдова поглядывала на лорда Кирквуда и майора Уинтера с некоторой опаской, но, к счастью, сказала лишь: «Доставьте себе удовольствие, моя дорогая» – и раскрыла свой веер.
Когда майор вел Амелию в переполненный бальный зал, она чувствовала на себе его испытующий взгляд.
– Миссис Харрис ваша родственница? – спросил он.
– Нет. Она владелица школы, в которой я училась.
– Я думал, что молодых леди обычно сопровождают члены их семей.
Что, собственно, он хотел этим сказать? Непонятно.
– Да, это так, – подтвердила она. – Но моих родителей сейчас нет в городе.
Она с нетерпением ожидала его реакции на это сообщение. Но майор остался невозмутимым, не проявил ни беспокойства, ни удивления, в голосе его прозвучало лишь вежливое любопытство, когда он произнес:
– Вот как?
– Папа и Долли уехали сегодня в деревню. – Долли? Это ваша американская мачеха, о которой упоминал Кирквуд?
Вот черт, если он до сих пор не знал о ее связи с женщиной по имени Дороти, то теперь узнал. Что ему сказать? Он очень легко выяснит правду, и если она сейчас солжет по поводу такой мелочи, может ее заподозрить.
