— Она пригрозила, что будет натравливать женихов по одному каждую неделю. Согласно списку. А в нем — ой, сколько!
— В моем тоже немало, — похвастался Энтони. — Я принес его с собой.
— Зачем? Вдруг кто-то увидит.
— Хочу поддразнить матушку. Вытащу при всех и буду рассматривать в монокль.
— У тебя нет монокля.
— Я на днях купил.
— Не смей этого делать! — крикнула Дафна, потому что Энтони и в самом деле вынул из кармана жилета какой-то сложенный листок. Правда, монокля не достал. — Мама тебя убьет! А заодно достанется и мне.
— Что ж, сестрица, ты заслужила: такая разборчивая.
Дафна толкнула его в бок, издав при этом что-то вроде победного клича, чем привлекла внимание нескольких человек, находившихся поблизости.
— У тебя не женская ручка, — сказал брат, потирая ушибленное место.
— И хороший опыт, — добавила Дафна. — Все-таки целых четыре брата и время от времени каждый нарывается на скандал… Дай посмотреть твой список.
— После того как ты едва не изуродовала меня? Ни за что! А впрочем, так и быть.
Она развернула листок, заполненный аккуратным почерком матери. Там было с десяток женских имен.
— Что ж, этого я примерно и ожидала.
— Совсем ужасно или не очень? — спросил брат.
— Да уж, выбор не ахти какой.
— Неужели не на ком остановить взор? О, я несчастный!
Дафна серьезно посмотрела на него.
— А сам ты собираешься жениться в этом году?
Вместо ответа Энтони подмигнул сестре, что она расценила как признание того, что он и сам этого не знает.
— Что за тайные переговоры вы здесь ведете? — услышали они хорошо знакомый обоим голос.
— Бенедикт! — воскликнула Дафна. — Мама и тебя отправила на эту пытку?
Второй по возрасту и по букве алфавита брат, улыбаясь, возник перед ними.
— Увы, да. Отвертеться не удалось. И не меньше трех раз напомнила мне, слышишь, Энтони, чтобы я поскорее занялся воспроизводством следующего виконта, если ты будешь относиться к этому спустя рукава.
Старший брат ответил сдавленным стоном.
— От кого вы прячетесь? — продолжал Бенедикт. — От мамы? Боитесь, она поведет вас прямо за руки к вашим нареченным?
— Смотри как бы тебя не повели, — сказал Энтони. — Ты тоже у нее на заметке.
— Что касается меня, я скрываюсь от Найджела, — призналась Дафна.
— От этого обезьяноподобного? — переспросил Бенедикт.
— Я бы не высказывалась о нем так, — недовольно сказала Дафна. — Но, конечно, он не из глубоких мыслителей. Просто за последний год я с ним о многом поговорила, и больше говорить нам совершенно не о чем.
Два старших брата Дафны были похожи друг на друга — оба высокие, широкоплечие, кареглазые; оба нравились женщинам и знали об этом. И сейчас на них уже начали посматривать матери юных девиц, подготавливая свои чада к более решительным действиям.
— Что за листок у тебя в руке, Дафна? — спросил Бенедикт.
Занятая мыслью о том, не скрыться ли все-таки в дамской комнате, она рассеянно передала ему список невест для Энтони, и Бенедикт не сдержал громкого смеха, ознакомившись с содержанием.
— Нечего гоготать, — обиженно сказал старший брат. — Тебя со дня на день ждет такой же документ.
— Не сомневаюсь. И братца Колина тоже… Вы еще не видели его? Ох, легок на помине!
К родственному кругу присоединился третий брат (третья буква алфавита).
— Мы ждали тебя не раньше следующей недели, — сказал Энтони после обмена приветствиями. — Как поживает Париж?
— Очень скучный город, — ответил Колин.
— Догадываюсь — это означает, что ты раньше времени потратил все деньги, — со смехом сказала Дафна.
Колин склонил голову.
— Ты права. Виновен, но заслуживаю снисхождения.
Колин имел в семье репутацию легкомысленного юноши, гуляки и повесы, хотя в общем-то не был ни первым, ни вторым, ни третьим. Просто, как известно, все познается в сравнении, и по сравнению с рассудительным Энтони, распорядителем семейных капиталов, с домоседом и флегматиком Бенедиктом, не говоря о несовершеннолетнем Грегори, он мог, пожалуй, считаться порядочным шалопаем, что и подтвердил лишний раз, когда снова раскрыл рот.
— Хорошо снова оказаться дома, — сказал он. — Хотя погода на континенте намного лучше, чем у нас, а уж о женщинах говорить нечего. Там я познакомился с одной…
Дафна ущипнула его за руку.
— Ты забыл, что рядом дамы, негодный мальчишка!
Впрочем, особого негодования в ее голосе не было: Колин был ей ближе всех остальных по возрасту, и она надеялась еще услышать рассказ о его похождениях, когда они будут наедине.
— Видел уже маму? — спросила Дафна. Колин покачал головой.
— Ее не было в доме. Она здесь, да?
— Наверное, хотя мы ее пока тоже не видели. Но нам угрожает нечто пострашнее.
Это произнес Бенедикт, который первым увидел, что к ним направляется престарелая леди, опирающаяся на палку, — сама хозяйка дома, леди Данбери. Она была известна прямотой и резкостью суждений, на что почти никто не обижался, потому что все к этому привыкли и потому что при этом она была, в сущности, приветлива и добра.
— Не притворяйтесь, что не замечаете меня, вы, Бриджертоны! — крикнула она им вместо приветствия и взмахнула палкой в опасной близости от живота Колина.
Тот отпрянул и наступил на ногу Бенедикту.
— Ваш семейный клан недурно смотрится, когда вы все вместе, — снисходительно заметила она.
— Спасибо, леди Данбери, — поклонился Энтони, но она не обратила на него внимания.
— А вас, милочка, — ее палка указала на Дафну, — разыскивает мистер Бербрук. На вашем месте я бы вырвала его с корнем!
— Благодарю за совет, — искренне ответила Дафна, сразу поняв и оценив эту несколько мудреную фразу.
— Наше славное общество, — продолжала леди Данбери, опять никак не реагируя на благодарность, — не так богато светлыми головами и остроумными людьми обоего пола, чтобы терять их таким нелепым образом, и ваш старший брат оказал этому обществу и вам, мисс Бриджертон, неоценимую услугу, когда осмелился ответить мистеру Бербруку отказом от вашего имени.
После этих слов она величественно проследовала дальше.
— Всем обо всем известно, — пробормотала Дафна. — Однако я почему-то ей нравлюсь, если я правильно поняла ее слова.
— Мы тоже так поняли, — заверил сестру Бенедикт.
— Тогда спасибо и вам, — лучезарно улыбнулась братьям Дафна и покинула их, направляясь в дамскую комнату.
* * *
Проходя через коридоры и холлы дома леди Данбери в направлении танцевальной залы, Саймон удивлялся и отчасти радовался своему хорошему настроению. Он никогда не выносил этих шумных скучных сборищ, да и редко бывал на них, а за годы пребывания за границей вообще отвык от подобного времяпрепровождения. Тем более что в недавнем разговоре Энтони подтвердил — на подобных вечерах не стало ни интереснее, ни приятнее. И тем не менее у Саймона было хорошо на душе, и он понимал — это просто оттого, что он вернулся на родную землю.
