— Ты уже уходишь?
— Да, немедленно. Я хочу успеть все сделать, потому что скоро мне пора возвращаться в Мэйнорли.
— Но как же так? Ведь там нет никого из твоих родных?
— Нет-нет, все в порядке.
Итак, это удалось мне легче, чем я думала.
Я прибыла домой и сообщила слугам, что останусь на один или два дня.
Этот день тянулся необыкновенно долго. Я думала, что он никогда не кончится. Наконец послышался стук в дверь. Я спустилась вниз по лестнице и стояла на последней ступеньке, пока служанка открывала дверь.
Услышав, как она вскрикнула от удивления, я поспешила вперед.
— Селеста! — воскликнула я. — Ах, Селеста!
Бросившись к ней, я обняла ее. Она была бледна и казалась растерянной.
— Ребекка… — пробормотала она.
Я повернулась к служанке.
— Миссис Лэнсдон вернулась домой! — воскликнула я. — С ней все в порядке.
В холле собрались слуги. Все смотрели на Селесту так, будто она была привидением. Появились экономка и дворецкий. Я обратилась к ним:
— Она больна, — сказала я. — Я уложу ее в постель. Подготовьте грелки и принесите их в спальню.
Она вся дрожит. Вызовите доктора и пошлите за мистером Лэнсдоном. Я скажу вам, что передать ему.
Я написала записку:
« Приезжайте немедленно. У нас потрясающие новости. Вам совершенно необходимо быть здесь.»
— Пока никому не надо знать о возвращении миссис Лэнсдон, — сказала я. — Мы должны подождать и выяснить, что собирается предпринять мистер Лэнсдон.
Они почтительно выслушали меня.
Величественный дворецкий слегка поклонился. Он был не из тех людей, которые открыто проявляют свои чувства. Очевидно, он оценил мудрость моего решения. Никто не хотел, чтобы до прибытия мистера Лэнсдона сюда проникли репортеры. В такой ситуации можно сказать много такого, о чем впоследствии будешь сожалеть.
Я проводила Селесту в ее комнату. Слуги засуетились с грелками. Когда они вышли, я помогла ей раздеться и лечь в постель.
— Говори поменьше, Селеста, — сказала я. — Ты хорошо держишься. У тебя был совершенно растерянный вид.
— Именно так я себя и чувствую, — ответила она. — Ребекка, я очень боюсь.
— Все уладится. Только поменьше говори. Не отвечай на вопросы, если не знаешь, как выпутаться. У нас все получится.
— Бенедикт…
— Он поймет. Я заставлю его понять.
— Ах, Ребекка! — зарыдала она в моих объятиях.
— Послушай, Селеста, — сказала я, — ты пережила ужасное время, но все уже позади. Теперь у тебя все будет в порядке, я уверена в этом.
Селеста доверчиво взглянула на меня, и я слегка смутилась. Я и сама нуждалась в подбадривании, поскольку боялась не меньше, чем она.
В дверь постучала экономка. Я вышла в коридор, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз.
— Письмо в Мэйнорли уже отправлено. А доктор придет с минуты на минуту.
— Спасибо вам, миссис Крейвс, — сказала я. — Ужасно неприятное дело. Миссис Лэнсдон определенно потеряла память.
— Слыхала я о таких случаях, мисс Ребекка.
— Она обязательно поправится. Кое-что ей уже удалось вспомнить. Как я поняла, она узнала наш дом, и это хороший признак.
— Бедная женщина! Должно быть, она много пережила.
— Да, но мы выходим ее. Когда мистер Лэнсдон приедет…
— Конечно, мисс Ребекка. А, кто-то вошел в дом.
Наверное, доктор.
Я спустилась вниз. Этот доктор был мне знаком, потому что несколько раз уже был в нашем доме. Я сообщила ему:
— Произошло совершенно невероятное событие. Я уверена, что мистер Лэнсдон не пожелает огласки до тех пор, пока сам во всем не разберется. Вскоре он приедет, так как мы послали ему письмо. Вернулась миссис Лэнсдон.
Доктор был ошеломлен.
— Да, — продолжала я, — кажется, она потеряла память.
— Этим многое объясняется.
— Доктор Дженнингс, я знаю, что мы можем на вас положиться. Очень важно, чтобы ее возвращение осталось для всех тайной до появления мистера Лэнсдона.
Принимая во внимание его положение и уже поднятую по этому поводу шумиху, нужно думать, что без него мы не управимся с прессой.
— Понимаю, — согласился доктор — Да, конечно.
— Очевидно, по прибытии он захочет повидаться с вами. А сейчас вы, наверное, захотите осмотреть миссис Лэнсдон. Она очень слаба, и расспросы выводят ее из равновесия.
— Понятно. Позвольте я пройду к ней. Я дам ей успокоительного. Полагаю, в первую очередь она нуждается в отдыхе.
— Я провожу вас.
Мы вошли в спальню. Селеста испуганно взглянула на меня. Я сказала:
— Это просто доктор, Селеста. Он даст тебе успокоительного, чтобы ты могла заснуть. Теперь тебе не о чем беспокоиться. Ты дома, ты в безопасности.
Я осталась в комнате, так как побаивалась, что доктор начнет задавать ей вопросы, на которые она в тот момент действительно была не в состоянии отвечать.
Между тем он вел себя тактично и ненавязчиво. Он дал ей лекарство, от которого она, по его словам, должна была заснуть. В коридор мы вышли вместе.
Прикрыв дверь, доктор сказал мне:
— У нее помутненное сознание, не так ли? Какое счастье, что она добралась до дома! Совершенно явный случай потери памяти.
— Надеюсь, память вернется?
— Постепенно. По прошествии некоторого времени.
— Я так рада ее возвращению!
— Это было тяжкое испытание для всей семьи. Но в данном случае можно сказать, что все обошлось благополучно. Физически она вроде бы не пострадала.
Это только нарушение памяти. Такое может произойти.
— Полагаю, у вас есть опыт в этой области!
— Однажды у меня был подобный случай.
— И ваш пациент полностью поправился?
— Да, со временем.
— Это меня утешает. Надеюсь, скоро приедет мистер Лэнсдон.
— Думаю, ей это очень поможет. Чем больше знакомых лиц вокруг, тем лучше. Привычное окружение — лучшее лекарство.
Когда он ушел, у меня как гора свалилась с плеч.
Первое испытание мы прошли.
Я вернулась в спальню Селесты. Она сонно взглянула на меня. Я присела у ее изголовья. Селеста потянулась к моей руке и прижалась к ней щекой.
Через несколько секунд она уже крепко спала.
Кажется, я провела там целую вечность, поджидая Бенедикта.
Наконец я услышала, как к дверям подъехал кеб.
Я поспешила спуститься в холл и, увидев Бенедикта, тут же бросилась к нему.
— Ребекка! — сказал он.
— Бенедикт, у нас кое-что случилось. Пойдемте в мою комнату.
Он последовал за мной. Я закрыла дверь и посмотрела на него.
— Селеста здесь, — сказала я.
— Здесь? — с недоумением переспросил он.
— Я нашла ее.
— Как? Где? Что с ней?
— Она в спальне… спит. Я вызывала доктора, он дал ей успокоительного. Он сказал, что Селеста нуждается в отдыхе. Ей пришлось многое пережить.
— Что? Как? — повторял он.
— Я расскажу все с самого начала, — пообещала я.
Он слушал меня недоверчиво, но с растущим облегчением.
— Я должен ее увидеть, — наконец сказал он.
— Она сейчас спит, но мы войдем туда. Я вижу, вам трудно поверить в случившееся.
Я отвела его в спальню. Селеста лежала очень бледная, ее чудесные волосы разметались по подушке.
— Какая она молодая… — сказал он.
— Мне необходимо поговорить с вами, Бенедикт. К тому времени, когда она проснется, вы должны быть подготовлены. Давайте вернемся в мою комнату.
Я никогда не видела его таким. Он был как во сне.
Должно быть, ему с трудом верилось, что все это действительно происходит с ним.
— Я все хорошенько обдумала, — сказала я. — Так же, как Оливер Джерсон. Я знаю, вы ненавидите его, но он умен. Он воплотил в жизнь свои намерения, не дав вам войти в состав кабинета министров. Он этим вполне удовлетворен.
— Его можно преследовать в судебном порядке за участие в этом… за то, что он ее прятал и подстрекал… утаивал от полиции информацию.
— Обо всем этом надо забыть. Если раздражение возьмет в вас верх, впоследствии вы пожалеете об этом. Здесь виноваты все, и ваша вина отнюдь не меньше других. Не обращая внимания на Селесту, вы тем самым толкнули ее на этот поступок. Она слишком любила вас… больше, чем вы заслуживаете. Оставьте вашу злость и мысли о мести. Вы виноваты не меньше Оливера Джерсона, который частично искупил свою вину. Я отыскала Селесту благодаря ему Именно он подал идею симулировать потерю памяти. Это лучший выход для Селесты. Так что забудьте о своих претензиях. Оливер Джерсон ушел из вашей жизни. Сейчас нужно подумать о газетчиках. Они будут ходить за вами по пятам. Я предлагаю объявить им о том, что Селеста вернулась и страдает потерей памяти. Она не помнит, что с ней происходило, а доктор велел не беспокоить ее и не надоедать ей расспросами. Она нуждается в тщательном уходе.
