В каждом окне виднелись лица, жаждущие поглазеть на это зрелище. Люди снимали комнаты и платили бешеные деньги, чтобы увидеть все детали казни. Воры и ремесленники, подвыпившие щеголи и почтенные отцы семейств с детьми на плечах – все были здесь. Предприимчивые торговцы поставили свои повозки возле домов и за деньги позволяли зевакам взбираться на них.
Один из констеблей наклонился к Гэвину и прошептал:
– Однажды в Тайберне во время казни трибуны рухнули и придавили дюжину зевак, а приговоренный, не растерявшись, сбежал.
Гэвин понял намек.
На эшафоте его уже ждали надзиратели Тауэра и Ньюгейта, палач, его подручный и мрачный лорд Сент-Обен. Будучи председателем суда, он употребил все свое влияние, чтобы доказать недостаточность улик, но все оказалось напрасно. Теперь он обязан был руководить приведением в исполнение приговора, с которым был не согласен.
– Вы будете молиться со мной, лорд Сиборн? Если нет, я помолюсь за вас, – обратился к Гэвину викарий.
На этот раз Гэвин кивнул. То, что казалось неуместным прошлой ночью, сейчас воспринималось совсем по-другому. Им подали две черные подушки, Гэвин и викарий преклонили колени, чтобы вместе прочесть «Отче наш». Хотя Гэвин давно оставил привычку ходить в церковь, его шотландский дед привил ему твердые устои. Достаточно ли этого? Он надеялся, что да, хотя всегда верил, что дела человека важнее его слов. Если он не слишком достойно прожил жизнь, покаяния в последнюю минуту не хватит, чтобы спасти его душу.
Поднявшись, Гэвин ощутил, как страх овладевает его сердцем. Он бы раскидал своих палачей, если бы у него был хоть один шанс остаться в живых. Но сейчас все это было бесполезно, и единственное, о чем он молился, – не опозориться и достойно встретить смерть.
Ему связали руки за спиной. Сент-Обен спросил:
– У вас есть последняя воля, лорд Сиборн?
Гэвин услышал собственный голос:
– Да защитит Господь невиновного от несправедливости.
Сэр Сент-Обен кивнул, сжав губы.
– Капюшон, милорд?
Гэвин чуть не отказался от предложения палача, чтобы в последний раз насладиться бледно-голубым осенним небом, легкими облаками, бегущими в вышине. Но увидев лихорадочные, жаждущие жестокого зрелища глаза, направленные на него со всех сторон, согласно кивнул. Если паника в последний момент исказит его черты, никто этого не увидит.
Свободный капюшон душил его, лишая зрения, но оставлял слух. Гэвину удалось справиться со страхом, применив приемы, которым научил его Сурио. С отрешенностью пришел покой. Что ж, все люди смертны… Он не раз обманывал смерть, а на этот раз она взяла верх. Он готов.
Колючая петля сдавила шею.
Если викарий прав, я скоро встречусь с Александрой.
Ради этого стоило умереть…
Алекс пришла в ужас, увидев огромную толпу, преградившую им дорогу. Натянув поводья, Фицджералд проворчал:
– Плохо дело, миледи! Торопитесь.
– Спасибо за помощь! – крикнула Алекс, спрыгивая на землю.
Работая локтями, она стала прокладывать себе путь в толпе.
– Пожалуйста, я должна пройти, – снова и снова повторяла она, слыша, как колокол ударил в двенадцатый раз. Здоровенный портовый грузчик, повернувшись к ней, проворчал:
– Куда это ты так спешишь, красотка?
– Я жена Сиборна, та самая, в убийстве которой его обвиняют, – задыхаясь, объясняла она. – Пожалуйста, помогите мне пройти, я должна остановить казнь…
Грузчик фыркнул, оглядев ее лохмотья:
– Если ты леди Сиборн, то я король Англии!
Она подняла руку и показала ему дорогое кольцо, которое ей удалось утаить от семейки Пирс.
Грузчик изменился в лице. Он начал расталкивать толпу, прокладывая дорогу к эшафоту.
– Дорогу, дорогу! Посторонись!.. Сегодня день чудес.
Алекс едва поспевала за ним. Поверх моря голов ей удалось разглядеть Гэвина. Она пыталась кричать, чтобы привлечь внимание стоявших на эшафоте, но одинокий голос тонул в реве толпы.
Грузчик остановился.
– Все. Дальше мне не пройти. Но ты сможешь, если отважишься.
Не понимая, что он имеет в виду, Алекс взмолилась:
– Все, что угодно! Только помогите…
Он схватил ее за талию и швырнул в толпу, проревев:
– Пропустите ее, не дайте чертовым судьям сделать ее вдовой!
Чьи-то чужие руки подхватили Алекс, и она поплыла над толпой под хохот и улюлюканье.
– Пропустите эту потаскушку!
Алекс стремительно продвигалась вперед, не обращая внимания на крики и на пьяных мужчин, хватающих ее за бедра. О Боже, Гэвину уже накинули петлю на шею.
Когда она наконец добралась до эшафота, первое, что увидела, – страдающие лица Кайла, Сурио и отчима.
– Остановитесь! – завопила она срывающимся голосом. – Остановитесь! – Прорвавшись через первые ряды зевак, она упала к ногам констеблей. – Остановите казнь!
– Господи милосердный! – Лорд Майкл бросился к ней, а Сурио и Кайл уже взбегали по ступеням на эшафот.
Но когда полковник подвел ее к лестнице, она услышала резкий стук захлопнувшейся крышки люка.
Крышка люка дернулась и ушла из-под ног. Петля мертвой хваткой стиснула шею, подавив рвущийся из горла крик.
И тут же кто-то схватил его и оттащил в сторону. Правда, петля все еще сдавливала шею, но ноги ощутили под собой опору.
– Держись! – прозвучал голос Кайла.
Гэвин пытался протестовать, боясь даже подумать, какое наказание ждет его друга за вмешательство в ход казни, но ему не хватало воздуха, и на какой-то миг он потерял сознание.
Потом петля вдруг ослабла и капюшон слетел с головы. Он смотрел, как Сурио перерезал кинжалом веревки. Кайл что-то говорил, растирая ему руки, но что именно – Гэвин не мог разобрать.
Официальные лица пребывали в шоке, гул толпы грохотал как морской прибой.
Высокая женщина в грязной одежде, с растрепавшейся темной косой что-то торопливо объясняла Сент-Обену, страстно жестикулируя. Потом она обернулась. Алекс. Не может быть, это галлюцинация.
– Это действительно я, – улыбнулось видение. – Когда-то ты спас меня, а теперь я возвращаю тебе долг.
– Алекс… – Он дотронулся до нее и почувствовал тепло ее кожи. Неужели духи могут осязать своих собратьев? – Нет. Ты… Этого не может быть.
– Может. – Слезы душили ее, мешая говорить. – Поверь в это, любимый.
Она шагнула к нему и обняла, горячая, потрясающая, настоящая, живая Алекс. Хрипло вздохнув, Гэвин прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее плечо.
Если это ад, он готов остаться в нем навсегда.
К тому времени как они добрались до дома на Беркли-сквер, Алекс едва держалась на ногах. После того как Сент-Обен увел их с площади под спокойные своды тюрьмы, Алекс рассказала о заговоре и отдала ему ключ от винного склада. Сент-Обен немедленно послал наряд констеблей арестовать чету Пирс, заверив Алекс и Гэвина, что на этот раз правосудие действительно свершится.
