Этот кабинет в своё время безраздельно принадлежал отцу Габриэла – никто посторонний не имел права войти сюда без спросу. И хотя сам Габриэл не интересовался ни древнеримскими монетами, ни вазами, выставленными за многочисленными стеклянными витринами, убрать всё это на чердак не хватало духу.
К тому же матушка до сих пор считала этот дом своим.
Плеснув себе ещё бренди, Габриэл присел на край стола.
– Разве можно так неуважительно отзываться о великих государственных мужах?
– Эти великие мужи уже три дня ссорятся, будто дети малые, – с презрением пробормотал Хьюго. – По-моему, им глубоко безразлично, какая там опасность грозит нашим войскам. У них одна забота – как бы убедить друг дружку, что сами никакого отношения к предателям не имеют, да сохранить имена в строгом секрете.
Габриэл поморщился. Как же ему осточертели эти глупые споры! Впрочем, можно было предвидеть заранее – людям, привыкшим, что все их приказы исполняются беспрекословно, трудно найти компромисс друг с другом. Однако роль посредника между пререкающимися сторонами оказалась слишком утомительна.
– По крайней мере, теперь про тёмные делишки негодяев-перебежчиков стало известно, – произнёс Габриэл, признавая, что сделал всё возможное, защищая страну от изменников. – Конечно, на торжество правосудия рассчитывать не приходится, однако они больше не смогут причинить вреда.
– Верно. – Хьюго залпом допил бренди и поставил пустой бокал на столик из розового дерева, инкрустированный медными вставками. – Как думаешь, удастся сделать так, чтобы предатели поставляли Наполеону ложную информацию?
– Есть в министерстве пара человек, у которых хватит ума и таланта использовать предателей в наших интересах. Главное, чтобы никто не помешал.
Хьюго всем своим видом выражал сомнение, но тему развивать не стал и перевёл разговор на другое.
– Во всяком случае, ты свою задачу выполнил.
– Да. – Габриэл невесело улыбнулся. Как бы там ни было, теперь преступление его брата останется втайне. – Гарри надёжно защищён.
– Будем надеяться, этот олух усвоил урок.
– Твоими бы устами, – вздохнул Габриэл. При мысли о брате сделалось невыносимо грустно.
Несмотря на сложные отношения, Гарри всё же член семьи, и пока он не вернётся в Англию, Габриэлу будет его не хватать.
В кабинете воцарилось молчание – друзья молча обдумывали финал опасного приключения. Покачав головой, Хьюго наклонился к окну, и в свете заходящего солнца отчётливо проступили усталые морщины и залёгшие под глазами тени.
Казалось, лорда Ротуэлла мучает бессонница, но Габриэл догадывался, что французские шпионы и упрямые английские политики тут ни при чём.
– Когда отбываешь в Кэррик-Парк? – спросил Хьюго.
– Сразу после ужина.
Хьюго удивлённо вскинул брови:
– Ночью поедешь?
Габриэл улыбнулся в предвкушении. Он бы через раскалённую пустыню в путь пустился, лишь бы добраться до Талии.
– Как ни приятно общество старого друга, предпочитаю компанию жены.
Хьюго рассмеялся, картинно прижимая ладонь к груди:
– Ты ранил меня в самое сердце.
Габриэл прищурился:
– А ты?
– Что – я?
– Ты ведь тоже собирался в своё имение.
Как ни странно, простой вопрос заставил Хьюго напряжённо застыть и отвернуться к стене.
– Я пока не решил…
– Неужели? – Габриэл изобразил удивление.
– У меня много дел.
– Каких?
– Тебе-то что за печаль?
– Удивительно, с чего это ты вдруг передумал? – Габриэл выдержал эффектную паузу. – Наверняка есть какая-то причина…
Сердито фыркнув, Хьюго обернулся к Габриэлу – тот не сводил с друга проницательного взгляда.
– Вот привязался! Что хочу, то и делаю.
– Ты так неожиданно покинул Девоншир… да ещё и в обществе мисс Ленсинг…
Лицо Хьюго ничего не выражало, однако предательского румянца на щеках скрыть не удалось.
– Ты сам велел отослать её прочь.
– Верно, – кивнул Габриэл, – но я не просил сопровождать её до самого Лондона.
Хьюго резко вскочил и начал нервно прохаживаться в узком пространстве между двумя витринами.
– Ты не представляешь, что это за упрямица, её так просто за порог не выставишь, – прорычал он. – Рвалась поговорить с Талией, словно от этого жизнь её зависит. Вот и решил удостовериться, что она уехала, а то как бы снова не заявилась.
Возможно, кому-то подобное объяснение могло бы показаться правдоподобным, но не Габриэлу – он своими глазами наблюдал, как странно вёл себя друг всю эту неделю. То становился рассеянным, то раздражительным, то часами пялился в пространство с непривычно мечтательным видом.
Габриэл попытался скрыть улыбку.
– Как любезно с твоей стороны прервать визит к лучшему другу ради того, чтобы несколько дней трястись в карете со скучным синим чулком…
Стремительно рванув вперёд, Хьюго схватил Габриэла за плечи и как следует встряхнул.
– Не смей говорить о мисс Ленсинг в таком тоне, – прорычал Хьюго. – Понял?
Габриэл запрокинул голову и от души расхохотался. Кто бы подумал, что суровый, грозный лорд Ротуэлл, человек, с которым предпочитали лишний раз не ссориться, падёт жертвой чар скромницы?
– Понимаю. Даже больше, чем ты думаешь.
Вспышка гнева улеглась. Хьюго выпустил плечи Габриэла и растерянно потёр лицо.
– Прости. Я в последнее время…
– Сам не свой? – чуть насмешливо подсказал Габриэл.
– Вот именно. – Хьюго постарался взять себя в руки и гордо выпрямился. – Может, посоветуешь что-нибудь?
Габриэл тут же посерьёзнел. Он помнил, как сам тщетно боролся с чувствами к Талии. И как этой во всех отношениях достойной женщине пришлось страдать из-за его нелепой гордости.
Нельзя допустить, чтобы Хьюго совершил те же ошибки. Иначе какой Габриэл после этого друг?
– Думаю, у тебя есть два пути.
– Каких же?
– Первый – преспокойно отбыть в имение и выкинуть мисс Ленсинг из головы, – произнёс Габриэл, ничуть не удивившись упрямому несогласию, отразившемуся на лице Хьюго. Видимо, дело зашло слишком далеко. – А второй…
– Ну?
Габриэл отставил бокал в сторону и с торжественным видом хлопнул друга по спине.
– Принять случившееся с достоинством. К сожалению, мне этого долго не удавалось.
Хьюго покачал головой:
– Да, советчик из тебя так себе.
Очевидно, говорить что-либо было бесполезно – Хьюго уже принял решение. Габриэл был заинтригован, ему сразу захотелось побольше узнать об этой девушке, похитившей сердце друга. Раньше он не обращал внимания на мисс Ленсинг, записав её в разряд ничем особо не примечательных светских барышень, но, очевидно, ошибался.
– Рассказывай, чем она тебя покорила.
