Каро подняла на него улыбающиеся глаза.
– Ты в самом деле думаешь, что найдешь достаточно отважного доктора, который решился бы провести жизнь в этой глуши?
– Абсолютно в этом уверен. Я знаю нескольких превосходных военных врачей, которые после войны остались без работы и наверняка согласятся занять должность Алленби. Обещаю тебе убедить хотя бы одного обосноваться здесь.
Она коснулась губами его щеки и недоверчиво покачала головой:
– Макс, ты действительно хочешь жениться на мне? Но какая из меня жена? Если я останусь ассистентом доктора Алленби, меня в любую минуту могут вызвать к пациенту, не важно, днем или ночью, а ведь такие визиты занимают немало времени.
– Мне все равно! – воскликнул Макс. – Я хочу жениться на тебе, любимая, и не приму отказа. Если ты на этот раз не согласишься, стану донимать тебя, пока ты не сдашься.
Каро засмеялась сквозь слезы:
– Тогда, полагаю, мне придется сдаться.
Когда его губы растянулись в медленной неотразимой улыбке, Каро снова закрыла глаза, умирая от желания ущипнуть себя и убедиться, что это не сон.
Макс, похоже, испытывал то же самое.
– Повтори еще раз, ангел. Скажи, что любишь меня.
– Я люблю тебя, Макс Лейтон. И буду любить сейчас, всегда и вечно, – прошептала она, гладя его угольно-черные волосы. – Но лучше уж я тебе покажу.
Она снова поцеловала его, медленно, нежно, обводя языком контуры его губ.
Желание мгновенно захлестнуло Макса. Он сжал Каро в объятиях, упиваясь ее вкусом, вбирая его в себя. После всех сомнений и страданий последних недель он казался себе иссушенной солнцем пустыней, жаждавшей плодородного дождя, имя которому было Каро.
И, словно дождь, она дала его телу жизненную энергию: он умирал от желания.
Макс услышал собственный стон, тихий вздох Каро, страстно ответившей на поцелуй. И все же геркулесовым усилием оторвался от нее, поднял голову и, тяжело дыша, стиснул зубы. Только бы потушить огонь, пылающий в его чреслах!
– Довольно! – хрипло выдавил он. – Если мы будем продолжать в том же духе, я возьму тебя здесь и немедленно! Как бы сильно я ни хотел тебя, ангел, все же не собираюсь ложиться с тобой в постель, пока мы не обвенчаемся!
Кое-как вывернувшись из ее объятий, Макс бросился на кровать и прислонился к изголовью. Теперь, оказавшись на безопасном расстоянии, он облегченно вздохнул.
Каро, явно сбитая с толку, недоуменно уставилась на него.
– Мне сказали, – объявил Макс с болезненной улыбкой, – что можно обратиться к епископу в Гибралтаре за специальным разрешением на брак, чтобы не пришлось ждать три недели, пока в церкви читают оглашение. Но и без того на беготню уйдет почти вся неделя.
Смущение Каро сменилось улыбкой.
– Будь мы в море, капитан Беддик мог бы нас поженить, – подсказала она, ложась рядом.
– Но я хочу настоящую свадьбу. Хочу, чтобы весь мир узнал, что ты моя.
Встав на колени, она подвинулась ближе к Максу.
– Неужели придется ждать так долго? – пожаловалась она, кокетливо проводя пальчиком по его груди и берясь за пуговицу жилета.
Макс, поежившись, поймал ее руку и поспешно отвел.
– Прошу вести себя прилично, ведьмочка! Торн вырежет мою печень, если я снова стану любить тебя без благословения церкви. Я и без того едва сумел убедить его написать записку, чтобы заманить тебя сюда.
Каро неожиданно нахмурилась:
– Торн был с тобой в сговоре? Дьявол его побери! Это я вырежу его печень за то, что так меня перепугал!
– Не стоит его осуждать. Он всего лишь хотел убедиться, что я еще раз сделаю тебе предложение. Мало того, он ждет внизу, желая узнать, чем все это кончится и удалось ли мне тебя уговорить.
Каро, ничуть не умиротворенная, раздраженно поджала губы.
– Полагаю, стоит обо всем сообщить Изабелле. Нужно срочно дать ей знать, что ты вовсе не лежишь на смертном одре. Она приехала сюда со мной, опасаясь за твою жизнь.
– Должно быть, Торн уже успел объяснить ей, почему я прибег к этой уловке, – отмахнулся Макс и задумчиво воззрился на Каро. – Кстати, как она воспримет новость о нашей свадьбе?
– Она, вне всякого сомнения, будет в восторге, – медово улыбнулась Каро. – Несмотря на то обстоятельство, что всего час назад уговаривала меня взять нового любовника и поскорее забыть тебя.
– Вот как? – процедил Макс, зловеще прищурившись.
– Только потому, что она видела, как я несчастна. Я уже думала, что потеряла тебя.
– Вижу, мне придется серьезно поговорить с леди Изабеллой. Предупреждаю, пока я не испустил последний вздох, других любовников у тебя не будет.
Улыбка Каро смягчилась.
– Тебе не стоит волноваться, Макс. Мне никогда, никогда не будет нужен никто другой, кроме тебя.
– И мне нужна только ты, моя волшебница, мой добрый ангел, – прошептал он, блестя синими сапфирами глаз. И в глубине этих глаз таилась любовь, потрясшая Каро до глубины души. Она осторожно погладила его щеку. Исстрадавшееся сердце было до краев переполнено радостью, но все же она хотела дать Максу последнюю возможность отступить, прежде чем он навеки решит свою судьбу.
– Макс, ты действительно уверен, что хочешь жениться на мне? – робко спросила она. – Я согласилась бы остаться твоей любовницей.
Макс повернул голову и поцеловал ее ладонь.
– Но я не согласен. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу быть твоим мужем. Хочу состариться и поседеть рядом с тобой и остаться твоим единственным возлюбленным.
Улыбка, озарившая ее лицо, была такой сияющей, что Макс невольно зажмурился. Только сейчас он понял: Каро так и не поверила, что может быть любимой и желанной.
Как ни опасался он потерять самообладание, все же прижал Каро к себе, зарылся лицом в ее волосы и с наслаждением стал вдыхать знакомый аромат. Пусть без слов поймет, как он любит ее.
Каро прерывисто вздохнула, прильнула к нему, и неистовство обуяло Макса.
Он мечтал, что Каро будет его возлюбленной. Всю жизнь. И все же этого недостаточно. Даже ее любви ему недостаточно. Он жаждал завладеть ее душой. Точно так же, как ей удалось завладеть им. Целиком. До конца их дней. И ему доставит величайшее наслаждение убеждать свою прелестную невесту в этом неоспоримом факте.
Факелы пылали на стенах подземной пещеры, отбрасывая ослепительный свет на собравшихся у алтаря. Сегодня в скромной церемонии и узком кругу Макса посвящали в «хранители».
Ритуал инициации в члены ордена был простым, но торжественным. Макс стоял перед алтарем, за которым возвышался сэр Гавейн, и клялся защищать и охранять идеалы, столь дорогие для «хранителей». Потом, приказав Максу встать на колени, сэр Гавейн поднял великолепный меч экс-калибур.
