Ниппинг был так увлечен, что не заметил, как к нему приблизились. Фейн схватил его за ногу, и маркиз потерял равновесие и тяжело рухнул наземь.
– Я искал вас, Ниппинг, – сказал Фейн, возвышаясь над ним. Маркиз хрипло завопил от страха, когда Фейн схватил его за полы сюртука и потянул подальше от дома: он не хотел напугать женщин. Кроме того, Фейн полагал, что будет лучше, если его знакомство с недавно обретенным родственником состоится без вмешательства Килби.
– Нам надо поговорить, – сказал Фейн, когда они отошли на приличное расстояние от дома.
Друзья Фейна окружили их.
Если Ниппинг и подумал о том, чтобы позвать на помощь, то вскоре решил удержаться от этого неразумного шага. Кадд держал в руках боевой топорик, а Дакнелл и Рамскар нацелили в голову маркиза заряженные пистолеты.
– Чего вы хотите? – заикаясь, сказал он.
– Я за то, чтобы убить его и выбросить тело в Темзу, – высказался первым Эверод.
Зная своего друга, Фейн решил, что он говорит серьезно.
– Все кончено, Ниппинг. Мы знаем, какие игры вы вели со своими сестрами.
Фейн хотел придушить негодяя. Никто не смог бы остановить его.
– Какой высокомерный подлец! – нервно рассмеялся Ниппинг. – Ничего еще не кончено.
Фейн почувствовал, как у него под ногами колышется земля.
– Ты причинил Килби боль? – Он начал душить Арчера. – Если это правда, я…
– Я не прикасался к ней, – выпалил тот. Лицо маркиза покраснело, а синяки, полученные ранее, приобрели лиловый оттенок. – Но я не знаю, скажет ли то же самое джентльмен с пистолетом, который сейчас составляет компанию вашей жене.
– Вы убили моих родителей! – закричала Килби.
Она спрыгнула с дивана, намереваясь напасть на человека, осиротившего ее.
Лорд Ордиш резко усадил леди Квеннел, а на Килби направил пистолет.
– Одно движение, и я пристрелю тебя, – он кивнул в сторону Придди. – Теперь или позже, уже не имеет значения. Хотя мысль о том, что ты будешь лежать здесь и истекать кровью, в то время как Придди будет наблюдать это невыносимое зрелище, начинает мне нравиться. Но не будем торопить финал, столь резко обрывая нашу беседу.
– Прошу тебя, Килби, подумай о свеем муже, – умоляюще сказала Придди, я ее прекрасное лицо омрачилось потоком слез. – Сядь, дитя мое.
Килби медленно опустилась на диван.
– Мои родители утонули, когда были на яхте, – сердито сказала она, желая, чтобы он объяснился.
Однако то, о чем граф упомянул ранее, заставило ее начать подсчеты.
– Вы говорили, что видели моих родителей два года назад. Это было, когда…
– Да, моя дорогая девочка, это было за несколько дней до их трагической смерти, – сказал он, обрадованный ее проницательностью. – Можно ли поверить в то, что после всего случившегося лорд Ниппинг и его жена приветствовали меня как старого доброго друга?
Спустя несколько лет он все еще был поражен такой реакцией.
– Лорд и леди Ниппинг не видели в вас монстра. Они воспринимали вас как джентльмена, который принес им в дом их любимую дочь. Они были благодарны за то, что вы явили такую щедрость, – горько иронизировала Придди.
Когда граф замахнулся на нее, она была готова к удару, но он не тронул ее.
– То, что я оставил тебе жизнь, Килби, было слабостью с моей стороны. Забрав тебя, я должен был бросить тебя на съедение свиньям, – с сожалением вымолвил он. – Я знаю, что мои ошибки имели самые плачевные последствия, которые проявились много лет спустя. Ты знаешь, о чем говорили твои родители, когда мы встретились? О тебе! У них были такие планы! Леди Ниппинг заявила, что ты превратилась в красавицу, что тебя пора вывозить в свет. Твой отец тоже хвастался твоей красотой и предсказывал успех во время первого же лондонского сезона. Они верили в то, что ты сможешь составить приличную партию.
Килби была ошеломлена.
– Они хотели, чтобы я отправилась в Лондон. В этом было их преступление? Это и стало причиной, по которой вы их убили?
– Да, да, да! – завопил граф, не выпуская виконтессу. – Сначала я подумал, что они издеваются надо мной. Неужели они говорили всерьез? Я оставил тебе жизнь в момент непростительной слабости, и как они мне отплатили?
– Но они не сделали ничего плохого. Я ничем не хуже остальных леди, которые прибывают в Лондон в поисках мужа, – возразила Килби.
– Плохого?
Лорд Ордиш пнул ногой столик, и он отлетел к дивану. По полу рассыпались осколки фарфора. Килби зажмурила глаза, когда один из осколков попал ей в ногу.
– В их планах не было ничего хорошего! Твой отец хотел выдать тебя, дитя греха, за леди, рожденную в добропорядочной семье. Как я мог допустить, чтобы какой-нибудь джентльмен стал жертвой этого обмана?
– Но в чем его ложь, милорд? Я была его дочерью, – сказала Килби, взывая к голосу рассудка. – Леди Ниппинг была моей матерью. Во всех смыслах.
Хоть Килби и не хотела причинять боль Придди, она сказала то, что думала.
– Но не кровной, девочка моя. А брак – это соединение кровных связей и состояний, – прищурив глаза, сказал лорд Ордиш. – Ты думала, что очень умна, но, в отличие от твоей нерадивой дуэньи, я следил за тобой. Я знаю, в какие порочные игры ты играла с герцогом. Я признаю, что ты намного умнее, чем шлюха, давшая тебе жизнь. Ты быстро отдалась ему и сумела заставить жениться на себе. Но как отреагирует Солити, узнай он правду о твоем рождении?
– Фейну все равно. Он любит меня, – решительно сказала Килби, уверенная в каждом произнесенном ею слове.
Она вдруг поняла, что только что нашла ответы на все волновавшие ее вопросы.
– Ты уже понесла и ждешь наследника? – хитро спросил лорд Ордиш. – Какая предусмотрительная! Интересно, как тебе удалось убедить герцога отправиться с тобой в Гретна-Грин? Я пытался охладить его пыл, но ты очаровала его настолько, что теперь только смерть может разлучить вас.
Килби почувствовала, как у нее отхлынула кровь от лица. Она тихонько наклонилась и незаметно подняла острый осколок фарфора. Она приехала в Лондон за ответами на вопросы. Но теперь, слушая лорда Ордиша, Килби поняла, что ценой правды будет ее жизнь.
И жизнь Фейна.
Граф покушался на ее мужа? Ужасные мысли одолевали ее, и сердце готово было вот-вот выскочить из груди. Поэтому Фейна до сих пор нет?
– Что значит «охладить пыл»? Если что-то произойдет с Фейном, я клянусь…
Она зажала в руке осколок.
– Успокойся, деточка, – не обращая внимания на ее угрозы, сказал граф. – Я не стал бы ссориться ни с Солити, ни с его семьей. Я лишь устроил несколько несчастных случаев, надеясь, что они отвлекут его от вас. Семья верит в проклятие. Царапина, оставленная рукой смерти, вернула бы его на землю. Он должен был оставить вас и найти себе достойную леди, не запятнанную сомнительным происхождением.
