— То, что вы совершили на море, определить можно только одним словом — мужество. — Он не смотрел на нее, и она подняла глаза.
— Я…
В дверь постучали. Все еще удерживая ее запястье, Джон указал на стол. Вошедший матрос торопливо поставил на него глиняный кувшин и, повинуясь кивку, вышел, закрыв за собой дверь.
А капитан буквально потерял дар речи. Черные волосы, зачесанные назад, подчеркивали безупречность черт ее лица. А глаза! Они сверкали, как нефриты.
— Я Джон Макферсон, — выговорил он наконец.
Она вежливо кивнула в ответ.
— А вы? — спросил он.
— Мария, — прошептала девушка.
— Мария… — Он ждал продолжения.
Она помолчала.
— Моя фамилия для вас не имеет значения.
Хотя ответ и прозвучал вызывающе, от Джона не укрылся страх, мелькнувший на мгновение в этих божественных глазах. Он должен как-то помочь ей успокоиться. Она, без сомнения, считала, что за вознаграждение он выдаст ее семье. Бывало, так вели себя спасатели потерпевших крушение. Но Джон отнюдь не намеревался делать подобное. Она послушалась его, и он чувствовал себя обязанным объяснить этой молодой женщине, что она в безопасности: он не собирается воспользоваться ее бедственным положением.
— Ну что ж… Мария. Вам, наверно, интересно узнать хоть что-то про этот корабль и про то, куда мы направляемся.
Она неуверенно кивнула. Ей лучше не показывать ему, что она что-то знает. Ей следует просто слушать, пусть он говорит.
— Вы находитесь на шотландском судне «Святой Михаил», которое направляется в Антверпен. Мы снимемся с якоря, как только рассеется туман, плавание займет дня три, это будет зависеть от ветра. Когда мы прибудем в Антверпен, там, думаю, вам не составит труда найти судно, которое направлялось бы в нужный вам порт. Конечно, если это не Антверпен. — Он помолчал, ожидая реакции на свои слова. По ее лицу было видно, что она в чем-то сомневается. — Я хочу, чтобы вы знали — на моем судне вы в безопасности. Ни я, ни кто-либо из моей команды не причинит вам никакого вреда.
— Благодарю вас, — она посмотрела ему в глаза. У нее нет оснований ему не верить. С их первых шагов на палубе к Изабель и к ней относились с заботой и уважением.
— Ну а теперь, если позволите, я хотел бы взглянуть на ваши ладони.
Мария инстинктивно спрятала руки в складках платья и покраснела.
Однако он упрям. А если он и дальше продолжит свои расспросы? Конечно, он добр и мягок с ней. Красив. Но так опасен. Совершенно очевидно, что, чем больше времени она проводит с ним, тем труднее сопротивляться его воле. Все равно придется лгать. Благодарность к нему боролась в ней с осторожностью.
— Но с ними все в порядке, — отступила она.
— Неправда, — он подошел ближе. — Бинты пропитались кровью. Если раны не обработать, они воспалятся. И вам может грозить значительно большая опасность, чем вашей спящей спутнице.
— Да нет же, — настаивала она. — Я их заново перевяжу.
— Но нужно сделать не только это. — Видя, что она отшатнулась, он остановился. — Конечно, если вы не доверяете мне, я позову нашего лекаря. У него проверенный метод, к которому он прибегает с помощью матросов. Метод весьма эффективен. Странно, что он не применил его к вашей спутнице.
— Да, пожалуйста, если вы не против, — согласилась Мария. Пускай уж лучше старый лекарь-монах посмотрит ее руки. Ведь он помог Изабель. Да, честно говоря, хотя она и старалась не обращать на боль внимания, справляться с ней становилось все труднее. Хотя она и очень устала, вряд ли ей удастся уснуть. — Пожалуйста, если сейчас не слишком поздно, попросите его.
— Нет, меня это вполне устраивает, — погрешил против истины Джон. — Но он не сможет лечить вас здесь. Лучше мы отведем вас на камбуз, а то вы разбудите подругу криками.
— Криками? — У нее от страха остановился взгляд, и она побледнела еще сильней. — Чем же он пользуется? — наконец спросила она. — Ваш лекарь, я имею в виду.
— Честно говоря, вам лучше этого не знать, — мрачно сказал он и шагнул к двери. — Я сейчас пришлю его.
— Подождите! — в ее голосе прозвучало отчаяние.
Джон остановился и выжидающе посмотрел на нее.
— Что же он делает? — спросила она уже мягче.
Командующий колебался.
— Он заливает рану кипящим маслом.
Мария ужаснулась.
— Какое варварство!
Джон взглянул на спящую Изабель.
— Да, конечно. Но это помогает. Этот способ широко применяют вот уже тридцать лет для обработки пулевых ран. Но, видимо, он пожалел вашу спутницу или не захотел слушать ее крики.
Она покачала головой.
— Нет, я не позволю ему применить свой способ на мне.
— Тогда доверьтесь мне.
— А ваш способ лучше?
—Да.
— Думаю, я угадала. Вы сначала отрубаете руки, а уже потом заливаете их кипящим маслом.
— Ну нет. Какое варварство! — передразнил он ее. И, видя, что она немного успокоилась, продолжал, улыбнувшись: — Нет, я не пользуюсь кипящим маслом. Оно нужно для других… более важных дел на корабле.
— Понятно. — Мария постаралась не рассмеяться. Мальчишеская улыбка преобразила суровое лицо шотландца. Она удивилась себе: что за ерунда? Почему она вдруг так изменила свое отношение к нему? Она потрогала лоб. Может, у нее жар? — Ну, тогда, думаю, вы просто отрубите мне руки.
— Нет, слишком хлопотно.
— Вы говорите мне, чего не сделаете, но молчите о том, что собираетесь делать, — выпалила она, — и рассчитываете, что я доверюсь вам.
— Конечно, — он протянул к ней руку.
— Это не ответ. Я хочу знать, как вы намерены лечить мои ладони. Кто знает? Может, метод лекаря — благословение божье по сравнению с вашим.
— Доверьтесь мне. — Джон улыбнулся в ответ на ее упрямство. — У меня есть лекарство для ваших ран, — мягко сказал он. Для него вдруг стало очень важно, чтобы она ему поверила. — Я обещаю, будет не больно. Ну… не очень.
— Тогда не удивляйтесь, если я потеряю сознание. К моим рукам и прикоснуться-то невозможно.
Джон посмотрел в ее широко раскрытые глаза.
— Минуту назад вы уверяли, что это «всего лишь царапины». Где же правда?
— Ну, я…
— На корабле немало людей, которых я бы хотел довести до беспамятства. Вы в их число не входите.
Мария колебалась, глядя на протянутую руку. Этот гигант не собирается сдаваться. Честно говоря, он проявил больше терпения, чем она ожидала. Наконец она глубоко вздохнула и вложила свою руку — ладонью вверх — в его.
— Ну, вот, отважились. — Джон повернулся и повел ее к столу. Пододвинув стул, жестом пригласил ее сесть.
Мария села, замерев в ожидании.
Шотландец снял фонарь с крюка на стене и поставил на стол. Он поискал глазами дополнительный источник света и открыл дверь в каюту для прислуги, которую теперь занимала Мария, молча пересек ее и вошел в темную кабину.
