– Не хлопочите… Лучше вина…
– Конечно, – оживился Станислав, – тетушка оставила мне отличный винный погреб.
– Тогда я предпочту «Шардонэ»…
– Как вам угодно, Антонина Петровна.
Так за разговорами гостья оказалась в гостиной. Она огляделась: за прошедшие годы почти ничего не изменилось – те же картины в позолоченных рамах, то же огромный ковер восточной работы, те же гардины на окнах… и то же фортепиано.
Антонина невольно подошла к интрументу и коснулась его гладкой отполированной поверхности.
– Вы позволите? – робко спросила она.
– Конечно!
Антонина откинула крышку инструмента, размяла пальцы и начала играть… Станислав невольно заслушался.
– Прекрасная мелодия, – заметил он, после того как Антонина завершила свой музыкальный этюд.
– Вам, правда, понравилось?
– Очень. А кто же автор сего дивного произведения? – Поинтересовался хозяин.
Антонина потупила взор и призналась:
– Я…
– Вы? – удивился Станислав.
– Да. Иногда сочиняю этюды…
– У вас, надо сказать, прекрасно получается.
Вошел Дормидонт с подносом, на котором стояла бутылка французского вина, два бокала и сладости.
Станислав жестом указал слуге поставить поднос на стол и удалиться.
– «Шардонэ», прошу вас. – Станислав наполнил бокалы дивным напитком.
Гостья пригубила бокал вина.
– Великолепный букет!
– Да, мой дядюшка знал толк в винах, особенно во французских.
Антонина уделяла внимание «Шардонэ», почувствовав головокружение, и предательскую легкость во всем теле… Неожиданно ей стало жарко.
– Ох, вино коварно… – заметила она.
– Может быть, лучше выйти в сад? – предложил предупредительный хозяин.
– Да, да… Так будет лучше. Мне надо подышать свежим воздухом.
Сад в усадьбе был ухоженным, дорожки выложены камнем – словом, все говорило о рачительности бывших хозяев. Антонина невольно вспомнила свой сад в Забродино с заросшими дорожками и покосившимися беседками… Пожалуй, есть с чем сравнивать.
– У нас нынче уродились отменные яблоки, – сказала гостья, дабы начать хоть какой-то разговор.
– Да, насколько я понял – этот год выдался яблочным.
– Скоро Яблочный спас. Надо осветить снятый урожай…
– Антонина Петровна, я право, как городской житель и вовсе не знаю, как это сделать, – признался Станислав.
– О, это очень просто. Отбираете лучшие яблоки, кладете их в корзину, накрываете чистым льняным полотенцем и идете в церковь, что в трех верстах. Батюшка освещает урожай, обычно в церкви собираются все окрестные помещики, а после – арендаторы…
– Вы так деловито рассуждаете, как заправский хозяин, – заметил Станислав.
– Просто я всю жизнь прожила в поместье. Сначала – в Ремизово, а потом, когда вышла замуж – в Забродино. Так уж сложилось, что за последние несколько лет мне приходится многое делать самой, не рассчитывая не супруга.
Станислав тактично промолчал, зная о том, что господин Забродин – гуляка, охотник выпить и заядлый картежник, нещадно транжирящий свое состояние.
Коварное вино подействовало на гостью с новой силой.
– Ах, мне хочется присесть…
Станислав подхватил гостью под локоть.
– Не сочтите за дерзость, идемте в беседку.
Антонина и не думала сопротивляться, ибо внимание хозяина было ей приятно.
Присев на скамейке, в укромной беседке, гостья сказала:
– Немого душно, но сейчас пройдет. Обычно я пью домашнее вино, но крайне редко. Французское же – роскошь в нашей глуши… Я явно не рассчитала свои силы.
Антонина расстегнула верхнюю пуговицу блузки, дышать стало легче.
– Я хотел бы задать вам нескромный вопрос… – робко начал Станислав.
– Спрашивайте…
– Зачем вы стреляете из револьвера?
Антонина рассмеялась.
– Так просто… Должна же я чем-то занимать себя. Муж постоянно отсутствует, я его почти не вижу. Домашние заботы порой утомляют, и хочется безумных поступков – отсюда и стрельба из револьвера.
– Вы весьма преуспели в этом деле.
– Да, это точно.
– Тогда позвольте пригласить вас на охоту. Сейчас сезон рябчиков, насколько мне известно. Мне стыдно признаться, но я не помню, когда был на охоте…
– Вы пригласите соседей-помещиков? – Поинтересовалась Антонина.
– Это вряд ли, ведь я не успел еще с ними познакомиться, разбирал дела… Мой управляющий…
– Варфоломей, – вставила Антонина.
– Он самый, не чист на руку.
– Тогда прогоните его. Найдите другого.
– Через пару лет и новый управляющий станет таким же, как и Варфоломей. Их надо постоянно контролировать, я же вскоре собираюсь отбыть с Петербург.
– Как жаль… – Искренне заметила гостья. – Здесь редко встречаются образованные воспитанные люди. Помещики хоть и кичатся своими имениями, но по сути своей те же мужики.
– Такой женщине, как вы надо блистать в свете, – заметил Станислав и представил себе, как бы Антонина выглядела в новомодном бальном платье с роскошным ожерельем на шее – картина достойная живописца.
– Ах, Станислав Александрович. Какая женщина не пожелала бы этого? Но я замужем за человеком, для которого карты и собственное «Я» – прежде всего. Ему безразлично, что годы идут, а я не молодею. Какой уж тут петербуржский свет!
– Да… А у вас есть дом в столице?
– Был, муж его продал еще до свадьбы. Ему постоянно не хватает денег на легкомысленный образ жизни.
– Но так нельзя! – Воскликнул Станислав, переполненный негодованием. – Это чудовищно!
– Увы, Станислав Александрович, вы правы.
Антонина встала.
– Вам уже лучше? – Поинтересовался Станислав.
– Да.
– Тогда пройдемся к озеру.
– С удовольствием.
Покуда Станислав Александрович и Антонина Петровна беседовали в укромном месте, а затем направились к озеру, Архип исправно подслушивал их разговор. И тотчас доложил обо всем управляющему. Тот же подумал, что этот визит Антонины Петровны может спутать все карты в его игре. Хотя… впрочем, может быть, и нет…
* * *
После прогулки вокруг озера Станислав почувствовал непреодолимую тягу к Антонине. Он право не знал, как это объяснить: ни одна из столичных женщин не производила на него такого впечатления. А тут простая помещица! Да еще – из глуши! Но до чего красива и притягательна! А каков характер!
После того, как Антонина села на Северина и ускакала в направлении Забродино, Станислав понял: отчего сия особа произвела на него такое неизгладимое впечатление. Просто она была совершенной противоположностью жеманных столичных красавиц!
Остаток дня Станислав провел в сладостных грезах. Конечно, он понимал, что Антонина – не та женщина, которая может легко уступить мужчине, забыв о чувстве долга… Но в то же время он пребывал в уверенности, что Диана-охотница не любит своего мужа, мало того – и не уважает его, на что есть весьма веские причины.
