– Да уж. О чем только я думал!
Усмехнувшись, лорд Стилуэлл заключил леди Гаррет в объятия, наклонил и поцеловал так, как никогда прежде. Толпа одобрительно взревела, а Миранде пришло в голову, что среди собравшихся не было человека, который не заключил бы пари на то, женится ли Уин после этой помолвки или нет. Она очень надеялась, что тот, кто будет спорить против их свадьбы, не слишком много потеряет.
Постепенно шум в толпе стих, и во всем мире не осталось никого, кроме виконта и его возлюбленной и стука их сердец, бьющихся в унисон. И так будет до конца их дней.
Лорд-распутник и гувернантка. Кто бы мог подумать?
Июль 1887 года
Достопочтенная виконтесса Гаррет и достопочтенный виконт Стилуэлл.
Просят оказать им честь и пожаловать на их брачную церемонию, которая состоится в среду, 20 июля, в 11 часов в Фейрборо-Холле.
3 недели спустя…
Лорду Стилуэллу говорили, что, возможно, Фейрборо – не лучшее место для проведения свадьбы, потому что прежняя брачная церемония, запланированная там, была отменена. Однако здесь было несколько мест, где запланированные свадьбы проводились в срок. Уинфилд и Миранда пришли к согласию, что не может быть лучшего места для клятв в вечной любви, чем беседка рядом с имением.
Его мать превзошла саму себя, правда, у нее был богатый опыт планирования свадебных торжеств. На лужайке расставили столы со стульями и соорудили на траве временный настил для танцев. Саму беседку украсили лентами и свежими цветами. Виконт невольно задавался вопросом, оценят ли все это феи? Это было самое лучшее место для сотворения волшебства. Лучшее место для воссоединения любящих сердец.
И теперь, рядом с женой, уверенный в своем будущем Уинфилд обвел взглядом собравшихся, среди которых были лишь самые близкие – их друзья и родные. И еще двух гостей, которых не приглашали, но тем не менее хорошо приняли. Когда виконта и Миранду наконец-то объявили мужем и женой, раздался всеобщий вздох облегчения, который показался жениху раздражающим, но вполне понятным.
– Поверить не могу, что ты все-таки дошел до алтаря, – с усмешкой проговорил у него за спиной Грей.
– Никто не мог поверить. – Камилла улыбнулась. – Вы только можете вообразить, сколько пари было заключено в Лондоне на тему вашей свадьбы?
Невеста рассмеялась.
– Вы много выиграли?
– Ты даже не представляешь, – самодовольным тоном ответила леди Лидингем.
– Не может быть! – воскликнул кузен Уина, глядя на свою возлюбленную.
– Нет, конечно, – бросила Камилла и посмотрела на него с невинной улыбкой, которая никого не обманула.
Приблизившись к кузену, лорд Стилуэлл спросил, понижая голос:
– Ну а ты как нажился на этом?
– Думаю, достаточно будет сказать, что твоя свадьба принесла мне неплохой доход, – спокойно ответил Грей. – Кстати, о венчании… – Он замолчал. – Ты видел их? С одной стороны лужайки. Они наблюдали за происходящим.
Виконт кивнул.
– Мне было интересно, видел ли кто-то еще.
– У них был счастливый вид.
– Мне тоже так показалось. В конце концов, их беседка наконец-то стала местом свадебной церемонии, как когда-то и было задумано.
– Надеюсь, вы оба понимаете, что вы не так осторожны, как вам кажется. Мы слышали каждое слово. – Миранда улыбнулась. – И я тоже их видела.
– А я – нет. – Камилла подтолкнула возлюбленного локтем. – Ты должен был показать мне. И я бы хотела увидеть их снова.
Грей изумленно посмотрел на свою невесту.
– Так ты все-таки видела их? Томаса и Энн?
– Боже мой, Грейсон, человек не может вырасти в Миллуорт-Мэноре и не увидеть, по крайней мере, нескольких влюбленных призраков. Но ближе к делу… – Она прищурилась. – Насколько велик доход?
Лорд Стилуэлл рассмеялся.
– Весьма велик. – Усмехнувшись, кузен Уина ловко сменил тему разговора. – Теперь, когда тебе удалось заманить в сети брака женщину, которая, без сомнения, слишком хороша для тебя, найдутся ли у тебя и у Миранды какие-то мудрые слова для нас, поскольку мы с Камиллой пойдем по вашим стопам к алтарю?
– Во всяком случае, Грейсону понадобится вся его мудрость, – вмешалась леди Лидингем, с дразнящей улыбкой глядя на своего жениха.
– Доверие, – уверенно произнес виконт. – Доверие между вами – это главное.
– И еще честность, – добавила Миранда. – Только имейте в виду, не полная и обезоруживающая, а относительная честность.
– Лично я всегда предпочитала относительную честность, – пропела Камилла.
Ее возлюбленный приподнял брови.
– И не спешите делать поспешные выводы, – проговорила невеста. – Даже если вам кажется, что они абсолютно обоснованны и разумны, потому что велика вероятность, что кому-то другому они могут показаться лишенными смысла.
– Никогда не позволяйте семье вмешиваться в ваши дела, – вставил лорд Стилуэлл.
– Этот шанс упущен, – тихо произнес Грей.
– И будьте готовы к компромиссу. – Миранда улыбнулась своему мужу. – То, от чего откажетесь, может потерять всякую значимость по сравнению с тем, что вы обретете.
– И давай ей то, что она просит, кузен.
– В пределах разумного, ты хочешь сказать? – уточнил он.
Камилла усмехнулась.
– Не говори ерунды, дорогой.
– Например, Миранде всегда нравились порочные мужчины. – Уин наградил жену своей самой обаятельной улыбкой. Той самой, которую женщины считали обезоруживающей. Отныне и навсегда эта улыбка будет принадлежать одной-единственной. – И я был только рад предложить ей то, чего она хочет.
Грей кивнул.
– Так поступил бы любой умный человек.
– Порочный мужчина? Как интересно! – Леди Лидингем задумчиво посмотрела на Миранду. – Насколько я понимаю, распутникам почти невозможно сопротивляться. Как изменить их?
– Я могу быть очень порочным.
Кузен виконта усмехнулся.
– Знаю. – Камилла посмотрела на него с собственной демонической улыбкой. – И мне это по нраву.
– Похоже, что все сказано и сделано.
Повернувшись к мужу, Миранда посмотрела ему в глаза. У него перехватило дыхание при виде ее карих глаз, суливших бесконечное счастье и любовь, которые пребудут с ними до последнего вздоха. А может быть, как у Томаса и Энн, любовь не закончится и после их ухода в мир иной.
Каждый должен признать, что поведение распутника может быть весьма выгодно.
Известная английская поэтесса Викторианской эпохи. Роберт Браунинг – ее муж (Здесь и далее прим. пер.).
Речь идет о пьесе У. Шекспира «Буря» (tempest (англ.) – буря, потрясение).
