Ты никогда еще не была такой… такой прекрасной!
— Спасибо, матушка! — отвечала Марта, радостно улыбаясь. — Я думаю, это самый радостный день моей жизни, такой же счастливый, как и тот, когда я вышла замуж за Уильяма.
Внезапно она вспомнила о том, что сегодня произошло в Парраллане, и добавила:
— Несмотря на все, что случилось сегодня…
Внизу Джек тоже услыхал крик ребенка. Он стоял и улыбался, а Уильям тем временем подскакал галопом прямо к дому и спрыгнул с седла. Дверь распахнулась перед ним, и улыбающийся Джек встретил испуганного и бледного Уильяма на пороге.
— Джек… Марта… Она… родила?! — задыхаясь, спросил Уильям.
Он ездил проверять дом — все оказалось в порядке, и он изо всех сил гнал коня обратно, молясь, чтобы с Мартой и ребенком все было в порядке.
— Да, да, я слышал крик младенца! — поспешил успокоить его Джек.
Уильям побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки сразу; Джек последовал за ним.
Через несколько минут, когда Марта уже была готова встретиться с мужем, Сибил торжественно распахнула дверь и обнаружила Уильяма и Джека, нетерпеливо переминающихся на пороге.
— Входи и поздоровайся со своим сыном, Уильям! — счастливым голосом воскликнула Сибил.
Уильям вошел, не сводя глаз со своих жены и сына.
— Сын… — прошептал он вне себя от счастья. — У нас сын, Марта!
Марта кивнула, гордо и счастливо улыбаясь мужу, а Уильям нежно поцеловал ее и с восторгом уставился на своего крошечного сына.
Эбби и Сибил тихонько вышли, чтобы дать молодой семье побыть вместе.
Джек стоял на пороге и смотрел на происходящее с улыбкой.
Он чувствовал невероятное облегчение.
— Эбби, я даже не знаю, как тебя благодарить за все, что ты сегодня сделала! — сказал он с чувством, когда Сибил прикрыла дверь.
— Не за что благодарить! — смутилась девушка. — Марта все сделала сама. Она заслужила все похвалы. Ей пришлось немало пережить…
— Бедная девочка страдала! — кивнула Сибил. — А от меня не было никакого толку. Прости, прости меня, Эбби! Марта без тебя не справилась бы. Ты была великолепна!
— Вы тоже справились с собой, — улыбнулась Эбби и повернулась к Джеку. — Ваша мать перерезала пуповину и перевязала ее.
Джек взглянул на Сибил, смущенно улыбавшуюся и гордую своим маленьким участием в торжественном событии.
— Как мистер Фибл? — вспомнила Эбби.
— Клементина как раз сейчас наносит мазь, — ответил Джек. — Будем надеяться, поможет, потому что Ральф совсем плох.
Я даже послал Элиаса за доктором Эшбурном. Если Ральф выкарабкается, то тоже благодаря твоей храбрости, Эбби.
Но Эбби была просто рада тому, что смогла помочь отцу Клементины. Вдруг она просияла и схватила Джека за руку.
— Я совсем забыла вам сказать! Когда я утром сидела с Максом, он сам встал и вышел… по делам! Разве не замечательно?
Она, улыбаясь, смотрела на Джека, ожидая реакции, но постепенно ее улыбка увяла при виде выражения лица Джека.
Она думала, он обрадуется таким новостям, но его мысли были явно заняты чем-то другим…
Хотя в разговоре с Джеком Хиту удалось сохранить самообладание, внутри у него все кипело. Чтобы успокоиться, он направился в контору Эдварда, который как раз заканчивал работать с бумагами, касавшимися поместья отца Хита. Было уже поздно, и Эдвард собирался уходить домой.
— Добрый вечер, Хит! — устало поздоровался адвокат, понимая, что теперь ему вряд ли удастся завершить свою работу. Он торопливо закрыл папку — бумаги были конфиденциальными, читать их имели право лишь он да наследник Эбенезера, а Хит еще не вступил в права наследования официально. К счастью, время у адвоката еще было.
— Я только что из Бангари! — сообщил Хит, небрежно поздоровавшись с Эдвардом.
— И почему же вы в таком настроении? — Адвокат прекрасно видел, что Хит едва сдерживает гнев. — Мисс Скоттсдейл отказалась с вами встречаться?
— Я с ней не говорил. Она помогала невестке Джека Хокера — та рожает.
Эдвард вытаращил глаза.
— Правда? У мисс Скоттсдейл большое будущее в качестве повитухи.
— Очень смешно, Эдвард. Я совершенно разбит, а вы смеетесь.
— Извините! — покаянно опустил глаза Эдвард.
Действительно, время для шуток был выбрано неудачно, да и сама шутка была так себе. Если Хит не сможет заполучить поместье своего отца, женившись на Эбби или каким-то другим способом, то мисс Скоттсдейл вскоре станет неимоверно богата, и тогда ей больше в жизни не придется и пальцем шевелить, чтобы содержать себя…
— День был трудным и долгим. Расскажите же, что привело вас в мрачное расположение духа.
— Не что, а кто! И не кто иной, как Джек Хокер. Он мне нисколько не сочувствует. Только обругал из-за Эбби — я едва не вышел из себя. И это еще не все!
— Что же еще? — спросил Эдвард, складывая бумаги. Он торопился домой и надеялся, что визит Хита не будет долгим.
— Он вызвал меня на разговор.
— На разговор? Он что, подозревает, что у вас есть планы в отношении мисс Скоттсдейл?
— Да, но это не касается поместья. Ему, видите ли, не нравится моя репутация. Очевидно, он подозревает, что я хочу совратить ее, и ясно дал понять, что мне лучше держаться от нее подальше. Он зашел так далеко, что угрожал мне расправой, если я трону Эбби хоть пальцем. Псих!
— Но у вас действительно репутация ловеласа, вы не можете этого отрицать, — серьезно сказал Эдвард.
— Возможно, но это не его дело. И я не собираюсь слушаться его предупреждений. Вообще-то я думаю, что Джек и сам не прочь приволокнуться за ней.
Эдвард гадал, не ревность ли движет Хитом.
— Время не на вашей стороне, Хит. У меня для вас есть еще письма с рудника. — Адвокат взял пачку бумаг со стола. — Там нужно разбираться, принимать решение: нужны деньги на жалованье рабочим. Сейчас на руднике неспокойно. Поговаривают, что рабочие грозят забастовкой.
— Я не могу заниматься всем этим, пока не решится вопрос с поместьем.
Эдвард не мог предоставить Хиту права распоряжаться деньгами в банке, так что молодой человек был серьезно стеснен в средствах. Кроме всего прочего, адвокат был почти уверен, что план Хита ни к чему хорошему не приведет, но возражать следовало осторожно.
— Почему бы вам не открыться мисс Скоттсдейл и не объяснить ей ситуацию? Я мог бы подготовить бумаги, и если она их подпишет, все будет принадлежать вам на законных основаниях.
Хит вытаращил глаза:
— Вы с ума сошли? Она никогда не перепишет поместье на меня!
— Вполне может переписать. Она не особенно охотно выходила за вашего отца. В любом случае, попытка — не пытка, а такой
