– Ты уверена в том, что говоришь, ягненочек?
– Нет, не уверена, Вульф Айронфист, – призналась она откровенно. – Аспар дорог мне. Я люблю его и причиню ему боль тем, что уеду, но я люблю тебя тоже, и у нас есть ребенок.
– А что, если мы не найдем его? – спросил он.
– Тогда у нас родятся другие дети, – сказала она мягко.
– Кейлин, – прошептал он, – я хочу любить тебя так, как мы когда-то любили друг друга.
– Это ожидает нас, не так ли? – ответила она. – Двери загорожены, и никто не побеспокоит нас до утра, но тебе надо снять тунику. О боги! Она мало что оставляет для воображения, и я предпочитаю видеть тебя без нее.
Теперь они, оба нагие, стояли в мерцающем свете ламп. Кейлин смотрела на него во все глаза. Она забыла его, но воспоминания с трудом возвращались к ней. Протянув руку, она дотронулась до серповидного шрама на его груди с левой стороны.
– Это новый, – сказала она.
– Я получил его в школе в Капуе. – Он протянул ей правую руку. – А этот – на весенних состязаниях в Равенне в прошлом году. Меня поймал человек с сетью и, решив, что я в его власти, уже достал свой кинжал. Он умер хорошо, насколько я помню.
Кейлин наклонилась и поцеловала шрам на его руке.
– Ты не должен больше выходить на арену, Вульф. Я потеряла тебя однажды и не хочу снова терять!
– Безопасных мест Нет, – вздохнул он. – Всегда где-нибудь таится опасность, моя любимая. – Затем его большие руки обхватили ее лицо, и он поцеловал ее в губы, в глаза, в щеки. Ее кожа такая мягкая. Она что-то шептала тихонько, откинув голову. Он горячо целовал ее белоснежную шею, чувствуя биение ее пульса. – Я люблю тебя, ягненочек, – пробормотал он. – И всегда любил.
Внезапно в ней вспыхнуло желание. Она начала жадно целовать его, касаясь его тела губами и языком. Она дотронулась ртом до шрама на его груди, и он застонал, как от боли. Кейлин выпрямилась, и они посмотрели в глаза друг другу. Казалось, прошла целая вечность. Они обходились без слов. Протянув руку, она прикоснулась к его члену, нежно поглаживая его. Ее пальцы мягко обхватили и ласкали этот источник жизни.
– Ты лишишь меня мужского достоинства, милая, – сказал он.
– Ты уже не зеленый юнец, – успокоила она, – и мы можем воспользоваться тем, чему я научилась, к нашему взаимному удовольствию.
Встав перед ним на колени, она целовала его живот и бедра, затем, взяв член в рот, ласкала его, пока Вульф не попросил остановиться. Подняв жену на ноги, он жадно поцеловал ее.
Затем взял на руки и отнес на кровать, где они сплелись телами, целуя друг друга. Она перестала быть застенчивой девочкой, которую он знал раньше. Ее смелые руки ласкали его со знанием дела. Он не знал, то ли возмущаться, то ли восторгаться. В конце концов наслаждение взяло верх. Он потерял милую молоденькую жену, но обрел страстную зрелую женщину. Обняв ее, он гладил ее тело, а она замурлыкала, как кошечка, поощряя его и тихо вскрикивая, когда начала чувствовать растущее возбуждение.
Он нежно сжал округлости ее грудей и, наклонившись, начал лизать теплым языком соски, возбуждая розовые кончики. Вкус ее тела возбудил его, и он полизал ее теплую шелковую кожу между грудями, выше, к шее, и ниже, к животу.
Кейлин прерывисто стонала и всхлипывала.
– Знаешь, как доставить удовольствие женщине?
Как я ласкала тебя?
– Да, – прошептал он и спустился ниже, чтобы сделать то, что она хотела. Слегка надавив на ее маленькое сокровище, он проник глубже, возбуждая ее языком.
– А-а! – вскрикнула она, и ее тело изогнулось навстречу ему. Он доводил ее до неистовства, и она чувствовала, что он понимает это.
Потом Вульф подтянулся и медленно, с чувством вошел в нее. Проникнув глубоко, он застыл на какое-то время, передавая ей пульсирующим членом страстные послания. Затем, обхватив ее бедра руками, начал ритмично двигаться, пока в ушах у него не зазвенел ее протяжный крик. Веки Кейлин отяжелели, но она с усилием приоткрыла глаза, чтобы видеть его лицо, когда он обладал ею.
Он нежно обнимал ее, целуя, бормоча в ухо слова любви. Она полностью удовлетворилась им и все-таки страстно желала еще и еще. Она забыла ту страсть, которая существовала когда-то между ними, но сейчас он разжег тлеющие угли ее памяти, и она вспыхнула и оставалась такой всю ночь, снова и снова горя любовью, по-видимому, не в состоянии надолго получить удовлетворение.
Наконец, опустошенные, они немного задремали и проснулись от стука в дверь комнаты.
Вульф медленно поднялся на ноги. Напольная лампа и одна из маленьких масляных ламп догорели. Разбаррикадировав дверь, он открыл ее и увидел перед собой Касию и Иоанна.
– Что вам надо? – прорычал он.
– Джастин Габрас послал за Флавием Аспаром, – заговорил Иоанн. Его голос срывался, он казался испуганным. Кейлин вскочила:
– Мою одежду, Иоанн! Я должна немедленно одеться, и ради Бога, найдите что-нибудь приличное из одежды для Вульфа Айронфиста, чтобы он мог встретить генерала.
Касия, которая уже оделась, сказала:
– Твоя одежда у меня, Кейлин. Пойдем со мной!
– Помнишь, что ты говорила ночью? – спросил Вульф.
– Да, – ответила Кейлин с улыбкой. – Мы поедем домой в Британию, вернем наши земли и найдем нашего ребенка. Да, я помню это! – Она проскользнула мимо и вместе с Касией поспешила по коридору.
– Ты с ума сошла! – воскликнула Касия, помогая Кейлин одеться. – Хочешь променять положение жены Аспара и все, что может предложить Византия, на этого Саксонца? Не один мужчина может быть хорош в постели! Кейлин засмеялась:
– Да, он хорош, но не только это, Касия. Вульф Айронфист – мой муж. У нас есть ребенок, точнее, пропавший ребенок, но мы найдем его, когда вернемся домой!
– Это сумасшествие! – повторила Касия. – Как ты вернешься в Британию? Где возьмешь деньги? Шансы найти ребенка ничтожны, Кейлин. А об Аспаре ты не подумала? Боюсь, ты разобьешь его сердце.
Кейлин глубоко вздохнула:
– Разве я не понимаю этого? А что бы ты сделала, если бы любила обоих мужчин? Я не могу иметь их обоих и поэтому должна выбирать, хотя это причиняет мне невыносимую боль.
Вошла рабыня Изис, сообщив, что Флавий Аспар и принц Василий ждут их в атрии.
– Василий? О боги! – воскликнула Касия. Придя в атрий, они обнаружили там также Джастина Габраса, Иоанна и Вульфа Айронфиста.
– Видите?! – торжествовал Габрас. – Что я вам говорил, господа?! Проститутка всегда останется проституткой. Я был потрясен, когда они появились здесь вчера вечером и остались развлекать гладиаторов.
– Как легко ложь слетает с вашего языка, Джастин Габрас, – произнесла Кейлин холодно.
– Вы отрицаете, что провели ночь в объятиях мускулистого Саксонца или что Касия развлекала гладиатора по прозвищу Гунн?
