Письменный стол генерала оказался более совершенной конструкции, чем у ее брата. Ручка была замаскирована так искусно, что отыскать ее было почти невозможно. Александра осторожно потянула за нее и услышала звук защелки. Ящик выдвинулся до середины. Ощупав паз, она просунула руку к задней стенке и с силой надавила на нее. Дверца потайного отделения открылась.
Она начала шарить внутри его. Его стенки были гладкие, а само оно почти пустое. Наконец ее пальцы коснулись свернутых бумаг. Это был длинный свиток из нескольких слоев. Она торопливо достала его и положила на стол. Развязала крохотную золотую тесемку и развернула бумаги. Это были какие-то чертежи. Когда она бегло пробежала глазами бумаги, ее сердце неистово забилось.
Господи Иисусе!
Она начала лихорадочно перебирать листы, как вдруг услышала звук открывающейся двери.
— Дамиан…
Она съежилась в комок, когда дверь закрылась. При виде мужа, приближавшегося к ней решительным размашистым шагом, у нее затряслись руки. Косо падавший свет позволял различить суровые черты его лица, ставшего от ярости еще смуглее.
— Сумасшедшая, — еле выговорил он и, зайдя за стол, сгреб бумаги.
Дверь за его спиной снова распахнулась. Вместе со звуками тяжелых шагов в комнату хлынул свет от фонаря. В ту же секунду Дамиан с силой ударил ее по щеке, и она со стоном повалилась на пол.
— Какого черта ты пришла сюда? — сказал он, стоя над ней, напрягшись всем телом и сжимая кулаки. — Что ты здесь делала? — Он повернулся к подошедшему генералу и протянул коренастому мужчине длинный рулон. — Извините, господин генерал. У меня нет слов. Слуга сказал, что жена пошла сюда, и я побежал за ней. И вот увидел, что она роется в вашем столе. — Дамиан вздохнул и покачал головой. — Ни для кого не новость, что моя жена — великая патриотка. Это прекрасно, но, увы, ее преданность распространяется не на нас, а на нашего противника.
Генерал забрал у него бумаги. Александра, шатаясь, поднималась на ноги.
— Очень жаль, — сдержанным тоном сказал генерал, поглаживая кудрявые коричневые бачки. — Видимо, это так. — Единственное, что выдавало его недовольство, это легкое подергивание мышц на щеке. — И не менее очевидно, что мы с вами опять недооценили ее.
Он повернулся к Александре с суровым видом. Она стояла гордо подняв голову. У нее горела щека.
Выступившие слезы обжигали глаза. Но непереносимее всего была боль в сердце.
— А вы лихая женщина, моя маленькая англичанка, — сказал генерал. — Однако ваш поступок нельзя объяснить простым безрассудством. Как, по-вашему, мне следует поступить?
Боже милостивый! Что он может сделать?
Александра посмотрела на строгое, неподвижное лицо Дамиана и не прочла на нем ничего, кроме гнева. Ее муж не сказал ни слова в ее защиту, и ей хотелось знать, опасается ли он за ее судьбу.
— Скажите, друг мой, — спросил его генерал, — ваша хорошенькая маленькая жена все так же нравится вам?
Дамиан изогнул гладкую черную бровь, окинул глазами жену и сказал с кривой улыбкой:
— Вы полагаете, мой генерал, мужчине легко устоять перед ее прелестями? Я абсолютно согласен с вами. Это неслыханная дерзость. Моя жена взбалмошна и твердолоба. Даже мне, сильному человеку, трудно справляться с ней. Сплошное наказание, но… — Дамиан развязно провел рукой по ее груди. — В постели она прелесть. Маленький сгусток огня. Слишком мало времени прошло, чтобы я мог ею насытиться.
Генерал хихикнул, хотя ему было не до смеха. Когда он вновь заговорил, в его голосе звучало раздражение, а в глазах угадывался намек на приказ:
— Вряд ли это возвышает французского офицера. Как это ни прискорбно, но мы не можем предать данный инцидент огласке. Подумайте, как это будет выглядеть! Нас перехитрила маленькая англичанка! На сей раз… опрометчивый поступок вашей жены останется нашей тайной. Но я надеюсь, впредь вы будете держать ее в узде.
— Можете положиться на меня, — сказал Дамиан. Он схватил Александру за руку и придвинул к себе вплотную. — Я займусь ею сегодня же. Если позволите, господин генерал, мы сейчас же вернемся в Париж. — В заключение он усмехнулся и язвительно заметил: — У меня есть кое-какие планы. Я знаю, как научить мою леди уму-разуму. В следующий раз вы ее не узнаете. Обещаю вам, она будет являть собой образец благоразумия.
Молодая женщина содрогнулась от его слов.
Моро удовлетворенно кивнул:
— Будем надеяться, майор, что вам это удастся.
Виктор Лафон видел, как Дамиан Фэлон с каменным лицом поволок женщину из комнаты.
У его жены был такой же надменный и вызывающий вид, как в то туманное утро, когда он сам так же тащил ее из крохотной лодки вблизи Булони. Он хорошо запомнил эту женщину, но не только потому, что она вызвала у него презрение как предательница. Жена майора в не меньшей степени восхищала его своей смелостью.
В данный момент ему очень хотелось знать, что она сотворила на этот раз.
Он постучал в дверь кабинета и услышал скрипучий голос:
— Проходите, полковник.
Над письменным столом вился дымок сигары.
— Я видел, как от вас вышел майор Фэлон. Мне показалось, что он устроил выволочку своей жене.
Моро угрюмо взглянул на него:
— Его маленькая англичанка совсем вышла из повиновения. Чуть было не наломала дров. Мы с ним только что застали ее здесь. Рылась в моих бумагах.
— Мой Бог! — воскликнул Лафон.
— Вот именно, мой дорогой. Не каждый потерпит такие выходки!
— Боюсь, что вынужден вас огорчить, господин генерал. Оба хороши.
Моро кивнул.
— Значит, вы тоже обратили внимание. Вы что, наблюдали за ними?
— Практически с первого дня. Как только жена майора прибыла сюда.
— Это хорошо. — Генерал вздохнул и принялся рассматривать свою сигару, следя, как густой сизый дым штопором поднимается к потолку. — Неприятная штука — война… Но самое грустное, что никогда не знаешь, кто твои враги.
Лафон бросил взгляд на дверь.
— Вы правы, господин генерал. Но если майор — один из них, это непременно выяснится. Нужно только подождать. Она обязательно подведет его. Посмотрим, как Фэлон дальше будет опекать ее. Может быть, он и сам себя чем-нибудь выдаст. Или подловим их обоих. Конечно, не дай Бог этому случиться, но в любом случае наши люди будут начеку.
— Я знаю, что вы надежный человек, Виктор. Я был бы рад, если б майор Фэлон обладал половиной вашей преданности.
Александра, не сопротивляясь, позволяла мужу тащить ее в их шикарные комнаты. Она почти пришла в себя, но испуг остался. Без слов Дамиан велел горничной собрать вещи. Так же молча, с непреклонным видом он сопровождал Александру по лестнице и дальше до экипажа.
