Когда прибыл Бельгард, Рыжая проводила его в спальню своей госпожи, которая бросилась к нему в объятия.
Именно его она любит, заверила его Габриэла. То, что король так ею увлекся, большое несчастье, но винить в этом Бельгард должен только самого себя. Нечего ему было хвастаться перед королем ее красотой, тогда Генрих никогда ее не увидел бы, и они давно поженились бы.
– Но сегодня нам повезло, – воскликнула Габриэла. – И никто не сможет нас попрекнуть за то, чем мы занимаемся.
– Король сможет, – возразил Бельгард. – Похоже, он полон подозрений. На самом деле я удивлен, почему сегодня он не попросил меня его сопровождать.
– Давай сейчас не будем думать об этом, – умоляющим голосом проговорила Габриэла.
Он подвел ее к кровати, и они начали предаваться любовным утехам, как вдруг раздался сильный стук в дверь.
– Король! – крикнула Рыжая. – Быстро открывайте.
Бельгард соскользнул с кровати и отпер дверь. Рыжая, вся дрожа, крикнула:
– Спускаться уже нельзя! Король внизу. Через несколько секунд он будет здесь.
Габриэла подняла покрывало на кровати и сделала знак Бельгарду, чтобы он спрятался там. Бельгард нырнул под кровать, и тут же в спальню вошел Генрих.
– О, моя любовь! – воскликнул он. – Ты выглядишь испуганной.
Габриэла накинула на голое тело халат и пробормотала:
– Я не ожидала, что ты вернешься так быстро.
– А ты, кажется, слегка шокирована оттого, что меня увидела. – Он махнул рукой Рыжей: – Оставь нас.
Рыжая сделала реверанс и с облегчением вышла, а Генрих заметил приготовленный ужин, к счастью для Габриэлы нетронутый.
– Ужин на двоих? – удивился он. – Может, ты все-таки ждала моего возвращения, моя очаровательная Габриэла?
– О, я не люблю есть одна и попросила Рыжую ко мне присоединиться.
– Неплохой ужин для служанки. Но я рад, что ты так добра к твоим слугам, моя радость. Это говорит о том, что у тебя доброе сердце. Я всегда знал, что ты щедра в своей любви.
– Надеюсь, ваше величество довольны долей, которую вы получаете.
– Я не буду доволен, пока вся твоя любовь не будет принадлежать мне и только мне.
– В таком случае ваше величество должно быть вполне довольным.
Он взял ее за руку, подвел к кровати, повалил и лег рядом с ней.
«Манеры как у конюха, – подумала она. – Как жаль, что он провел свое детство среди крестьян Беарна, а не при французском дворе».
Казалось, он прочитал ее мысли.
– Ты полагаешь, что с дамами не следует обращаться таким образом?
Генрих рассмеялся, отпустил ее, сел на край кровати и стал словно в шутку подпрыгивать. Потом снял сапоги, бросил их под кровать.
– Знаешь, моя милая, я уже отъехал довольно далеко и вдруг подумал, как тебе здесь одиноко. Ты слишком красива, чтобы быть одной, моя дорогая Габриэла. Поэтому и вернулся, чтобы убедиться, что ты не страдаешь от одиночества. Вот увидел тебя, а ты как будто ждешь любовника, даже легкий ужин приготовлен. Что может быть лучше? Но я напрасно трачу время на разговоры. Когда я не занимаюсь делами королевства, то становлюсь простым человеком. И предпочитаю действовать, а не сорить словами. – Сказав это, лег на кровать и стал предаваться с нею любовным утехам. А через некоторое время проговорил: – Теперь, кажется, ты оправилась от своего «неважного самочувствия». Видишь, что тебе на самом деле было нужно? Такая любовь, как у нас, делает людей голодными. Но нас ждет твой маленький ужин. Как раз для двоих голодных любовников, которые нуждаются в восстановлении сил.
Он подал Габриэле халат и, сев за стол, осмотрел приготовленные блюда – куропатки, хлеб, вино…
– Надо похвалить Рыжую, – заметил король. – Хорошо приготовлено. Отличная служанка.
– Я ею довольна.
– Трудолюбивая и скромная. Что еще нужно от служанки? – Он лукаво посмотрел на Габриэлу и, немного поев, усадил ее к себе на колено. – Мое возвращение вознаграждено, моя любовь.
– Рада, что ты приехал, – отозвалась она, хотя была в ужасе, когда он вошел, и еще некоторое время боялась, что он вытащит Бельгарда из-под кровати. А если бы это сделал, ее любовник в одночасье потерял бы все свои титулы и состояние, возможно, и жизнь.
Генрих нарочитым движением взял кусок жареной куропатки и бросил его под кровать.
Рука Габриэлы поднялась к горлу.
– Зачем ты это сделал? – хриплым голосом спросила она.
Генрих пожал плечами:
– Всем ведь надо жить, моя дорогая. Любой мужчина охотнее поделится едой, чем любовницей. – Он зевнул и поднялся. Потом тяжело сел на кровать, надел сапоги. – А теперь мне и правда пора уезжать. Рад, что вернулся и повидал тебя. – Король поклонился и вышел.
Габриэла вернулась на кровать. Прибежала Рыжая, а Бельгард решился вылезти из-под кровати, только когда король отъехал на почтительное расстояние по направлению к Компьену.
Все трое испуганными глазами смотрели друг на друга и спрашивали, что будет дальше.
Напуганная Габриэла написала об этом происшествии своей тетушке. Мадам де Сурди пришла в негодование.
– Ты маленькая дурочка! – кричала она. – Хочешь сломать свою счастливую судьбу ради старого любовника? Должно быть, ты сошла с ума!
– Но я должна выйти замуж за Бельгарда. Мне надо иногда его видеть.
– Почему?
– Потому что я его люблю.
– Чепуха. Пока не станешь королевой Франции, обойдешься без любовников. Ты что, не видишь, что идет тебе в руки? Король может развестись со своей женой, и если он это сделает, то в первую очередь захочет взять другую. Ему это будет необходимо. Нужен наследник. Разве ты не хочешь стать матерью наследника трона?
– Конечно, хочу.
– Но готова пожертвовать этой возможностью ради того, чтобы поваляться в койке со старым любовником?
– Понимаете, я люблю Бельгарда.
Мадам де Сурди щелкнула пальцами:
– Король знал, что он под кроватью. На этом все не кончится. С тобой-то ничего не будет, хотя я и в этом не уверена, а вот насчет него король что-то задумал. Лучше бы уж сразу вытащил Бельгарда и убил его на месте.
– О нет!
Мадам де Сурди дала племяннице пощечину и сама немного испугалась. Все-таки Габриэла могла в один прекрасный день стать королевой Франции. Вся ее семья старалась ей в этом помочь.
– Я должна заменить тебе мать, – торопливо объяснила она. – Но, моя дорогая, нам надо быть осторожными. Если на этот раз все обошлось, то больше ничего такого быть не должно. Ты ведь не станешь больше делать глупости, не так ли?
Габриэла рассказала тетке о письмах, которые Лонгвиль отказался вернуть. Мадам де Сурди задумалась.
– При случае он хочет их как-то использовать. Мне такое положение дела не нравится. Это может быть опасным. Помни, сотни женщин только и ждут, как бы занять твое место, и одна из них может в этом преуспеть, если ты будешь делать глупости. Я поговорю с Лонгвилем. Нам остается только надеяться на его благородство, а для тебя это должно послужить хорошим уроком. Но все зависит от того, что дальше сделает король.
