– Челси обо всем договорится, о них будут заботиться, – сказала Кэтлин. – С ее дочерью случилось то же, что и с этими детьми. Она, как никто, понимает их проблемы и непременно защитит их.
– Ее дочь? Та девочка на фотографии? – Кемаль впился взглядом в лицо Кэтлин. – И поэтому она никогда не смеется. Кто сделал это?
– Ее отец.
– Предательство всегда ужасней, когда его совершает тот, кому доверяешь. – Его лицо помрачнело. – Где он?
– Умер. – Кэтлин дотронулась до его руки. – Я понимаю тебя, на свете творится так много несправедливости, но ведь ты не в силах защитить всех обиженных.
– Иногда защищать уже поздно, но можно отомстить.
– С этим ты уже тоже опоздал. Он мертв. Не волнуйся, Челси делает для Маризы все необходимое.
Кемаль задумчиво смотрел вслед уходящим детям. Как будто почувствовав на себе его взгляд, Мелис обернулась, отчаянно и беспомощно ища его глазами. На ее лице застыли растерянность и страх. Кемаль ободряюще улыбнулся ей и помахал рукой. Потом обернулся к Кэтлин.
– Некоторые вещи в жизни очень трудно понять, если не испытал подобное сам.
– Что ты сказал Мелис там, в саду, отчего она немного успокоилась?
– Я сказал, что в жизни еще будет много трудностей, но она должна уметь защищать себя, и кроме того, рядом будут люди, на помощь которых она может рассчитывать.
– Не слишком утешительно.
– Не мог же я обещать, что теперь ее судьба станет безоблачной. – Кемаль покачал головой. – Она бы не поверила мне. Мелис уже знает, что жизнь полна боли и компромиссов. Но для таких, как мы, достаточно даже небольшого шанса изменить свою жизнь. – Он поднял на прощание руку, увидев, что маленькая группка скрывается за углом.
– Кемаль, я думаю, что ты в конце концов добьешься успеха как философ.
– Это не для меня. Став философом, я никогда не буду богат. Кинозвезды имеют гораздо больше. – Он хитро улыбнулся. – Почему бы мне не сыграть на гитаре Челси Бенедикт? Она непременно отметит меня, представит в Голливуде и познакомит с очаровательной Маризой.
– Боюсь, это будет нелегко. Думаю, она до сих пор не простила тебя за то, что ты повел ее сюда пешком.
– О, – оживился Кемаль, – она такая маленькая. У меня велосипед в саду. Обратно я отвезу ее на багажнике. Как думаешь, это ей больше понравится?
Кэтлин едва сдержала улыбку, вспомнив об огромном черном лимузине, в котором любила разъезжать Челси.
– Почему бы тебе не спросить ее? – ответила Кэтлин.
Алекс задерживался на встрече с Джонатаном, он явился в коттедж лишь к девяти вечера.
Кэтлин вышла из своей комнаты, услышав, что открывается входная дверь.
– Тебя так долго не было. Удалось что-нибудь узнать?
– Конференцию намечают провести с трех дня до семи вечера. К восьми участников уже доставят обратно в аэропорт. Ничего оригинального.
– Ты ел что-нибудь? Осталось немного тушеного мяса, которое я готовила для детей.
– Я не голоден. Они еще здесь?
– Челси действовала стремительно, как ураган, и уже успела передать их благотворительным службам. – Кэтлин вспомнила повеселевшее лицо Челси, когда все было улажено. – Кемаль отвез ее обратно в отель на багажнике велосипеда.
– Это было испытанием для них обоих. – Алекс взялся за телефонную трубку. – Мне надо позвонить Гольдбауму, возможно, он что-то узнал о Ледфорде.
– Какого черта, куда ты пропал?! – обрушился на него Гольдбаум. – Сначала изводишь меня до смерти, а потом, когда мне удается что-то узнать, исчезаешь.
– Я был занят. Что ты узнал?
– Вычислил Ледфорда.
– Что?
– Мы вышли на него через Кракова. Мой человек, Несмит, проследил его до квартиры, арендованной на имя Даниеля Бледсворта в Париже. Я велел Несмиту проверить этого Бледсворта. – Он помолчал. – Это имя звучит почти как Ледфорд.
– Боже, и он все еще там?
– Через два дня после встречи с Краковым он оставил эту квартиру. Нам удалось узнать на станции телефонные номера, по которым он звонил в последнее время.
– Были звонки в Стамбул?
– Несколько. По одному и тому же номеру. Но мне не удалось узнать, кому принадлежит этот номер. Придется тебе заняться этим самому. Как ни странно, но телефонная компания в Стамбуле не идет на подкуп.
– Ладно, предоставь это мне. – Алекс записал номер, который продиктовал ему Гольдбаум. – Что еще?
– Телефон в Гавре. – Гольдбаум помолчал. – Пароходная компания «Белая звезда». Даниель Бледсворт числится одним из совладельцев. Корабль этой компании отплыл из Гавра в тот же день, когда Ледфорд оставил Париж.
– Людям Кемаля, сутками дежурившим в аэропорту, будет не слишком приятно об этом узнать. Как называется корабль?
– «Аргос».
– Если Ледфорд покинул Париж неделю назад, он уже должен быть здесь.
– Не обязательно, – сказал Гольдбаум. – Он мог зайти в какой-то порт, чтобы сменить название корабля.
– Возможно. – Алекс раскрыл одну из бухгалтерских книг Ирмака и скользнул пальцем по колонкам. – У меня есть для тебя пара вопросов. Мне нужно понять действие некоторых веществ и их употребление. В одной бухгалтерской книге я нашел пометку «блэкдемп» со знаком вопроса напротив, а внизу под этим написано «содиум V». Позвони, как только что-нибудь узнаешь.
– Ты скажешь мне свой номер телефона или я должен буду узнавать его телепатически? – язвительно спросил Гольдбаум.
Алекс продиктовал ему номер и положил трубку.
– Ты выглядишь очень возбужденным, – заметила Кэтлин, наблюдавшая за ним.
– Наконец-то мы решили одну задачку, – сказал Алекс. – Я уже не надеялся, что нам повезет. Возможно, Ледфорд сейчас плывет сюда на своем корабле.
– Каком корабле?
– На «Аргосе». Это название еще раз подчеркивает любовь Ледфорда к античности. Скоро мы доберемся до него, Кэтлин.
– Ты так уверен в этом?
Алекс уловил нотки растерянности в ее голосе.
– Что с тобой? Я думал, ты тоже обрадуешься, что наше ожидание подходит к концу.
– Я боюсь. – Она через силу улыбнулась. – Этот Ледфорд представляется мне каким-то суперзлодеем, исчадием ада.
– Разумеется, он хитер и злобен, и все же это человек, а не какой-то фантом, значит, существуют вполне реальные пути, чтобы остановить его. – Он поднялся. – Сегодня был чертовски трудный день. Почему бы нам не отправиться в постель?
– Нет, не теперь. Я все равно не смогу уснуть. Лучше я поработаю немного с голограммой, прежде чем отправиться спать. Идем?
Как это было похоже на нее. Он вспомнил, как она до темноты трудилась на полях Вазаро, борясь за свое будущее, работала до изнеможения, чтобы выплатить все по закладной, и создавала в лаборатории свои любимые духи. Чувство щемящей нежности охватило Алекса.
