Это была сбывшаяся мечта.
Затем наступило пробуждение.
То был один из последних дней сентября. Как хорошо он мне запомнился. Все поднялись как обычно, Изабелла и я провели утро за уроками, а днем поехали с грумами на недолгую верховую прогулку.
Когда мы с матерью и несколькими дамами сидели на веранде, снизу донесся конский топот. Мать встала и направилась к двери, но не успела подойти к ней, как на веранду широким шагом вошел отец.
Таким я его еще не видела. Он явно поднялся сразу же после долгого пути, но где же его свита? Едва я подумала об этом, мы услышали, как она подъехала. Отец, видимо, обогнал ее.
Мать тут же отпустила дам. Те положили вышивание и быстро вышли. Жестом она велела нам следовать за ними. Мы направились к двери. Потом Изабелла схватила меня за руку и потащила в угол за ширму.
Родители были так взволнованы, что не заметили этого.
— Ты из Рединга? — негромко спросила мать.
— Да... из Рединга.
— Ричард, что произошло?
— Катастрофа, — ответил он.
— Маргарита? — услышали мы шепот матери. —Хуже, — ответил отец. — Король женился.
— Но ведь ты и собирался вести речь о королевском браке. Ты готовил его.
— Да. Готовил. Какое бесстыдство! Эдуард не такой, как я думал. Теперь все переменилось. Честно говоря, Анна, я не знал человека, которого возвел на трон. Я старался ради него. Я сделал его тем, что он есть, и что получаю за это? Неблагодарность. Пренебрежение. Совет возмущен, но что толку? Дело сделано. Напрасно я добывал ему корону.
Мы с Изабеллой застыли, как статуи. Надо было остаться и послушать еще.
Король женился! Он должен был вступить в брак с Боной Савойской. Наш отец подготовил этот союз.
Мать спросила:
— Ричард, что это означает?
Отец молчал несколько секунд. Потом неторопливо заговорил:
— Это означает, что все мои труды были напрасны. Я поддержал не того человека. Я возвёл его на трон, наставлял, защищал. Сделал королем. И чем же он отвечает? Пренебрежением. Женится на этой особе, когда я с его согласия веду переговоры с королем Франции. Превращает меня в посмешище. После того, как я возложил на него корону, он дает мне понять, что намерен вести себя на свой глупый манер.
— Дорогой мой, — сказала мать, — это тяжелый удар. Ты приехал издалека. Тебе нужно отдохнуть. Потом поговорим обо всем этом спокойно. Ричард, иди, пожалуйста, отдохни.
Отец схватился за голову.
— Все, что я сделал, бессмысленно, — негромко произнес он. — Я возвел его на престол... и теперь вижу, что сделал ошибочный выбор!
— Он пожалеет об этом. И скоро снова будет с тобой.
— Да! — яростно выпалил отец. — Пожалеет!
— Тебе надо умыться с дороги, — успокаивающе сказала мать. — Поесть... подумать.
Она обвила его руками, и он обнял ее. Изабелла глянула на меня. Я кивнула, и мы неслышно ушли.
В Миддлхеме, как, наверно, и по всей стране, велись разговоры о браке Эдуарда. Из них я постепенно узнала многое, о чем не имела представления. К досаде отца люди приняли королевскую сторону. Разве не так должен был поступить этот красивый молодой человек? Романтично влюбленный, он презрел условности и женился на предмете своей страсти.
— Да благословит его Бог, — говорили все. — Хоть он и король, но в глубине души пылкий юноша.
История эта была поистине романтичной. Говорили, что Эдуард встретился с Елизаветой Вудвилл в лесу случайно. Однако кое у кого это вызвало презрительный смех. Кто эта женщина? Она старше его, имеет двух детей от первого брака. И тщательно спланировала всю эту сцену со своей матерью. Елизавета стояла, распустив по плечам золотистые волосы, держала за руки обоих сыновей, когда появился король, встала на колени и попросила вернуть ей владения покойного мужа. Эдуард так прельстился ее необычайной красотой, что она соблазнила его на женитьбу.
Изабелла только об этом и говорила, была слегка уязвлена тем, что король приезжал в Миддлхем и видел ее, но не влюбился до безумия. Как завидовала она Елизавете!
— Здесь явно не обошлось без колдовства, — заявила моя сестрица. — Говорят, что мать Елизаветы ведьма. Да и кто такая Елизавета Вудвилл? Есть дамы более знатного происхождения, гораздо больше пригодные на роль королевы. Да, тут определенно колдовство.
— Дамы столь знатного происхождения, как дочь графа Уорика? — спросила я не без колкости.
— Будь я постарше, то наверняка...
Я пристально оглядела сестру. Она действительно была очень хорошенькой — и прекрасно это знала. «Да, — пришло мне в голову, — может, будь она, постарше... отец отнесся бы к королевскому браку совершенно иначе! Не жалел бы о крушении планов женить короля на Боне Савойской». Однако трудно было представить Изабеллу королевой Англии.
— А что, — сказала я, — мать королевы была вдовой герцога Бедфорда, поэтому связана с королевским семейством. Ведь герцог был братом Генриха Пятого.
— Да, но после его смерти вышла за сэра Ричарда Вудвилла, лорда Риверса, а тот погиб... сражаясь против короля!
— Тем романтичнее эта история!
— Все думали, что Елизавета станет любовницей Эдуарда, но она сказала: «Нет. Женись на мне». На ее месте я бы именно так и поступила.
— Захоти король жениться на тебе, он мог бы преспокойно это сделать. Отец был бы наверняка этому рад. Я даже удивляюсь, почему он не устроил вашего брака.— Надо было бы, — сказала моя сестра, чуть не плача. — Но теперь уже поздно.
— Изабелла, думала ты о том, что означает этот брак для нас?
— Мы больше не будем сторонниками Йорков.
— А кем же станем?
— Там видно будет.
— Стало быть, Ричард... Георг... наши враги? При этом предположении Изабелла нахмурилась.
— Не думаю, — продолжала я, — что когда-нибудь стану врагом Ричарда... тем более из-за того, что его брат женился на Елизавете Вудвилл.
— Отец очень сердит.
— Знаю. Он закрывается и не разговаривает ни с кем, кроме матери.
— Все это его очень потрясло. Он полагал, что раз сделал Эдуарда королем, то заставит плясать под свою дудку. И донельзя удручен тем, что не смог.
Других разговоров мы почти не вели. До нас доходили слухи, что король совершенно опьянен любовью к жене. Он дал ей все, что она хотела, ее родственники уже занимали самые значительные должности. Казалось, нам грозит опасность, что страной будут править Вудвиллы, а не граф Уорик.
В замке царила напряженность. Мы все сознавали, что вскоре должна разразиться буря.
И поэтому ждали ее.
В конце концов отец стал почти прежним, однако гнев его не угас, и, как выяснилось впоследствии, он строил планы.
