Габриэла упрекнула Генриха:
– Как ты мог выдать меня замуж за такого человека? Я не буду чувствовать себя в безопасности. Не могу дать моего согласия.
– Тебе нечего бояться. Я предупредил Лианкура, он не посмеет меня не послушаться. Тебе был нужен муж, не так ли? Разве я не выполняю все твои желания?
Ей хотелось разрыдаться, она так мечтала о Бельгарде! Но понимала, что теперь придется выйти замуж за Лианкура, кроме того, ее все больше устраивало положение любовницы короля. Габриэла чувствовала, что все больше нравится Генриху, а ей импонировала его внимательность. И если раньше она с трудом выбирала между Лонгвилем и Бельгардом, то теперь не могла решить, кто же все-таки лучше – Генрих или Бельгард?
Справили свадьбу. Габриэла стала повсюду сопровождать Лианкура, а компанию ей составляли ее сестра Жюльетта и тетушка мадам де Сурди.
Генрих не мог не думать о Габриэле без беспокойства. Он хотел освободиться от Марго и жениться на ней, но не имел возможности этого сделать, пока шла эта изнурительная бесконечная война, которая повергла страну в руины. Король стоял со своим лагерем близ Парижа, много раз пытаясь взять город, и знал, что на его улицах мужчины, женщины и дети умирают от голода, а ремесла, которые раньше делали столицу процветающей, приходят в упадок. Люди были заняты войной, вместо того чтобы производить товары, которые потом могли бы продавать друг другу и благодаря этому наполнять свои желудки хорошей пищей.
Париж медленно умирал, и только потому, что не хотел принимать короля-гугенота.
Но разве религиозные догматы так важны? Разве это правильно, что мужчины, женщины и дети тысячами гибнут от голода только потому, что один человек объявляет, что не хочет слушать мессу?
Генрих вспоминал те дни, когда Карл IX, вызвав его с Конде к себе, кричал: «Месса или смерть!»
Тогда он выбрал мессу, чтобы спастись. Неужели не может выбрать ее снова ради спасения Парижа и его жителей?
«Послушаю мессу, – думал он, – и война закончится. Потом постараюсь принести моей стране благосостояние. Избавлюсь от Марго. Смогу жениться на Габриэле и подарю Франции наследника, который ей так нужен. А если погибну в одном из этих бессмысленных боев, в которых французы убивают французов, что ждет мою страну? Череда новых, еще более кровавых войн?
И все это во имя мессы!»
Его беспокоило то, что он был окружен ревностными гугенотами. Сам Генрих отличался терпимостью взглядов, но многие его друзья и соратники занимали в вопросах веры жесткую позицию. А сам он был перевертышем. В его ушах иногда звучал припев песенки, которую пели про его отца:
Наш болтунишка так часто меняет штанишки…
Его сын сделает то же самое. Но на этот раз не для того, чтобы спасти себя, а во имя мира и спасения Парижа.
Его часто одолевало беспокойство при мысли о Габриэле и Бельгарде. Он понимал, зачем ей понадобился муж, знал, почему она хотела выйти замуж за Бельгарда. Генриха интересовало, какие планы они строят и как часто он делит свою любовницу с соперником. Габриэле прислуживала Мари Эрнан – жена господина де Майенвиля, капитана королевской гвардии, но она всем известная более как Рыжая. Генрих предположил, что она может кое-что ему рассказать.
К несчастью, он не имел возможности проводить подле Габриэлы много времени. И так будет, пока в его королевстве идет война, да и потом у него окажется немало дел. Но ему нужна надежная любовница, а лучше – жена, которая родит законных наследников, женщина, на которую можно во всем положиться.
К тому же Генрих не забывал, что становится старше, хотя пока еще, как всегда, был полон сил. Однако ему уже почти сорок, и нельзя надеяться, что он останется таким еще много лет.
О, как бы избавиться от этой войны и от Марго! И зажить мирной жизнью с женой, с Габриэлой.
Войска короля стояли в предместьях Парижа, а Габриэла находилась поблизости. Город так часто пытались взять, что она к этому привыкла, и жила в его окрестностях – то в палатке на Монмартре, то где-нибудь в Клиньянкуре.
И как-то по соседству с Клиньянкуром одновременно оказались и Бельгард, и король. Габриэла намеревалась оставаться верной королю, но когда узнала, что Бельгард рядом, ее решимость сразу ослабла.
Бельгард прислал ей записку, которую доставила Рыжая. Он писал, что король вот-вот должен отбыть в Компьен, и, если это произойдет, они встретятся, только о его визите никто не должен знать, кроме них двоих и Рыжей.
Рыжая стояла рядом, когда ее госпожа читала записку.
– Вы играете с огнем, – предупредила она.
– Знаю, – согласилась Габриэла. – Но без небольшого риска не обойтись.
– А что, если королю захочется, чтобы вы сопровождали его в Компьен?
– Что-нибудь придумаю. Мы с Бельгардом так давно не виделись!
– Однажды, мадам, он потеряет свою голову, а вы – свое положение.
– Подождем до этого времени, Рыжая. Вот тогда ты сможешь говорить со мной в таком тоне.
Рыжая вздохнула. Габриэла редко бывала грубой со своими слугами, у нее был добрый нрав. Конечно, надо ей быть осмотрительнее. Хоть король и любит ее, есть предел всякому терпению.
Генрих пришел в покои Габриэлы, когда она лежала на кровати. Поцеловал ее и сказал, что через час они с ней уезжают в Компьен. Габриэла выглядела очаровательно в ночном белье. Ей никак не хотелось готовиться к отъезду.
– Генрих, я неважно себя чувствую.
Он взял в ладони ее лицо, внимательно в него посмотрел:
– Ты симпатична, как всегда. Не похоже, чтобы была больна. Я позову лекарей.
– Не надо, Генрих. Просто я устала. Дай мне отдохнуть несколько дней, а потом я к тебе приеду, если ты не вернешься.
Он нежно ее поцеловал.
– Что ж, хорошо. Полежи отдохни. – Потом положил руку на плечо Рыжей: – Позаботься о ней.
– Все сделаю, ваше величество.
Король прихватил ее за щеку и слегка ущипнул:
– Что бы ни случилось, я тебе уже говорил, сразу сообщай мне. Если не скажешь что-то – благодарности от меня не жди.
Рыжая сделала реверанс и промямлила:
– Поняла, сир.
Когда он вышел, Рыжая сказала своей госпоже:
– Он подозревает.
– Чепуха.
– Он так на меня посмотрел, когда это говорил!
– Если бы подозревал, то не уехал бы.
– Нет, точно, – настаивала на своем Рыжая. – Мадам, советую вам не принимать месье Бельгарда несколько часов после отъезда короля.
– Посмотрим, – спокойно отреагировала Габриэла.
Прошло три часа, и даже опасения Рыжей рассеялись. Она приготовила легкий ужин в спальне Габриэлы.
Когда прибыл Бельгард, Рыжая проводила его в спальню своей госпожи, которая бросилась к нему в объятия.
