Однако этой ночью их было мало, во всяком случае ей так показалось. Она не прошла и пятидесяти шагов, как снова увидела человека в бурнусе. Он стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за ней. Он не сделал никакого движения по направлению к ней, но у нее, тем не менее, перехватило дыхание, и она, отвернувшись от него, в спешке стала проталкиваться сквозь толпу, высоко подняв голову и разыскивая взглядом Селестину и двоих молодых людей.
Их нигде не было. Ей пришло в голову, что их тоже могли окружить и тайно похитить, как, без сомнения, намеревались поступить с ней. Нет, это было глупо. Любая попытка захватить мужчин, подобных Муррею и Эмилю, наделала бы слишком много шума. Но где они могут быть? Где?
Она остановилась. Не было никакого смысла в том, чтобы идти дальше, разыскивать их и заламывать руки. Без сомнения, с ней не могло ничего случиться здесь, в таком большом скоплении людей. На ближайшем углу даже стоял полицейский, который вращал свою дубинку за спиной. Целью его пребывания здесь было поддержание порядка и предотвращение ненужных волнений.
– Он идет! Комус идет! Вот он!
По толпе пронесся крик. Сразу же за ним послышалась негромкая музыка. Она становилась все слышнее и слышнее, и вскоре уже можно было различить звучание духового оркестра и мелодичное пение свирели. Затем стали видны первые проблески яркого света факелов. В их лучах в дальнем конце улицы можно было заметить поверх голов толпящихся зрителей какое-то движение.
Люди двинулись навстречу свету, как приливная волна, старающаяся приблизиться к луне. Дети завизжали от волнения, послышались восклицания женщин. Маленькие мальчишки проползли под ногами у взрослых, чтобы выбраться вперед, но некоторые из них были тут же пойманы снисходительными отцами и водружены на плечи.
Парад подходил все ближе и ближе. Музыка становилась все громче, заглушая звон железных колес и цокот копыт лошадей и мулов. Толпа закричала и зааплодировала.
На улицах людей, стоящих вокруг Ани, были написаны изумление и восторг. Со всех сторон раздавались возгласы радости и благоговейного трепета. Беспокойные жители города ожидали чего-то грандиозного после прошлогоднего парада, на котором были показаны «Демонические персонажи из „Потерянного рая“ Мильтона». В ту ночь более сотни ужасных и гротескных персонажей, возглавляемые обаятельным юным богом развлечений и веселья Комусом и князем тьмы Люцифером, казалось, поднялись в потоках света из-под земли. Среди них были ужасный Плутон и трогательная Прозерпина, три фурии и три гарпии, и еще десятки обитателей ада, вплоть до Харона и Химеры. Зрелище, которое предстало перед жителями Нового Орлеана в этом году, было менее страшным, но гораздо более убедительным.
В этом году, в отличие от прошлого, когда лишь Комус и Сатана ехали на единственной платформе, украшенной диковинными декорациями, тогда как остальные демоны трусили за ними пешком, по улице катились десятки платформ, отделанных как колесницы, на которых представлялась целая серия живых картин. Никогда в истории масленичных карнавалов не было еще в городе ничего подобного.
Во главе процессии двигался огромный транспарант, сделанный из натянутого на раму прозрачного шелка, который подсвечивался сзади лампой с огромным рефлектором. На транспаранте прекрасным летящим почерком были написаны слова:
…Смотрите, вы, путешественники!
Можете отправиться далеко, но больше никогда этого не увидеть!
Смотрите! Перед вами боги и богини!
Сейчас вы увидите, Как они появятся перед вами!
Сразу же за ним следовал другой транспарант, на котором была написана тема парада: «Классический Пантеон».
Впереди, как и надлежало, ехал прекрасный Комус, увенчанный цветами, великолепный король дня, весь в белом и золотом. Следом за ним, одетый в черное и серебряное, ехал Момус, могущественный сын ночи, за которым следовал двуликий Янус в храме, стены которого изображали четыре времени года. За ним дельфины тащили колесницу в виде ракушки, в которой ехал Нептун.
Следом двигалась колесница, запряженная бабочками и оформленная в виде цветочной клумбы, на которой восседала Флора. Волы тащили колесницу Цереры, леопарды – колесницу Вакха. Силен трусил следом за ними на осле. Потом ехала Диана-охотница в колеснице, запряженной оленями, а рядом с ней шла девять муз; за ней следовала Веста со своим алтарем; Судьба на крылатом драконе и Кибела, малоазийская богиня-мать, на колеснице, запряженной львами. И это было еще не все.
Колесницу Юпитера везли орлы, за ним следовала Юнона с павлинами, Иридой-радугой с одной стороны и стооким Аргусом – с другой. Венеру, богиню любви, везли лебеди; Аврора ехала на своем крылатом коне; Аполлона-Солнце, задрапированного в золотую ткань, везло само Солнце; а за ним шел Атлант, держащий на плечах земной шар. Следующим был Геркулес, потом Марс в своей боевой колеснице, а затем Минерва, колесницу которой тащили совы.
Телега за телегой, они появлялись в поле зрения, сверкая золотом, серебром, стеклянными украшениями, приводя толпу в благоговейное восхищение потрясающим эффектом, созданным с помощью папье-маше, ажурно выпиленного дерева, каскадов перьев, атласных и шелковых драпировок, позолоченных листков и целых баррелей краски.
Невозможно было сосчитать, сколько часов работы понадобилось для того, чтобы создать все это, и было легко поверить в то, что «Мистической группой Комуса» было потрачено даже больше денег, чем те двадцать тысяч долларов, слухи о которых ходили по городу.
Вокруг телег прыгали и дурачились фигуры в костюмах сатиров и нимф, фавнов и купидонов. Особенно большая группа их собралась у следующей колесницы, на которой ехал Великий Пан, бог Аркадии, божество любви, покровитель пастушеской поэзии.
На нижней части тела Пана был надет костюм, который состоял из шерсти, покрывающей бедра, и раздвоенных копыт азиатского козла. С плеч у него свисал плащ цвета травяной зелени, который у горла стягивался золотым шнуром, который петлями обвивал броши из драгоценных камней, но его широкая загорелая грудь была обнажена. Маленькие золотые рожки торчали из темных кудрявых волос, падающих ему на лоб, и в волосы были вплетены золотые и зеленые виноградные листья. Его лицо было прикрыто золотистой полумаской, сквозь прорези которой сладострастно и весело сверкали глаза. В отличие от некоторых других богов, которые демонстрировали склонность к полноте, Пан был худым, имел атлетическое сложение, и на его груди рельефно выделялись мышцы. У большинства остальных богов под нарядом одного из их мифологических животных скрывался мул, который и тащил их колесницу, а колесницу Пана везли настоящие белые козлы, которыми он правил, натягивая поводья крепкими мускулистыми руками. То, что он понравился зрителям больше всех, было ясно по радостным крикам, которые сопровождали его вдоль всего пути.
