- Mon cher, у нас гости? - выглянула в прихожую Наталья.
- Нет, граф Войницкий заходил по делам службы, - ответил Николай.
- Ники, у Вас неприятности по службе? На Вас просто лица нет.
- Ничего такого, с чем я не смог бы справиться, mon ange, - едва заметно улыбнулся князь, глядя на встревоженное лицо своей жены.
Бедная, как же он измучил ее! Наталья в последнее время ни разу не упрекнула его ни в чем, но он чувствовал, как нелегко ей дается это спокойствие. Она изо всех сил старалась не подать виду, что в их семье что-то неладно, пытаясь внушить окружающим, что дела у них по-прежнему идут хорошо и нет причин для беспокойства.
Уложив спать маленькую Аннушку, Наталья прошла в спальню, которую делила с мужем. Присев перед зеркалом вытащила из волос шпильки и принялась расчесывать густые золотистые пряди, грустно улыбаясь своему отражению. Наташа чувствовала, что устала, устала так жить, устала каждый день бояться потерять его. Господи, если бы она тогда в Тифлисе знала, чем для не обернется замужество с красавцем поручиком, то сто раз бы подумала, прежде чем дать ему свое согласие. И все же она любила его, любила больше жизни. Всякий раз сердце переворачивалось в груди от его улыбки, но как же редко он стал улыбаться ей! И как редко стала улыбаться она сама... А все эта женщина! Да, она, бесспорно, первая красавица Петербурга, и многие мужчины смотрят ей вслед с восхищением, а на ее супруга - с завистью, и ее муж оказался не исключением. Поговаривали, что сам император удостоил ее своим вниманием. Наверное, их счастье закончилось вместе с отъездом из Тифлиса. Уронив на туалетный столик щетку, Наташа закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
- Натали, - ладони супруга опустились на ее плечи, согревая своим теплом, - mon coeur, не плачьте! Я уверен, все образуется! Это временные трудности, - прошептал он ей над ухом, поднимая с кресла и заключая в объятья.
- Что образуется, Ники? В Вашей размолвке с отцом только моя вина.
- Ну что ты! - Ник стиснул ее в объятьях. - Нет твоей вины в том, что отец мой одержим идеей получить внука. С меня ведь, по его мнению, не вышел толк, вот он и надеется, что успеет еще воспитать достойного приемника рода Елецких.
- Вот и я говорю Вам: если бы я смогла... подарить Вам сына, мы бы сейчас не оказались в столь бедственном положении.
Николай подавил тяжелый вздох. Как объяснить ей, что он уж лучше будет перебиваться с хлеба на воду, чем пойдет на поклон к Елецкому-старшему? Но не имеет права он и семью обрекать на подобную жизнь.
- Идемте спать, Натали.
Ночью ему не спалось. Рассеянно перебирая шелковистые локоны жены, спящей на его плече, Николай вновь думал об отце: почему он не может отпустить его, позволить жить своей жизнью? Он чертовски устал от его вечного недовольства! Правда, Сергей Васильевич был рад, что сын попал в свиту Его Величества, и не раз говорил ему, что наконец-то у него появился повод для гордости, хотя самому Николаю служба при дворе особой радости не доставляла. Никогда он не был карьеристом, и те интриги, что неустанно плелись при дворе, вызвали в нем лишь раздражение и полное неприятие. Он недоумевал, отчего отец не считал поводом для гордости службу в действующей армии, на Кавказе - на него не произвели никакого впечатления ни ордена, ни медали за боевые заслуги. Ник из кожи вон лез, чтобы доказать ему, что достоин носить фамилию и титул, но, по мнению папеньки, он совершил роковую ошибку, выбрав в жены не ту женщину, и этого уже ничем не поправить. Но сейчас он должен найти какой-то выход из финансовой мышеловки, в которую загнал его отец.
Николай проснулся на рассвете от того, что тонкие пальчики жены шаловливо пробежали по его обнаженной груди. Открыв глаза, он встретился с ней взглядом.
- Доброе утро, mon cher, - прошептала она.
Ник улыбнулся в ответ и, обняв Натали, перекатился по постели, так что она оказалась под ним.
- Доброе утро, mon ange, - ответил он.
После этого утра, полного томной неги и нежности, Нику захотелось сделать что-нибудь приятное для Натали. Первая мысль, что пришла в голову была: выкупить заложенные бриллианты. Елецкому был известен только один способ раздобыть нужную сумму в такой короткий срок. Сказав Никифору, что будет поздно, он не стал говорить жене, куда собрался вечером, и отправился в заведение madam Deniz едва стемнело.
Играли по-крупному. Фортуна и в этот раз не оставила его своей милостью за карточным столом. Забыты были и выпивка, и девицы, которые, жеманно хихикая, пытались привлечь внимание господ. Одна из них, совсем еще юная, что, впрочем, с трудом можно было разглядеть под густым слоем краски, едва ли не повисла на его плечах. Князь мрачно усмехнулся, глядя на своего визави: Нику хорошо был известен этот трюк, распространенный среди нечистых на руку игроков. Достав из кармана крупную купюру и сунув ее за низкий корсаж проститутки, Елецкий сделал ей знак рукой удалиться. Нехотя жрица любви повиновалась и, шурша шелком весьма короткого платья, открывающего стройные лодыжки, отошла от него. Только после этого Николай осмелился взглянуть на карты, что в этот раз выпали ему. Два туза.
- Еще, Ваше сиятельство? - спросил сдающий.
Ник отрицательно покачал головой с каменным выражением лица.
- Вскрываемся, господа.
Елецкий положил карты на стол последним, вызвав разочарованный вздох остальных игроков.
- Откройте секрет, Николай Сергеевич: сколько я себя помню, за карточным столом Вы никогда не проигрываете. Не иначе, как сделку с нечистым заключили? - шутливо бросил один из присутствующих.
- Случалось и проигрывать, - усмехнулся Елецкий. - Во всем надо знать меру, господа.
Собрав свой выигрыш, Елецкий откланялся. Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью, был конца октября, и по утрам уже подмораживало. Светало. Дождавшись, когда откроется лавка ростовщика, князь выкупил бриллиантовый гарнитур, что дарил жене на годовщину свадьбы, и отправился домой.
Натали завтракала, когда Ник появился на пороге столовой. Она всю ночь не сомкнула глаз, прислушиваясь к каждому звуку, то проваливаясь в дрему, то просыпаясь от того, что показалось, будто хлопнула входная дверь или раздался звук знакомых шагов по паркету. Поднявшись из-за стола, Натали остановилась около него, с тревогой вглядываясь в его лицо. Где он был? Почему ничего не сказал ей, уйдя из дома на всю ночь? Но запах табака и дешевых духов, исходящий от его одежды, не оставлял сомнений в том, где он провел эту ночь. Эмоции быстро сменялись на ее лице. Выражение тревоги быстро исчезло, сменившись обидой и отвращением. Как он мог?! После того, что было между ними, после того, как был так нежен с ней утром?! Рука сама взметнулась к его лицу, оставив на щеке четкий отпечаток ее ладони. Достав из кармана бархатный мешочек с бриллиантовым гарнитуром, Николай бросил его на стол и, ни слова не сказав, вышел из столовой.
