— Боюсь, вы сегодня слишком много выпили, синьор.
— Меня может опьянить только нектар твоих губ.
— Хорошо отрепетировано. Практикуешься на своей любовнице?
Доминик рассмеялся:
— Я избавился от нее, Аллегра. Дорогая, мы с тобой помолвлены уже больше месяца. Мужчина имеет право целовать свою нареченную.
— Мне от этого как-то не по себе.
— Вскоре тебе это очень понравится, уверяю тебя. — Он говорил очень убежденно.
— Ну ладно, — пробормотала девушка.
Доминик тихо рассмеялся и, нежно обняв Аллегру, прижался к ее губам. Ожидая, когда поцелуй закончится, она невольно призналась себе, что это не так уж неприятно. Время тянулось, а он словно замер, приникнув к ее губам.
— Как чудесно! — прошептал Доминик, прильнув губами к щеке девушки. Потом его губы скользнули к ее шее, и он, крепче обняв Аллегру, слегка приподнял ее.
Она несмело обняла его за шею и взглянула на звездное небо, мерцавшее сквозь листву дерева, гадая, долго ли это продлится. Ей, конечно, нравился Доминик, но, закрывая глаза, она думала только о нем.
Принц никогда не поцелует ее, потому что существует только в мечтах. Ах ладно. Однако Аллегре совсем не хотелось, чтобы ее касались руки какого-то другого мужчины.
Жених начал нежно покусывать мочку ее уха. Возбужденная новым ощущением, Аллегра забеспокоилась, когда Доминик заскользил руками по ее спине, пробираясь вниз.
Она начала извиваться, упершись в его грудь.
— Думаю, этого достаточно.
— Далеко не достаточно, — возразил Доминик и снова поцеловал ее, требовательно и настойчиво, железной хваткой удерживая девушку. Он так сильно прижимал ее к дереву, что она почувствовала, как эфес его шпаги уперся ей в живот.
Через секунду она осознала, что у Доминика нет шпаги.
«О Боже!» Аллегра уперлась руками в его плечи.
— Доминик, прекрати, — начала девушка, но едва она приоткрыла губы, как он засунул язык ей в рот, а лицо обхватил руками.
Пьяный или нет, но Доминик наверняка понимал, что стоит ей лишь рассказать отцу об этом, и их помолвке придет конец…
Аллегра замерла и вдруг осознала все с пронзительной ясностью. Доминик догадался, что она дала согласие на замужество, прельстившись его положением. Значит, что бы он ни сделал, Аллегра не расскажет отцу.
— Тебе не следовало выходить на площадь, дорогая, — сбивчиво прошептал Доминик, сильно сжимая Аллегру. — Там есть мужчины, которые могут обидеть тебя, позволить себе вольности. — Она услышала, как затрещал шелк, когда Доминик засунул руку в лиф ее платья и обхватил ладонью грудь.
— Перестань! — Аллегра снова попыталась вырваться, но он крепко прижимал ее к дереву.
Одна рука Доминика слегка обхватывала шею девушки, другая лежала на ее груди, и он, откинувшись назад, насмешливо улыбнулся ей; его зеленые глаза сверкнули.
— Ну давай же, кричи. Тогда наказание будет более жестоким, когда ты окажешься в моем доме.
— Наказание? — изумилась Аллегра.
— Видишь ли, это право мужа. Но пока ты моя хорошая маленькая девочка, тебе нечего бояться. — Доминик поцеловал ее. — В чем дело? — спросил он, почувствовав, что она не отвечает на поцелуй.
Ошеломленная Аллегра смотрела на него, все еще не веря в происходящее. Да нет же, педантичный, безупречный Доминик, любимец совета никогда не сделает ничего подобного. Но когда его рука сжалась на ее шее, Аллегра убедилась, что это не сон, а реальность, и стиснула зубы, опасаясь утратить самообладание.
— Немедленно отпусти меня! Ты пьян!
Доминик понимающе улыбнулся:
— Ты хочешь использовать меня — почему же мне не использовать тебя? Ведь в этом и заключается суть брака, разве не так? — Он снова грубо поцеловал девушку, пытаясь при этом раздвинуть коленом ее ноги.
Она попробовала увернуться.
— Я не выйду за тебя замуж!
— Дорогая, — жарко зашептал Доминик, — когда я пролью в тебя свое семя, у тебя не будет выбора.
Она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но он с тихим, укоряющим смешком закрыл ей рот ладонью.
— Тебе не справиться со мной, видишь? Ах, как приятно покорять тебя, Аллегра. В жизни так мало достойных целей.
Внезапно Доминик обернулся, причем так быстро, словно кто-то стукнул его по плечу.
Аллегра ахнула, увидев за спиной Доминика неистового незнакомца, которого встретила у костра. Он возвышался над Домиником, уперев руки в бока и расставив ноги в черных сапогах. Незнакомец был вооружен до зубов; плечи — в ярд шириной, черный камзол распахнулся, открывая взору гладкую мускулистую грудь и плоский живот.
— Прошу прощения, что помешал, — произнес он глубоким и властным голосом, — но я отчетливо слышал, как дама сказала вам «нет».
Аллегра увидела сверкающие глаза цвета полночного неба, перед тем как незнакомец схватил и отшвырнул Доминика, загородив ее своей широкой спиной. Длинные шелковые концы головной повязки спускались по его спине и слегка развевались на ветру, когда он направился к Доминику, поигрывая самым страшным кинжалом из всех, какие видела Аллегра.
Доминик отступал, тяжело дыша.
— Твой друг, дорогая? — осведомился он, холодно взглянув на Аллегру.
— Хороший друг, — весело подтвердил незнакомец, не дав Аллегре ответить. — Очень хороший. Доминик покраснел от ярости.
— А, теперь понимаю. Вот почему ты вечно бегаешь к своим грязным крестьянам! — прошипел он, оглядев незнакомца с головы до ног.
Незнакомец разразился таким оглушительным хохотом, что Аллегра невольно улыбнулась. Дрожащими руками она поправила платье, разорванное Домиником. Сжимая на груди края ткани, девушка благодарила провидение за то, что оно послало ей спасителя.
— Аллегра, — начал Доминик, — ты поразила и разочаровала меня…
— Не стоит ревновать, парень. Она принадлежала мне всего шесть-семь раз.
Аллегра раскрыла рот от удивления, но тут же закрыла его, догадавшись, что незнакомец нарочно злит Доминика. Умный негодяй!
— Ты спала с этим человеком? — Доминик заскрипел зубами.
— И с тремя моими братьями, — заверил его незнакомец.
— Она довела нас до изнеможения. Девчонка просто ненасытна.
— Ну, хватит! — гневно оборвала его Аллегра.
— Я убью тебя, — бросил ему Доминик.
— Неужто своими руками? — поинтересовался незнакомец. — Может, лучше позвать твоих охранников?
Испытывая негодование и облегчение, Аллегра не знала, как поступить: дать ему пощечину или рассмеяться. Если у Доминика есть хоть капля здравого смысла, он воспользуется возможностью и, спасая остатки гордости, отправится к своей любовнице.
Однако в этот вечер в Доминике возобладала пьяная удаль, и он пренебрег легким путем. А может, молва была права и ее бывший жених действительно отлично владеет оружием?
