– Да, это будет чудесно. Если миссис Марке и миссис Ректор не возражают.
– Последнее слово за леди Мэриан. Ей больше не нужны ни опекунши, ни компаньонки.
Теперь, когда радостное возбуждение по поводу неожиданного возвращения Мэриан прошло, в глазах миссис Маркс появилась тревога. И неудивительно – жизнь в Уорфилде была сущим раем для двух бедных вдов.
– Вы моя семья, – тут же откликнулась Мэриан. – Уорфилд и ваш дом тоже. – Она переводила взгляд с миссис Маркс на миссис Ректор. – Я очень надеюсь, что вы останетесь здесь.
Миссис Маркс почувствовала облегчение. Миссис Ректор встала с места, порывисто обняла Мэриан.
– Благослови тебя Бог, дитя мое. – Она вернулась на свое место. – Эдит, может быть, нам переехать в Дауэр-Хаус, чтобы у молодых было больше свободы?
– Это можно обсудить позже, – обернулся к ней Доминик. – А сейчас надо подумать о празднике. Иванов день меньше чем через неделю.
Опустошив два кофейника, они все спланировали. В основном в этом участвовали дамы, включая Йену Эймс. В Индии она выполняла роль хозяйки в доме отца и теперь могла дать немало ценных советов по поводу того, как за короткое время организовать большой прием. Прежде всего решили послать приглашения в Дорнлей и Бриджтонское аббатство. Доминик сомневался, что отец приедет. Скорее всего, узнав о подмене жениха, он разъярится не меньше Грэма. И все же приглашения Ренбурнам надо послать обязательно.
Покончив с кофе и планами на будущее, Эймсы откланялись. Как только за ними закрылась дверь, Грэм тоже встал, объяснив, что ему необходимо заняться корреспонденцией. Доминик, однако, подозревал, что на самом деле он хочет остаться один, чтобы обдумать все, что произошло. Такая резкая перемена в поведении «сумасшедшей» племянницы, конечно, воспринимается болезненно.
Обе дамы удалились в утреннюю гостиную заниматься вышиванием и, разумеется, посплетничать. Доминик с Мэриан и Роксаной остались в холле. Доминик обнял Мэриан.
– У тебя все прекрасно получилось, моя фея! Победа далась абсолютно без крови. Все приняли тебя как хозяйку Уорфилда.
– С помощью моих друзей. – Она скинула с ног ботинки для верховой езды, стянула чулки. – Наконец-то!
Вынула из волос шпильки, стряхнула шиньон, сбросила с плеч жакет и устремилась в глубь дома. Доминик в первый момент остолбенел, потом кинулся за ней.
Мэриан рванулась в сад. Подняв восхищенные глаза к высокому небу Шропшира, сбежала по ступеням в цветник. Ее необыкновенные светлые волосы колыхались за спиной. Роксана с громким лаем бежала за ней по пятам. Лондонская леди в одно мгновение снова превратилась в дикарку, которая с первого взгляда покорила сердце Доминика.
Он бежал за ней по цветнику, ощущая такое же радостное возбуждение. Все эти сады стали для него знакомыми, как линии на собственной руке. Он держался позади Мэриан, не пытаясь догнать ее. Любовался ее гибкой летящей фигуркой.
Они выбежали на небольшую поляну в дикой части сада. Мэриан опустилась на мягкую траву, не заботясь о шикарном костюме для верховой езды.
– Как чудесно снова оказаться дома! Доминик бросился на землю рядом с ней. Роксана с довольным видом легла с другой стороны.
– Как на твой взгляд, Уорфилд изменился?
– Он стал еще лучше. – Она легла на спину, с наслаждением вытянулась. – Иногда, наверное, стоит уезжать, чтобы потом насладиться возвращением домой. Может быть, когда-нибудь мне захочется попутешествовать. Увидеть Рим, Вену, Афины. – Неожиданно она рассмеялась. – И может, быть, когда-нибудь я напишу книгу о том, как составлять букеты – такие, которые мало кто сможет понять и оценить.
– Возможно, ты откроешь новую моду. – Он вспомнил о том, что им надо обсудить еще одну тему. – А как ты относишься к детям? Обычно они появляются довольно скоро после свадьбы.
Она нахмурилась. Глаза ее потемнели. Расстроенный, Доминик вспомнил, что она уже много лет не общалась с деть-, ми, так что ей, наверное, нелегко представить себя в роли матери. Остается только надеяться, что у нее нет чувства ненависти к самому понятию семьи.
– Это моя вина. Нам следовало обсудить это раньше. Но, думаю, еще не поздно. Существуют способы предотвратить рождение ребенка, если ты, не хочешь его иметь.
Она села, скрестив ноги, с расстроенным выражением лица.
– Наверное, я предпочла бы немного подождать. Но меня беспокоит другое. Я… я… вспоминаю какой-то обрывок разговора о рождении ребенка. Какой-то спор. Никак не могу вспомнить, когда это было и кто говорил.
– Может, кто-нибудь из горничных, которую осуждали за то, что забеременела без мужа?
– Не-е-т. Это произошло давным-давно. Много лет назад. И там звучала такая злость…
Да, видимо, слишком много злости, если она до сих пор вспоминает тот эпизод с такой тревогой. Он взял ее руку.
– Это воспоминание отравляет тебе всякую мысль о ребенке?
Она пожала плечами:
– Да нет, это не имеет значения. Просто промелькнула мысль. – Она наклонила голову набок, задумалась. – Я никогда не думала о том, чтобы иметь детей… Наверное, это весело. Как щенки или котята.
– Только ты могла такое сказать.
Он воспрял духом. Может быть, Со временем ей так же захочется иметь детей, как и ему.
Он наклонился и поцеловал ее. Ее губы, сладкие как мед, прильнули к его рту. Она пощекотала его. Он засмеялся и стал искать чувствительные к щекотке места на ее теле. Вначале они раздевали друг друга как бы играя? но постепенно поцелуи и ласки становились все более страстными, и наконец они слились свободно и радостно. Никакие тени больше не омрачали их соединение. Она казалась языческой принцессой в своей великолепной наготе, на сочной траве, усыпанной маргаритками. Богиня, от одного вида которой он просто таял от страсти. Таял и растворялся.
Потом они лежали обнявшись под ласковыми лучами солнца, с трудом переводя дыхание. Доминик гладил ее волосы. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло от едва. сдерживаемого волнения.
– Я люблю тебя, Мэриан. Люблю быть с тобой, люблю того человека, которым становлюсь рядом с тобой.
Она закрыла глаза, однако он успел заметить промелькнувшую в них тревогу, а может быть, неловкость… Неужели она никогда не сможет ответить на его чувство? Неужели для того, чтобы понять, что такое любовь, надо вырасти в нормальном человеческом обществе, пройти через все стадии ухаживания и брака?
Внезапно пришла другая мысль, обдавшая его ледяным холодом: Мэриан больше в нем не нуждается. Их брак дал ей необходимую защиту. Теперь она признанная хозяйка Уорфилда, который любит больше всего на свете.
Он прижал ее к себе, стараясь не думать о своем обещании оставить ее, как только она об этом попросит. Но ведь не сейчас же это случится. Она хорошо к нему относится. Она доверяет ему настолько, что разделила с ним Уорфилд. И Наниматься с ним любовью ей, несомненно, нравится.
