Утром Франческа положила письмо отцу и сестрам в серебряную чашу, стоявшую в зале. Гетруд сказала, что туда складывают всю корреспонденцию. Франческа знала, что письмо дойдет быпро, так как почтовая служба в Голландии была на высоте. Почтовые станции имелись во всех больших городах. Ни одна страна в Европе не могла в этом соперничать с Голландией, но почтовые услуги стоили очень дорого. Хотя сестры и обещали часто ей писать, Франческа была уверена, что они не смогут этого сделать и будут ждать удобного случая, когда кто-нибудь из надежных знакомых поедет в Делфт и передаст ей письмо. Накануне вечером фрау Вольф назвала сумму почтовых расходов, и Франческа положила деньги на письмо.
Как только Клара, проводив Франческу до дома Вермеров, ушла по своим делам, девушка тут же побежала к Катарине и спросила, не сможет ли Элизабет отнесли на почту письмо, адресованное Питеру.
— Я должна рассказать ему всю правду о том странном положении, в котором я оказалась совершенно неожиданно, — пояснила она Катарине, убедившись, что Ян поведал жене всю ее историю.
— Ну конечно же, Элизабет отправит ваше письмо, — сказала Катарина. — Отдайте его прямо сейчас, тогда оно будет отправлено немедленно, а теперь идите в мастерскую и забудьте о всех неприятностях. Время — лучший судья, и я не сомневаюсь, что скоро все для вас изменится в лучшую сторону.
Франческа провела спокойный и плодотворный день в мастерской. С утра Ян тоже был там. Он рассказал ученице, что работает над каждой из своих картин по 9-10 месяцев. Это нисколько не удивило Франческу, так как работа Вермера была необыкновенно тонкой, и за каждым мазком скрывалась глубокая мысль. Днем он ушел по делам, однако у девушки было достаточно работы. Советы Яна пошли ей на пользу, и часть картины с изображением рыночной площади была уже готова. Франческа стала наносить мелкие мазки в виде уголков, как показывал ей Вермер. Она также запомнила его совет, как лучше изобразить листву на деревьях, накладывая синюю краску на желтую. Вермер сам любил использовать этот прием в своих работах. Однако при этом необходимо было помнить, что со временем голубой цвет станет преобладающим.
Как и накануне, после занятий Франческу поджидала Клара, которая тут же стала задавать ей различные вопросы. Было ясно, что Гетруд приказала ей каждый день расспрашивать о том, что происходит в доме у Вермеров. Однако девушку это не раздражало, и она охотно отвечала Кларе. Франческа чувствовала себя в мастерской Вермера гораздо свободнее, чем дома. Ведь там у нее было множество других забот. Мария и Грета часто отвлекали ее по различным домашним делам, нужно было ходить на рынок, принимать гостей и наносить ответные визиты. Здесь она была совершенно свободна и могла полностью сосредоточиться на своей работе. Так могло бы быть и в доме у Людольфа, но там ее внимание отвлекалось совсем по другим причинам. В присутствии Людольфа она чувствовала какую-то напряженность. Франческе все время казалось, что она пишет портрет тигра, готового в любой момент сделать смертельный прыжок. Кроме того, ее все время отвлекали мысли о Питере, пока они, наконец, не решили остаться просто друзьями. Франческа ни за что на свете не согласилась бы оказаться в доме Людольфа после смерти Амалии. Питер, наверно, уже начал делать новую планировку сада, но маленькая беседка, которую он хотел построить для Амалии, теперь была уже не нужна. Франческа радовалась в душе, что озорная хохотушка Сибилла скрасила последние дни Амалии.
Когда Клара и Франческа вошли в дом фрау Вольф, они увидели Гетруд, которая поджидала их в зале. Одна рука ее была спрятана за спиной.
— Добрый вечер, Франческа, — сказала вдова, и ее тон не предвещал ничего хорошего, — нам нужно кое о чем поговорить.
Краешком глаза Франческа заметила, как Клара тихо выскользнула из комнаты. Девушка поняла, что ее ждут новые неприятности.
— О чем же мы будем говорить? — холодно спросила Франческа.
— Вот об этом! — Гетруд театральным жестом протянула вперед руку с письмом и помахала им перед Франческой, которая сразу же узнала свой почерк. Это было ее письмо к Питеру, отправленное Элизабет сегодня утром.
— Откуда вы его взяли? — не пытаясь сдерживать гнев, спросила Франческа.
— Мне его передали из почтового отделения. Я же сказала, что у меня большие связи в городе. Начальник почтового отделения не в первый раз передает мне подобные письма. Я его предупредила, что вы, вероятно, попытаетесь подкупить прислугу Вермеров или кого-нибудь из его детей, чтобы они отправили ваше письмо.
— Как вы смеете копаться в моих личных письмах! — дрожа от ярости, Франческа протянула руку за письмом.
— Ваше письмо никто не читал. — С ловкостью фокусника Гетруд подняла конверт и повернула его в воздухе, демонстрируя печать, которая была цела и невредима. Затем она разорвала письмо на мелкие кусочки. — Я сожгу это свидетельство вашего непослушания, но имейте в виду, что это последнее предупреждение. Вы знаете, что я сделаю, если вы посмеете меня ослушаться.
Франческа гордо подняла голову и с достоинством удалилась из комнаты. Ее переполнял бессильный гнев. Как можно выдержать такую слежку? Хуже, чем в тюрьме! Девушка чувствовала, что ей не хватает воздуха. Если бы у Гетруд был сад, то можно было уйти туда, а не сидеть взаперти в четырех стенах. Тут Франческа вспомнила о матери Катарины, фрау Тин, которая жила совсем рядом. Может быть, фрау Тин позволит ей приходить в сад и рисовать цветы и деревья. Это был маленький луч надежды, дававшей возможность получить хоть какую-то свободу, которая поможет перенести самодурство Гетруд.
На следующий день Франческа рассказала Катарине историю с письмом. Катарина посоветовала написать Питеру еще одно письмо прямо у них в доме. Она сказала, что Ян часто бывает по делам в других городах, где он сможет отправить ее письмо. Однако Франческа отклонила это любезное предложение.
— Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были с Гетруд какие-либо осложнения. Вы же знаете, что она очень опасная женщина. Я буду терпеливой и сама попытаюсь найти возможность связаться с Питером. Скоро в Делфт приедет Виллем де Хартог, он и заберет мои письма. — Затем Франческа попросила Катарину представить ее фрау Тин.
Катарина сразу же согласилась.
— Моей матери будет очень приятно познакомиться с коллегой-садоводом. Это несправедливо, что вам приходится проводить летние вечера, сидя взаперти у фрау Вольф. Предоставьте все мне.
Когда в обычное время Клара зашла за Франческой, она с ужасом узнала, что ее подопечная закончила работу рано и ушла вместе с фрау Тин на улицу Ауде Лангендик. Клара тут же узнала адрес и припустилась бегом к фрау Тин. Однако по дороге она встретила Катарину, которая взяла ее под руку и объяснила, что произошло.
