– Чего я хочу? Того же, что вы дарите моему братцу.
– Не понимаю.
– Ладно, ладно, моя маленькая Софи! Не считайте меня круглым идиотом! Так я и поверил, что Николас предоставил вам здесь убежище от кредиторов и тюрьмы только по доброте душевной. Старина Колин, возможно, и прекрасный, благородный человек, но он не из тех, кто привык прощать причиненное ему зло.
Софи отступила на шаг и с презрением посмотрела на Квентина.
– Значит, вы плохо знаете своего родного брата, милорд. Он не только прекрасный, благородный человек, но и джентльмен, умеющий прощать! Вам не мешает у него поучиться!
– Ах вот как! Ну что ж, это как раз то, чего я от вас хочу.
– А именно?
– Подарить вам в постели не меньше, чем это уже сделал он. Хотя я, возможно, по росту не такой огромный, как Николас, но в другом смысле, пожалуй, могу с ним потягаться!
– Вы говорите загадками, милорд. Ваши загадки меня совсем не интересуют, поэтому займитесь своими делами. А я своими. Извините, но у меня нет времени на всякие глупости.
Софи хотела повернуться и уйти, но Квентин крепко схватил ее за руку.
– Говорите, вас не интересуют мои загадки? Отлично, тогда я скажу прямо. Мне известно, как мой брат обошелся с вами. Впрочем, это знает весь Лондон. На прошлой неделе я встретил нашего дорогого Колина в клубе. Знаете, что он там делал? Рассказывал всем, как волочился за вами, добился расположения, соблазнил, а потом бросил!
– Нет! Я не верю вам! – закричала Софи.
В ней все протестовало против слов Квентина. Это не могло быть правдой! Николас никогда не сделает ничего подобного!.. Но…
Но если это неправда, то откуда Квентин узнал, что Линдхерст добивался ее расположения, завоевал его и… Возможный ответ на этот вопрос наполнил душу Софи такой горечью, какой она не испытывала ни разу в жизни. Но в логике Квентину не откажешь… Если…
– Поверьте, это правда! – усмехнулся Квентин.
– Почему вы впутываетесь в мои дела? – прошептала Софи, с трудом сдерживая слезы.
– Потому что вы мне нравитесь и я хочу, чтобы это прекрасное тело согрело мою постель. Вы ведь знаете, что очень привлекательны!
– А если я откажусь?
– Тогда я все расскажу моим родителям и лично увезу вас в Лондон, чтобы передать кредиторам. Обещаю, что никакая сила не сможет удержать меня. Как вы успели заметить, отец с матерью до безумия любят своего старшего сына, который, кстати, станет единственным наследником всего их состояния. – Квентин снял ладони с плеч Софи и снова зло усмехнулся. – Ну а теперь, дорогая мисс Баррингтон, я предоставлю вам возможность заняться своими делами. Заодно и подумайте о моем предложении. Жду вас в моей комнате не позже полуночи. – Квентин галантно поклонился и пошел навстречу маркизе, которая только что появилась в конце коридора…
Софи долго смотрела ему вслед. Теперь ей стало окончательно ясно: отсюда надо бежать!
Квентин сидел в кресле с бокалом мадеры в руках и слушал рассказ матери о недавней болезни Николаса, случайно съевшего ананасовую тарталетку. Но думал он лишь о том, в какую ярость придет Линдхерст, узнав, что родной брат украл у него мисс Баррингтон. В предвкушении торжества у Квентина возникло острое желание потереть руки, но в правой он держал бокал.
Все-таки как его брат мог дойти до такого унижения, что простил мисс Баррингтон ее мерзкое предательство?! Видимо, очень любит ее… А сейчас, если верить слухам, опять собирается на ней жениться. Говорят, что в качестве своеобразного свадебного подарка он намерен оплатить все ее долги, для чего, и приехал две недели назад в Лондон.
На лице Квентина появилась презрительная улыбка. Он не сомневался, что эти слухи были правдой. Николас может и не на такое пойти ради женщины, которую любит! И ничуть не расстроится, если его карман станет на несколько тысяч фунтов легче!
Что ж, теперь он, Квентин Сомервилл, вернувшись в Лондон, расскажет всему свету, как его братец снова позволил мисс Баррингтон сделать из себя дурака! А он, Квентин, соблазнил будущую невесту Николаса, чтобы уберечь брата от повторной ошибки!
– Квентин! – вернул его к реальности удивленный голос маркизы. – Почему ты так странно улыбаешься? Я ведь говорю о твоем брате. О том, как он чуть не отправился на тот свет по недосмотру одной из служанок. Что ты находишь в этом смешного?!
– Ничего! – спохватился Квентин. – Просто я…
Он замолчал, не зная, что сказать дальше. Но тут: раздался стук в дверь.
– Войдите! – откликнулся маркиз, сидевший в дальнем углу и сосредоточенно читавший газету: разговор супруги с младшим сыном, похоже, его не занимал.
Дверь открылась. На пороге стоял Диксон. Красный и даже потный от волнения.
– Что случилось, Диксон? – в тревоге спросила маркиза.
– Ваше сиятельство, милорд! Я принес ужасную весть. Похоже, нас обокрали!
– Что?! – воскликнул маркиз, мгновенно отложив газету и вскочив со стула.
– Обокрали!
Квентин заметил, что взгляды родителей устремились на него.
– Не смотрите так на меня! – воскликнул он. – Я здесь ни при чем!
Подозрение, мелькнувшее одновременно у маркиза и его супруги, не было беспочвенным. Однажды Квентина уже уличили в краже. Он стащил дорогую вазу со стола в гостиной, продал ее и на вырученные деньги расплатился с портным, которому задолжал. Но на этот раз Квентин, похоже, был не виноват, ибо только что приехал.
– Тебя никто не обвиняет, – буркнул маркиз. – Хотя ты появляешься у нас исключительно тогда, когда испытываешь нужду в деньгах. Это наводит на нехорошие мысли, но не сегодня. Если бы ты даже захотел что-нибудь стащить, то просто не успел бы…
Квентин закусил губу и бросил на отца злобный взгляд. Он хотел что-то сказать, но родители уже потеряли к нему интерес и выжидающе смотрели на Диксона.
– Извините, ваше сиятельство, – с очередным поклоном сказал мажордом, – но вора надо искать на кухне: пропали две серебряные ложки и хрустальная солонка.
Маркиза нахмурилась.
– Я просто не могу себе представить, кто из наших слуг способен на воровство! Вы всех опросили?
– Всех. Кроме мисс Бартон. Ее никто не мог найти.
– Ну, я уверена, что она в этом деле не замешана.
При известии об исчезновении Софи нахмурился уже Квентин. Неужели она успела сбежать от него?! Впрочем… Он прокашлялся и, озабоченно глядя на маркизу, сказал:
– На вашем месте, матушка, я не был бы так уверен в непричастности мисс Бартон к этому происшествию. Дело в том, что на ней лежит грех куда более тяжкий, нежели мелкая кража двух ложек и солонки. Ибо Софи на самом деле никакая не Бартон, а мисс Баррингтон. Это она обманула и опозорила моего старшего брата, вашего сына Колина. Я молчал, потому что не хотел огорчать вас. Вы с такой симпатией о ней отзывались, когда познакомили нас.
