– Ну, уж ваше-то имя было в списке еще до того, как мы ознакомили вас с планом, – ответил Фанстон. – Кроме того, с нами будет восемьдесят «маленьких маков», которых поведут Лазаро Сеховия и Хиларио Плачидо. Они будут изображать повстанческих офицеров.
– Блестящий выбор, – согласился Брэд. – Они на сто процентов лояльны и отличные бойцы герильи.[27]
– Есть еще предложения? – спросил Макартур.
– Не разрешите ли сказать мне, генерал Макартур? – послышался голос из проема открытой двери.
Офицеры вздрогнули и повернули головы на голос, принадлежавший Майре Каллахан Тэйлор, ослепительно прекрасной в платье с юбкой колоколом и лифом и рукавами, отделанными оборками и кружевами. Ее талия была такой же тонкой, как в шестнадцать лет.
– Майра, что ты здесь делаешь? – упрекнул ее Брэд. – Мы обсуждаем секретную воинскую операцию.
– В таком случае вам следовало бы закрыть дверь, – ответила она и улыбнулась генералу Макартуру той пленительной улыбкой, перед которой не мог устоять никто – ни генерал, ни любой из его подчиненных, начиная с офицеров и кончая рядовыми. – Могу я войти?
Фанстон и Брэд посмотрели на генерала Макартура. А тот направился к двери и взял обе ее руки в свои:
– Разумеется, моя дорогая. Не хотите ли бренди?
– Буду весьма признательна, Артур. – Она могла себе позволить вольность, немыслимую ни для кого из его офицеров, – назвать старика по имени.
Он галантно проводил ее до легкого плетеного стула и подал ей бокал бренди.
– Благодарю вас, Артур. Простите меня, джентльмены, за то, что я вас подслушала, но теперь, когда это произошло, я хотела бы сказать, что принимаю ваше предложение, генерал Макартур.
– Предложение? – На его лице отразилось изумление.
– Да, вы спросили, кто еще хочет высказаться относительно плана захвата Агвинальдо. У меня есть предложение, которое, как я полагаю, придаст большее правдоподобие вашему обману. Думаю, к захваченным повстанцами американским пленникам можно добавить и американскую сестру милосердия.
– Чушь! – воскликнул Брэд.
– Слишком опасно! – проворчал Фанстон.
Генерал Макартур поглаживал усы, склонив голову набок и глядя на нее с нескрываемым восхищением. Наконец он принял окончательное решение:
– Великолепная идея! Это придаст безусловную убедительность нашему плану. Примите мою благодарность, дорогая. Я искренне вами восхищаюсь. И кого вы предлагаете на эту роль?
Ее улыбка была очаровательной и полной кокетства.
– Вы ведь прекрасно знаете кого, Артур. Ни разу за все эти годы я не была в таком приятном волнении.
Брэд не скрывал своего ужаса:
– Себя? Должно быть, ты рехнулась! Я и слышать об этом не желаю!
Она встала, подошла к мужу и потрепала его по щеке.
– Когда мы с тобой встретились в первый раз, я ведь сказала, дорогой, что никто не будет мною командовать. Даже генерал.
Генерал Макартур разразился громоподобным смехом.
– Клянусь небесами, Тэйлор, ну и женщина вам досталась! Жалею, что я не холостяк и слишком стар. Но будь я помоложе лет на десять!..
Веки Майры затрепетали.
– О, Артур, вы ненамного старше меня. Будь я вашей женой, я бы ни за что на свете не оставила такого человека одного.
Улыбка на его лице потускнела, и внезапно он заговорил отрывисто, официальным тоном:
– Итак, думаю, нам пора отложить дела и повеселиться.
Позже, после того как Майра и Брэд разомкнули объятия, он сказал жене:
– Право же, ты наступила старику на любимую мозоль, сказав ему о жене, оставившей его одного здесь, в Маниле. Ты ведь знаешь, что то, как его жена носится с их сыном Дугласом, для него постоянный источник раздражения. Бросить его и уехать в Соединенные Штаты! Одна из причин его скверного настроения, кстати, то, что он лишен радости общения с женщиной.
– Ты имеешь в виду секс? – Она тихо рассмеялась. – Вероятно, ты прав, хотя… не понимаю, почему он обиделся. Ведь я сказала правду. Он чрезвычайно привлекательный и мужественный человек. Настоящий мужчина. Многие женщины прыгнули бы к Артуру в постель, если бы он только поманил их.
Брэд внимательно посмотрел на нее.
– И ты одна из них? – спросил он.
Она поиграла его усталым органом.
– Если ты и впредь будешь оставаться таким, я об этом подумаю.
Он шлепнул ее по обнаженному заду.
– Не думаю, дорогая, что он бы удовлетворил тебя, но что касается его отношения к тебе, то это не вызывает сомнения. Мак от тебя в восторге. – Он бросил на нее лукавый взгляд и продолжал как ни в чем не бывало: – Ты знаешь, что должность начальника штаба в Вашингтоне вакантна. И рекомендация генерала Макартура означала бы, что это место достанется предложенному им кандидату.
Возмущенная его цинизмом, она села:
– Ах ты, негодяй! За все эти годы ты ничуть не изменился. Думаю, ты пытаешься свести меня с Артуром, чтобы заполучить его поддержку и эту должность!
Брэд положил голову на подушку, давясь смехом.
– Я так и знал, что ты клюнешь на эту невинную шутку! Я так и знал, что ты поднимешься на дыбы! Кстати, о том, чтобы подняться…
Он потянулся к ней и привлек ее к себе.
6 марта 1901 года генералы Фанстон и Тэйлор в компании трех младших офицеров, переодетых в форму рядовых, Майры Тэйлор и восьмидесяти одного «маленького мака» погрузились на канонерку, которая должна была доставить их на северное побережье Лусона и высадить в месте, где предстояло совершить переход через джунгли в Паланан. На Майре была униформа сестры милосердия, и она серьезно потрудилась над своим гримом: волосы ее были спутанными и свисали неопрятными прядями, лицо и руки вымазаны в грязи. К тому же она надела очки в роговой оправе, увеличивавшие ее глаза до такой степени, что, по словам Брэда, она стала «похожа на вареную сову».
Генерал Макартур простился с ними на набережной и пожелал им удачи. Он обнял сначала Майру, потом своих офицеров одного за другим, и сцена эта была очень трогательной.
– Вне всякого сомнения, вы самые мужественные люди, которыми мне когда-либо доводилось командовать, а вы, Майра, безоглядно отважны. Если будет на то Божья воля, мы свидимся еще до конца месяца. Если же вы не вернетесь в целости и сохранности, я никогда этого не прощу себе.
Ночь выдалась самой подходящей для такого дела: луну скрывали облака, шел дождь, а над морем навис туман. Из предосторожности канонерка дожидалась их далеко от берега, в море, и потому была за горизонтом, вне пределов обозрения для часовых повстанцев, которые могли бы наблюдать за нею с берега. В течение четырех дней канонерка двигалась на север и встала на якорь в открытом море, а те, кто в ней сидел, дожидались наступления ночи. Им снова повезло – эта ночь была безлунной, и канонерка могла незаметно причалить к берегу. Их план поначалу состоял в том, чтобы пересесть на каноэ в полумиле от земли и на них добираться до суши, но море было столь неспокойным, что их начало болтать, как только отряд попытался погрузиться в лодки.
