– Я говорю не от имени и не в защиту Холленсвота, – парировал Дакнелл. – Я здесь из-за Фитчвульф.
Это заявление заставило Фейна угрожающе взглянуть на него своими хищными зелеными глазами. Осознавая, что его слова могут быть неправильно истолкованы, Дакнелл поспешил резко добавить:
– Не глупите. Я прибыл сюда не для того, чтобы искать с вами ссоры. Фитчвульф сделала свой выбор. Я уважаю его даже в том случае, если я с ним не согласен.
Хотя Дакнелл утверждал, что не станет оспаривать право Фейна на Килби, его поза говорила о другом: он был напряжен и готов к атаке.
– Я лишь хочу получить ответы на некоторые вопросы. Вы фактически обвинили Холленсвота в том, что он пытался утопить Кил… вашу жену. Солити, если отбросить прочь обиды и личные претензии, эта леди остается мне дорогим другом. Она в опасности, и я хочу помочь.
Что больше всего раздражало Фейна в предложении виконта, – это его смелая искренность. Его привязанность к Килби нельзя было поставить под сомнение. Хотя Дакнелл и мог бы равнодушно смотреть, как Фейн пропал под колесами шального экипажа, но он был благородным джентльменом, готовым предложить помощь своему сопернику, так как речь шла о дорогом ему человеке.
О небеса, Фейн терпеть не мог этого господина.
– Тогда я приглашаю Вас присоединиться к нам, – кивнул в сторону экипажа Фейн. – У меня нет времени на то, чтобы стоять здесь и вести пустые разговоры.
Ему хотелось поскорее вернуться к Килби. Прошло всего несколько часов, а он уже страстно желал ее. Интересно, что она сделает, увидев его: холодно кивнет ему? Если его герцогиня и станет сердиться на него за недавнюю вспышку гнева, то у него в запасе было несколько весомых аргументов, которые могли помочь ему добиться ее снисхождения и завоевать полное прощение.
Дом сестры был бы подходящим местом для дальнейшей реализации их планов.
– Если Холленсвот не имеет отношения ни к попытке моего убийства, ни к покушению на Килби, то мы снова должны ввести в круг подозреваемых ее брата. Если Ниппинг готов к преступлению, я со своей стороны дам ему достойный отпор.
Виконт не отставал от Фейна ни на шаг, пока они шли к карете.
Дакнелл саркастически улыбнулся.
– Вы думаете, что Арчер способен на то, чтобы поднять руку на свою единокровную сестру? У меня на этот счет большие сомнения, – сказал он. – Я не испытываю к этому ослу никаких теплых чувств, но Ниппинг слишком труслив, чтобы стать на путь преступления. Он настолько подл, что станет охотиться лишь на жертву, которая слабее, чем он. Напасть на Килби при теперешних обстоятельствах означало бы бросить вызов всему роду Карлайлов.
Хотя Фейн и не хотел хоть в чем-то соглашаться с Дакнеллом, он вынужден был признать, что рассуждения виконта не лишены логики. Нападение на Килби было бы прямым вызовом ему лично.
Лорд Дакнелл вскочил в карету, пробормотав короткое приветствие в адрес Кадда и Эверода. Ожидая, когда Фейн займет свое место, Дакнелл мрачно добавил:
– Кроме того, у этого господина особые чувства к сестре.
– Которые ему дорого обойдутся, вздумай он искать удовлетворения.
Фейн дал знак кучеру трогать, и они отправились в особняк Броули.
Леди Квеннел была замужем за лордом Ордишем?
– Придди? – повернулась к даме Килби, надеясь, что та сейчас внесет ясность и скажет, что все это полнейшая чушь.
Виконтесса сжалась, заметив, как граф движется вокруг низкого столика, отделявшего его от заветной добычи. Краем глаза она увидела, что Килби пришла в ужас от его попыток приблизиться.
– О, простите меня, дорогая моя девочка, за то, что я не открыл вам всей правды о степени своего нездоровья. Хотя я действительно упал с лошади в прошлом сезоне, я должен признаться, что полностью оправился от своих недомоганий.
Не опуская пистолета, граф пятился до тех пор, пока не оказался у двери. Он повернул ключ в замке и положил его во внутренний карман своего голубого жилета.
Килби не сводила с него глаз, когда он неспешно приблизился к Придди.
– Но почему вы солгали? – Она была очень доверчива, а ее первое впечатление об этом джентльмене оказалось таким обманчивым.
– Мне надо было отвести от себя подозрения, – объяснил лорд Ордиш, опуская дуло и упирая его в шею виконтессы.
– Я ваш должник, Килби. До тех пор пока вы так мило не представились, я и понятия не имел, что произошло с моей дорогой женой.
Виконтесса застонала, пытаясь отстраниться от дула, которое больно упиралось ей в шею.
– Церковь охотно дала мне разрешение на развод с прелюбодейкой. Они не могли поступить иначе. Мне пришлось подключить влиятельных друзей из палаты лордов и заплатить немалые деньги, чтобы оформить развод, который я мог получить по закону, принятому парламентом. После этого милая неверная Придвин исчезла. Я должен был догадаться, что шлюха навсегда останется шлюхой и что она без труда завлечет в свои сети еще одного дурака и выйдет за него замуж.
– Вы не знали о том, что Придди вышла замуж за лорда Квеннела? – нервно сглотнув, спросила Килби.
Ей стало дурно при мысли, что она невольно открыла графу, где он может найти свою бывшую жену. Она молилась о том, чтобы ее покровительница взглянула ей в глаза.
Когда их испуганные взгляды встретились, Килби подумала: «Я не могла бы представить, что вы были замужем за безумцем. Простите меня за то, что я навела его на ваш след».
– Лорд Ордиш и я не пересекались в течение двадцати лет, – дрожащим голосом заметила Придди, и ее взгляд переметнулся с пистолета, который упирался ей в шею, на Килби. – Для меня было полной неожиданностью, когда дворецкий объявил его имя. Я слышала, что он давным-давно покинул родину и все его время занимают путешествия.
– Слухи, которые дошли до вас, были правдой, – сказал граф, обжигая лицо виконтессы своим горячим дыханием. Придди еще глубже вжалась в стул.
– Я провел много лет в странствиях. И поэтому вы решили, что имеете право снова появиться в свете? Вы думали, что я больше никогда не вернусь?
– Я думала, что вы уже умерли, – сказала Придди, вновь обретая присутствие духа. – Вам не пришло в голову, что скажет свет. Двадцать лет назад ни вы, ни я не представляли интереса в свете. Вы только ожидали получения графского титула, когда наши пути разошлись.
– Именно так. Как и вы, я предпочитаю деревенскую жизнь. Два года назад, вернувшись в Англию и столкнувшись с лордом и леди Ниппинг, я должен был догадаться, что вы не оставили своего позорного образа жизни и не прекратили поддерживать связь с этим отродьем.
Он бросил на Килби преисполненный ненависти взгляд.
И вдруг все загадки прошлого, словно разрозненные части мозаики, сложились в единый рисунок. Ошеломленная, Килби взглянула на Придди. Это не могло быть правдой. Где Фейн? Почему он не приехал за ней?
