Она распаковывала следующий сверток, и пальцы у нее слегка дрожали.
– Да. Начнем с того, что матушка была человеком слабым, и когда пришли солдаты, это настолько вывело ее из душевного равновесия, что она взяла в свою постель… Посмотрите! – Андра покачала изящной глиняной статуэткой женщины в пышной юбочке, обнаженной до пояса, держащей в каждой руке змею. – Это с Крита. Мы считаем… – Голос ее оборвался. Она, нахмурившись, посмотрела на полуголое существо. Потом подняла глаза на Хэддена. – Вам это неинтересно.
– Это вы насчет богинь плодородия во всем их обнаженном великолепии? – спросил он и тут же добавил, проявив явно нежелательную проницательность: – Или о вашей семье?
Андра задохнулась и отпрянула, и это сказало ему очень и очень многое.
– Не говорите глупостей. Конечно, я говорю о богинях. – Она попыталась сунуть статуэтку обратно в сундук, но Хэдден схватил обнаженную фигурку и поставил ее на пол рядом с остальными. Андра поспешила к следующему сундуку.
– Андра, – Хэдден положил руку ей на плечо, – скажите мне правду.
Андра откинула крышку с такой живостью, что старое дерево заскрипело.
– Я найду его здесь, – возбужденно сказала она. – Я уверена, что найду.
– Найдете?..
– Свадебный плед. – Бумага зашуршала, когда Андра стала разворачивать ее. – Вы ведь ради него приехали, не так ли?
Не так. Он это знал. И она это знала. Но Андра дрожала от чувств, с которыми не могла совладать. Она не могла посмотреть на него, не могла посмотреть в лицо правде, и кажется, он это понял.
Но ему это не понравилось, и негодование вспыхнуло с новой силой.
Как смеет она ставить на одну доску его и этих мужчин? Этих недостойных и слабых членов ее семьи?
И как она смеет сравнивать себя со своей матерью, слабым созданием, сокрушенным утратой мужа и сына? Андра не слабая; она сильная, она, не дрогнув, смотрит в лицо жизни и всевозможным житейским испытаниям. У него есть кое-какие подозрения, и если он не ошибается, она просто боится, что, получив что-то в кредит, ей придется платить большие проценты.
– Не хотите ли послушать рассказ о нем? – спросила она.
Она вернула его к разговору, и Хэдден спросил:
– Рассказ о чем?
Она запыхтела.
– О свадебном пледе!
Он подошел к ней, и она замерла в ожидании. Он взял с пола овечью шкуру.
– Расскажите.
Он собрал всех богинь и расположил их по всей комнате сообразно с ему одному ведомым планом. Вернувшись к сундуку, Хэдден вынул оттуда другие, так же старательно завернутые сокровища. Вид у фигурок был весьма соблазнительный, и Хэдден улыбнулся. Эти фигурки он тоже расставил по комнате.
Таких старательных мужчин просто не бывает.
– Свадебный плед был на первом Макнахтане, когда он венчался. – Она бросала пледы в груду рядом с собой, ища нужную вещь скорее с живостью, чем с изяществом. – Он был человек пожилой, свирепый воин, ему не хотелось никого брать в жены, потому как он считал, что размякнет, если рядом с ним будет жить слабая женщина.
– Значит, он был умный человек. – Хэдден не стал ждать, когда она ответит на его провокационное замечание, снова отошел и положил овечью шкуру на старую скамью из цельного дубового ствола.
– Все мужчины умны, – язвительно сказала Андра – Но как-то раз ему пришлось отправиться к Макдугласам, потому что те крали у него скот, и там, в их крепости, он встретил девушку.
– Я уже предвижу его падение. – Вечернее солнце достигло той точки на горизонте, когда лучи падали прямо в комнату, освещая ее своим великолепием.
– Это была красавица, и он влюбился в нее сразу же, но она была горда и не хотела его, даже когда он вымылся и подстриг волосы и бороду и начал ухаживать за ней, как мальчик, впервые в жизни охваченный страстью. – Андру подхватил ритм рассказа, и Хэдден заметил, что шотландский акцент придает ее голосу мягкость. – Она его не хотела, и поэтому он поступил так, как поступил бы всякий настоящий Макнахтан.
– Похитил ее? – осмелился предположить Хэдден, потому что в сложившейся ситуации именно похищение представлялось ему правильным и умным образом действий.
Ее ответ привел его в восхищение.
– Да, похитил, когда она бродила по холмам. Но она не была слабым цветочком. Она так сопротивлялась, что он сорвал с себя плед и накинул его ей на голову, чтобы она ничего не могла видеть, закутал ее, чтобы она не могла ударить его, а потом увез.
Она села, держа в руках сложенный изношенный плед, и с улыбкой посмотрела на него.
Подойдя к ней сзади, Хэдден спросил:
– И чем же закончилась эта история?
– Они жили счастливо всю жизнь. – Она вытянула шею, чтобы посмотреть на него. – Это он. Свадебный плед Макнахтанов. В нашей семье есть традиция – жених набрасывает его на голову невесте и уносит суженую. Говорят, что каждый союз, получивший такое благословение, становится счастливым союзом.
Нагнувшись ниже, он взял у нее плед и растянул в руках. Плед был старый, черные, красные и синие цвета настолько выцвели, что их уже почти нельзя было отличить друг от друга. По краям ткань была совсем редкой и походила скорее на бахрому. Но середина оставалась крепкой.
Хэдден улыбнулся пледу, а потом Андре.
Она поняла, что Хэдден собирается делать, по его позе, по его довольному виду. Она встала и отпрянула.
– Я уже похитил вас один раз. То был прекрасный день, и день этот живет в моей памяти – но явно не в вашей, и теперь я понял, почему это так. Я был слишком приятен, слишком добр. – Он поднял плед. – Я не последовал традиции. Я не накрыл вас свадебным пледом.
Она метнулась к закрытому люку в полу.
– Бесполезно, миледи, – сказал Хэдден. – Вы моя.
Андра схватилась за ручку люка и потянула.
Крышка не сдвинулась с места.
Андра потянула сильнее.
Крышка лежала плотно, не двигаясь. Андра оглянулась и увидела, что Хэдден идет вперед, неумолимо приближаясь к ней. В отчаянии она дернула в последний раз – и ручка оторвалась. Андра откинулась назад, и свадебный плед опустился ей на голову.
Хэдден закутал ее в плед, обвил руками, и его глубокий голос проникновенно проговорил:
– Сдавайтесь, дорогая. Ваши верные слуги заперли нас здесь.
Через пахнущую затхлостью ткань, как через сито, проникал свет, и Андра могла бы сорвать плед с головы, но ее остановило уважение к прошлому Макнахтанов, а Хэдден без всяких угрызений совести воспользовался преимуществом. Он поднял Андру сзади, и она лягнула его, как необъезженная кобыла, выкручиваясь, стараясь вырваться из объятий, в которых ей, между прочим, было очень хорошо.
Он усадил ее на что-то жесткое и ровное достаточно высоко над полом, ноги у нее свисали. Потом снял с нее плед, и лицо ее оказалось на одном уровне с его лицом. Она сидела на узком ламповом столике спиной к стене, Хэдден стоял у нее между ног.
