— Я не стану вашей… рабыней любви, что бы вы со мной ни сделали! Рано или поздно меня начнут разыскивать, когда поймут, что от Джорджа долго нет вестей! И если они найдут меня в вашем гареме…
— Хватит! — Рамиз высокомерно оттолкнул Силию. — Я — шейх и человек чести. Я никогда не возьму женщину против ее желания. Для меня оскорбительно одно ваше подозрение, что я на это способен.
У Силии щеки вспыхнули румянцем от осознания того, что она поторопилась с выводами.
— Я… простите меня, — запинаясь, пробормотала она. — Я совсем не соображаю. То, что сегодня произошло… — Вдруг силы оставили ее, она резко побледнела и покачнулась. Ясно вспомнился весь ужас последних событий. Джордж мертв, и она посреди пустыни с мужчиной, который считает, что весь мир должен подчиняться его повелению. И на то есть основания — этот мир принадлежит ему.
Заметив, как она побледнела, Рамиз опустил Силию на ковер у костра.
— Завтра нам предстоит долгое путешествие на целый день. Вам необходимо отдохнуть. Бояться нечего. Я буду на страже у костра, да и верблюды превосходно чувствуют приближающуюся опасность.
При свете звезд ее кожа казалась бледной и прозрачной, как молодая луна. Взгляд был совершенно беззащитный. Неудивительно. На ее долю сегодня выпало столько испытаний, но она перенесла все с впечатляющей храбростью и неподдельной стойкостью. Его гнев отлетел, словно освобожденный от пут сокол. Рамиз осторожно накрыл Силию одеялом и сам устроился неподалеку. Положил рядом ятаган и приготовился к бессонной ночи. Едва ли убийцы могут вернуться, но он не хотел рисковать.
Силия провалилась в тяжелый сон и проснулась на рассвете с ужасной головной болью, казалось, голову словно набили каким-то тряпьем. Рамиз уже собирал животных в караван. На углях аппетитно булькал подслащенный черный кофе в кофейнике.
Рамиз выглядел расстроенным и сердитым. Хмуро сведенные брови делали его старше.
Наконец они вновь пустились в неизбежный путь по необъятным пространствам пустыни. Принц ориентировался по следу, который Силия едва могла углядеть. Солнце обжигающе палило даже сквозь легкое платье и вуаль, призванную защитить лицо от песка и пыли, мерцающая дымка скрывала горизонт. Сейчас Силия получила возможность лучше рассмотреть Рамиза. Принц прекрасно выглядел в седле — очень прямой, полный сил, готовый отразить любую атаку. Одна рука покоилась на изогнутой сабле в серебряных ножнах. А глаза — единственная видимая часть его лица под головным платком — казались бронзовыми щелками, которые за всем пристально следили. Вдруг принц остановился и так резко притормозил своего белого верблюда, что тот, казалось, замер в позе бегущего. Было бы смешно, если бы не было так страшно.
— Там что-то движется! — тревожно произнес Рамиз.
Силия остановилась рядом и внимательно вгляделась в указанном направлении. Но ничего не увидела. Впрочем, он почти сразу расслабился.
Всего лишь кролик. — Он указал на крошечную точку в нескольких сотнях ярдов. — Будь здесь мой сокол, можно было бы этим кроликом поужинать.
— Ваш сокол?
— Крылья моей души, — сказал Рамиз. — И, кроме того, он отличный охотник.
— Похоже, вы хорошо ладите с животными. А куда делся ваш прекрасный конь? Тот, на котором я видела вас в первый день.
— Остался в портовой конюшне. А вы так хорошо держитесь в седле на верблюде — должно быть, любите верховую езду?
— Очень люблю. И обожаю охоту. В конюшне моего отца много хороших скаковых лошадей. И я, и мои сестры оказались в седле едва ли не раньше, чем научились ходить.
— У вас много сестер?
— Четыре. Я старшая.
— А ваш отец? Чем он занимается, кроме скачек?
— Политикой. Имя лорда Армстронга хорошо известно в дипломатических кругах.
Рамиз с удивлением поднял брови и спросил:
— Вы — дочь лорда Армстронга?
— Вы его знаете?
— Однажды встречался с ним в Мадриде. Очень влиятельный человек. Именно он устроил ваш брак?
— С чего это вы так решили? — раздраженно спросила Силия, уязвленная его хладнокровным и неприятно точным предположением.
— Это очевидно. С таким-то отцом-стратегом и прекрасными семейными связями. Ваш дядя ведь также занимает пост в британском правительстве верно?
Силия кивнула.
— Как бы плохо я ни относился к вашему мужу, он наверняка был очень честолюбив и имел хорошую репутацию, раз ему доверили эту миссию. Другими словами, он был хорошим дополнением к влиятельным связям Армстронгов. И со стороны вашего отца было бы глупо не воспользоваться возможностью устроить ваш брак. Я верно рассуждаю?
В таком изложении ее брак действительно казался холодным расчетом. Но ее отец так к нему не относился. Она же могла отказаться, верно? А Джордж… он ведь не считал ее только лишь полезным придатком для светской жизни, разве не так?
Силии не хотелось отвечать на последний вопрос, но пришлось:
— Мой отец одобрил наш брак, это верно, но я сама выбрала себе мужа. Если то, что вы говорите, в порядке вещей в вашей стране, то не стоит распространять свои безосновательные предположения на всех.
Она увидела, как сузились глаза Рамиза, и поняла, что совершила ошибку. Такая опрометчивость на нее совсем не похожа. Напротив, Силия славилась своей тактичностью — это было одно из тех немногих достоинств, которыми Джордж открыто восхищался. Но шейх Рамиз аль-Муханна говорил и вел себя так, что ей постоянно хотелось защищаться. Он был очень самоуверен. И, к сожалению, слишком часто оказывался прав!
— Полагаю, это вы сейчас высказываете безосновательные предположения, леди Силия.
Он был прав. А она нет, но не могла заставить себя извиниться.
— Тогда скажите, что говорят по этому поводу ваши жены?
— Мои жены? И сколько же у меня жен, по вашему мнению?
— Я не знаю, но полагаю, согласно обычаю — больше одной.
— Очередное неверное предположение. Обычай, может, и есть, но в действительности все зависит от конкретного человека. У одних мужчин только одна жена, а у других может быть и по девять-десять. Впрочем, такое количество жен — очень большая редкость. Мужья дают женам безопасный дом, детей, стабильную жизнь, положение. Замужние женщины живут лучше, чем одинокие. Что в этом плохого?
— Что плохого? — Силия прикусила губу.
Наверное, не стоит говорить о том, чего она не понимает, но просто чувствует, что такое положение неправильно. Она искоса глянула из-под ресниц на Рамиза и усомнилась, действительно ли он верит в свои слова. Может, просто ее поддразнивает, наказывая за наивность и чуточку английской предубежденности? В таком случае она это заслужила.
