Но Мюйрин категорически отказалась:
– Я больше не хочу оглядываться, я хочу смотреть только вперед.
– Но все твои милые вещички!.. – воскликнула Элис, тихонько играя ее золотыми колечками.
– Это всего лишь вещи, Элис, а не люди. Что мне до платьев и драгоценностей, когда вокруг меня будет любовь?
– Одной любовью сыт не будешь, – ответила ей сестра с долей былого высокомерия.
Мюйрин улыбнулась Элис и покачала головой, не желая ссориться с сестрой теперь, когда та стала опорой для матери, после того как Нил ее хорошенько отругал.
– Лет через пять ты с детьми приедешь меня навестить и окажешься в лучшем поместье Ирландии, – заявила Мюйрин, прежде чем пойти упаковывать сумку.
Когда она окончательно решила возвратиться в Барнакиллу, чтобы спасти ее от голода, со всей Шотландии в полном составе собрались ее родственники, чтобы пожать ей руку, и обильно снабдили ее полезными для дома вещами – простыми, но практичными.
Мюйрин попыталась объяснить им, что у нее нет огромного дома, такого, каким они его себе представляли, но пожилая тетя Марта отмахнулась от всех ее возражений.
– Супружеской паре нужен дом. Скоро он у тебя появится, попомни мои слова.
– Но, тетя, разве кто-то говорил о замужестве? – растерянно спросила Мюйрин.
Ее тетя лишь молча потерла указательным пальцем кончик носа и удалилась.
Скоро все взволнованно обсуждали ее будущее – она будет владеть Барнакиллой, выйдет за человека, которого любит, и будет жить с ним счастливо до скончания дней своих – так, словно это было давно решено. Мюйрин не возражала, даже не отказывалась от щедрых подарков, которыми «Андромеда» быстро заполнилась от носа до кормы. Осталось только загрузить скот, да и то задержка была связана с тем, что Мюйрин протестовала против излишних даров, не желая забирать из Финтри всех четвероногих.
Слухи о предстоящем замужестве быстро дошли до Кристофера, у которого было несколько друзей из окружения Нила. Он был уверен, что, поскольку Мюйрин выходит замуж в Шотландии, он выиграет судебное дело. Но чтобы точно знать, что все получится, ему надо было полностью избавиться от влияния Локлейна. Он объездил соседние поместья со сплетней о скорой свадьбе Мюйрин так быстро, как только могли скакать его кони, и злорадно пожирал Локлейна глазами, сообщая ему новость.
– Почему бы тебе не уехать прямо сейчас, пока в тебе еще сохранились какие-то остатки гордости? Поместье все равно скоро станет моим, а ты тут же окажешься на улице, как нищий!
– Я обещал Мюйрин, что буду ждать ее, и я ее дождусь, – упрямо ответил Локлейн, хотя его охватила настоящая ярость. Как она может собираться замуж?
– Тебя здесь никто не хочет видеть, разве ты не понимаешь?
Локлейн резко повернулся к светловолосому мужчине, чтобы охладись свой пыл. Он сжимал и разжимал кулаки, моля Бога, чтобы ему хватило сил не задохнуться от гнева.
– Единственный, кого здесь не хотят видеть, Кристофер, – это ты! Неужели ты думаешь, что, даже если выиграешь, эти люди будут на тебя работать? Не будут! Они остались здесь, потому что верят в Мюйрин, они приехали сюда, чтобы поддержать ее. Даже если ты выиграешь, чем ты будешь платить им? Посмотри на бухгалтерские книги. Сколько ты должен уплатить всем этим людям, прежде чем сможешь уволить их или они сами захотят уехать! Они потребуют от тебя свои деньги, а я удостоверюсь, что ты отдал им все до последней копейки, даже если для этого придется годами таскать тебя по судам. В суде начнут дело о банкротстве, ты попадешь в долговую тюрьму. Я лично за этим прослежу!
Кристофер взбесился.
– Это невозможно. Вы ведь не платите крестьянам!
– А тут ты ошибаешься. Они не крестьяне! Они рабочие. Они часами работали именно на таких условиях, и после вычета стоимости пищи, стирки и ренты ты должен им эту сумму.
Кристофер уставился на него, придя в ужас от огромной суммы под длинным столбцом чисел.
– Но это невозможно!
– И не думай, что ближайшие соседи будут торговать с тобой шерстью и всем остальным так же, как с Мюйрин все эти месяцы. Им не нравится, что ты ее шантажируешь, угрожаешь все у нее отобрать, не нравится еще больше, чем мне! Во всей стране не найдется человека, который будет работать на такого, как ты, когда узнает о тебе всю правду. Тебя всегда считали развратником и ненадежным. Всем известно, в каком плачевном финансовом состоянии ты оказался! Никто никогда не предоставит тебе кредит! Это ты потерял все, Кристофер, даже если чиновники магистрата решат отдать тебе Барнакиллу!
Кристофер вспыхнул:
– Это все неправда! Ни единого слова правды!
– Все это записано здесь черным по белому. Прежде чем ты вздумаешь уничтожить книги, знай, что это только копии. Я отослал оригиналы адвокату Мюйрин в Дублин вместе с несколькими важными документами. – Но все это не опровергает слухов о скорой свадьбе Мюйрин. А значит, Мюйрин остается в Шотландии! – возразил Кристофер. – Ты сам это сказал, Кристофер. Это всего лишь слух, а не факт. Я не поверю ни единому слову, пока свофш глазами не увижу, что она вышла замуж, пока не увижу (свидетельство о браке и ее мужа. Мюйрин вернется домой, ко мне. В Барнакиллу. Она обещала, – сказал Локлейн с уверенностью, которую хотел бы чувствовать на самом деле.
– Так вот оно что, – зло покосился на него Кристофер. – Ты обманул бедняжку, и теперь она думает, что ты к ней неравнодушен, а сам хочешь прибрать к рукам всю ее собственность! Она ведь не дурочка. Скоро она это поймет.
– Что бы она обо мне ни думала, – вздохнул Локлейн, – она все равно вернется домой, в Барнакиллу.
Кристофер с отвращением фыркнул,
– Тогда она еще глупее тебя!
– Знаешь, я никогда не прощу тебя, Кристофер, за то, что ты за все эти годы сделал со мной и с моей сестрой. Но в результате ты сделал хуже только себе. Ты хотел сорвать джек-пот в виде Барнакиллы, после того как твое собственное поместье пришло в упадок. Теперь люди знают, каков ты на самом деле – развратный пьяница и транжира, нетерпимый ни к кому, кроме себя и без единой копейки в кармане. Что касается Тары, да, моя гордость была ущемлена, но в конце концов ты оказал мне oгромную услугу. Я никогда не любил Тару. И пяти минут я не провел в обществе Мюйрин, чтобы это понять. Я люблю Мюйрин. Она как воздух, как биение моего сердца. И, думаю, я ей тоже небезразличен. Не важно, сколько времени на это уйдет, но я собираюсь доказать свою любовь и провести остаток своих дней, стираясь сделать ее счастливой.
– Любовь! Да нет ничего такого. Люди просто используют друг друга, забирая все, что могут взять, а затем идут к следующему! – презрительно усмехнулся Кристофер, надевая шляпу и направляясь к двери конторы.
