Келли проснулась, с удивлением обнаружив стоящего рядом Калеба.
– Вставай, – сказал он, – мы отправляемся на прогулку.
– На прогулку? Куда?
– Встретимся внизу. Оденься потеплее. – Не дожидаясь очередного вопроса, он вышел из спальни.
Келли нахмурилась. Что еще он задумал? На миг захотелось снова зарыться в одеяло, но любопытство пересилило сон.
Выбравшись из кровати, она постаралась одеться побыстрее, хотя растущая с каждым днем вялость давала о себе знать уже с самого утра. Через тридцать минут Келли спустилась вниз и на кухне встретилась с Калебом.
– Ты готова? – спросил он. Жена кивнула, он открыл дверь и вслед за ней вышел на улицу.
Коляска уже ждала у крыльца. Посадив в нее Келли, Калеб накинул ей на плечи плед, вторым заботливо укрыл ее ноги и вспрыгнул на сиденье рядом.
– Куда мы едем? – снова спросила Келли, но муж лишь покачал головой, сказав, чтобы она запаслась терпением.
Келли раздраженно вздохнула, сложила руки на груди и откинулась назад. День выдался на редкость солнечным и ясным. Небо голубым куполом взмывало вверх, в воздухе веяло прохладой и свежестью.
Проезжая по «Рокинг-С», она улыбнулась; при мысли, что все это принадлежит ей, миссис Страйкер почувствовала умиротворение. Ранчо служило основой, фундаментом того, чтобы обрести уверенность в завтрашнем дне, которой Келли была лишена ребенком.
Через час Калеб остановил коляску под высоким тополем.
Спрыгнув на землю, он откинул плед с колен Келли, расстелил его на земле и помог ей спуститься. Когда она села, метис достал из-под сиденья корзину с продуктами.
– Завтрак, – пояснил он, открывая корзину. Вытащил из нее полдюжины бисквитов и фруктовых пирожных, хлеб, масло, джем, мед. Были там и сваренные вкрутую яйца, несколько яблок и кувшин сладкого сидра.
– Надеюсь, ты голодна.
– Теперь я всегда голодна, – пробормотала Келли и взяла пирожное с клубникой. – Где ты все это раздобыл?
– Попросил нашего повара кое-что собрать.
Келли, ставшая в последнее время очень прожорливой, молча принялась за еду, наслаждаясь пикником и красотой дня. Она избегала встречаться взглядом с мужем, недоумевая, зачем он привез ее сюда, однако несколько раз перехватила его ласковый взгляд. После брачной ночи они впервые оказались наедине вне дома, впервые Калеб искал ее общества днем. Обычно он вместе с другими ковбоями пропадал на пастбищах, а по воскресеньям играл в бараке с работниками в покер. Иногда ездил в город. Как подозревала Келли, чтобы увидеться с Энжелой.
Келли раздраженно сдвинула брови. В последний раз она видела Энжелу в городе несколько недель назад. Та специально прошла так, чтобы Келли ее заметила и обратила внимание на отороченный мехом плащ. Подарок Калеба, сказала тогда вдова. На день рождения. Келли хотелось стереть самодовольное выражение с лица этой нахалки. Ты можешь быть за ним замужем, красноречиво говорил сам вид Энжелы, но хочет он меня. Да и как могла Келли сомневаться в этом?
– Налить еще сидра?
Келли подняла глаза, отвлеченная от раздумий голосом мужа.
– Спасибо, нет.
– О чем ты думаешь? – с любопытством спросил Калеб. – По-моему, ты так злишься, что готова вскочить и затопать ногами…
– Ни о чем я не думаю.
– Тебе не кажется, что нам пора перестать лгать друг другу?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Так уж и не понимаешь? Скажи, если я до тебя дотронусь, ты как всегда оттолкнешь меня или все-таки признаешься, что давно ждешь этого?
Кровь прилила к щекам Келли под пристальным взглядом метиса. Она покачала головой, но так и не смогла вымолвить ни слова.
– Келли, у нас все идет наперекосяк, и только потому, что мы оба наделали ошибок. Я очень хочу наладить наши отношения, но мне нужна твоя помощь.
Калеб подсел ближе и взял ее лицо в свои ладони.
– Я хочу тебя, Келли. Думаю, я уговорил тебя согласиться на эту фиктивную помолвку, так как стремился любым путем получить тебя, боялся, что ты исчезнешь из моей жизни, да и самому себе не хотел признаться, что ты нужна мне. Теперь я знаю, что это правда.
Она хотела что-то возразить, но Калеб заставил ее замолчать, прикоснувшись рукой к ее губам.
– Выслушай, Келли. Я люблю тебя, мне нужна ты, а не ранчо. Если ты не веришь, продай его, и мы тотчас переедем в город или еще куда-нибудь по твоему выбору.
Келли заморгала, глядя в его лицо. Что он сказал? Что любит ее? Ей не послышалось?
– Знаю, я должен просить у тебя прощения за то, что произошло той ночью, но пойми, я не могу извиняться за это, Келли. Я ни в чем не раскаиваюсь и с радостью снова поступил бы так.
Отняв от своего рта его руку, Келли хотела было отпустить ее, но вместо этого положила к себе на колени, любуясь цветом его кожи, такой темной по сравнению с ее.
– Калеб, я…
– Поверь мне, Келли. Поверь всего лишь раз.
– Я хотела бы, но…
Он приподнял пальцем ее подбородок, чтобы видеть ее глаза.
– Продолжай.
– А как же Энжела? Ты же все это время пропадал у нее.
– Это ровным счетом ничего не значило, Келли. Мне просто было очень одиноко, вот и все. Между нами ничего не было.
– А как же… – Келли закусила губу, но все же решилась и твердо посмотрела на него. – Как же плащ, который ты ей подарил?
Калеб нахмурился.
– Какой еще плащ?
– Тот, что ты подарил ей на день рождения. Он недоуменно потряс головой.
– Я ничего не дарил Энжеле на день рождения, и разрази меня гром, если я знаю, когда она родилась.
Уловив в глазах жены сомнение, Калеб ругнулся.
– Черт побери, Келли, ты должна поверить мне. Мы с Энжелой всего лишь старинные друзья, не более того. Клянусь, между нами никогда ничего не было.
Взяв ее руки в свои, он посмотрел в ее глаза и пылко проговорил:
– Я говорю правду. Ты – единственная женщина, которую я люблю. И единственная, кого я когда-нибудь желал по-настоящему.
Келли пытливо вглядывалась в его глаза в поисках подвоха, обмана, но видела только отчаянную надежду и бесконечную нежность, которые смыли последние сомнения с ее души.
– Келли, пожалуйста, поверь мне еще раз!
Она кивнула, не в силах отвечать из-за подступивших слез.
Еще осмеливаясь поверить, что Келли готова забыть прошлое, Калеб снова взял лицо жены в ладони и стал нежно целовать ее, чувствуя на губах соленые слезы, которые она уже не могла больше сдерживать.
– Черт возьми, Келли, каким же я был дураком! – прошептал он ей на ухо.
– Да и я тоже вела себя как идиотка. Отталкивала тебя из-за того, что ты обидел меня…
– Знаю.
– Но пойми, ведь ты больно ранил меня. А после нашей брачной ночи, после того, как мы так занимались любовью, ты вдруг ушел. Я пыталась сказать тебе, что все в порядке, что все было просто чудесно, но… но ты не позволил мне сделать это, и, представь, это обидело гораздо больше, чем все остальное.
