Так они вместе взбирались к вершине, все выше и выше, к самому пику, чтобы потом стремительно ринуться в бездну.
Элизабет прильнула к Бену — не в состоянии двинуться с места, не в состоянии вернуться из волшебного мира любви.
Она больше не тревожилась. Она снова жила надеждой — еще более сильной, чем прежде.
Бен приподнялся на локте и посмотрел на Элизабет затуманенными глазами.
— Ты веришь в магию? — спросил он.
— Сейчас — да, — застенчиво ответила Элизабет. Провела пальцами по лицу Бена, коснулась его носа, глаз… — Знаешь, ты очень красивый.
— Элизабет, — прошептал он. — Как ты думаешь, ты смогла бы уехать из Шотландии?
Сердце ее встрепенулось словно птица. Это были те самые слова, которых она так долго ждала, о которых молилась богу, на которые надеялась. Но не сказал ли их Бен просто под влиянием минуты? Это действительно то, чего он на самом деле хочет? Ведь он до сих пор ни разу не сказал, что любит ее.
— Тебе понравится Колорадо, — негромко продолжил Бен, не дождавшись ответа Элизабет. — Оно напомнит тебе твой родной Хайленд.
Он не дал ей возможности ответить и поднялся, застегивая брюки и протягивая Элизабет руку.
Она собралась было отвечать, но он приложил к ее рту палец.
— Подумай об этом, — повторил он, а затем наклонился и поцеловал ее.
Бен уже отстранился, но Элизабет продолжала чувствовать тепло. И изумление от того, что она — желанна. Бен хочет ее. Она нужна ему. Если только он, конечно, любит ее.
И она знала, что последует за ним куда угодно, хоть на край света. Несмотря ни на что.
Вернувшись в Калхолм, Элизабет отправилась на поиски Барбары. Ей необходимо было получить ответ на мучивший ее вопрос. Когда-нибудь она сможет простить себе то, что слишком доверяла Каллуму Траппу, не замечала истинной подоплеки его поступков. Но сейчас для того, чтобы возвратить душевное равновесие, ей нужно было узнать всю правду о Джейми. Узнать для того, чтобы понять — на самом ли деле она всегда была так слепа ко всем, кому верила.
Она просто не представляла, что сможет провести остаток жизни, постоянно перепроверяя каждую мелочь, не доверяя собственному мнению. Она просто не сможет жить в постоянной неопределенности.
Элизабет постояла возле двери Барбары, слыша доносящиеся изнутри рыдания. «Может быть, мне лучше уйти?» — подумала она. Но не ушла. Для того чтобы дать ответ Бену, она должна прежде получить ответ на свой вопрос — относительно Джейми.
Она негромко постучала.
Сначала ответом ей была тишина. Затем послышалось:
— Кто там?
— Элизабет.
Снова тишина. Затем — скрип медленно открывающейся двери.
Глаза у Барбары были красными, а на щеках предательски блестели влажные полоски. Она выглядела совершенно несчастной.
Барбара отступила в сторону и жестом пригласила Элизабет войти.
— Хью уезжает, — всхлипнула она, объясняя причину своих слез.
— Почему и куда? — спросила Элизабет, проходя в спальню.
Барбара прикусила губу.
— У него больше нет никаких прав на Калхолм. Ему нечего здесь делать. Сказал, что не хочет оставаться в качестве моего гостя… Собирается ехать в Америку.
Все понятно. Хью еще ничего не сказал ей о предложении Бена. Очевидно, потому, что по договоренности между Хью и Беном первой должна дать свой ответ Элизабет. Ей захотелось обо всем рассказать Барбаре, но она не стала этого делать. Пусть это сделает Хью.
— Я хотела бы уехать вместе с ним, — сказала Барбара. — Но он…
— Слишком благороден, чтобы принять такое предложение?
Барбара кивнула и вытерла щеки.
— Глупо звучит, верно? Хью — слишком благороден. Но он такой упрямый.
Насчет благородства Элизабет не могла сказать ничего, но то, что Хью упрямый — это да.
— Я думаю, это дело поправимое, — сказала она.
Барбара хмыкнула.
Такого Элизабет прежде за ней не замечала.
— Если ты действительно любишь его, ты найдешь способ.
Барбара подозрительно покосилась на Элизабет.
— С чего это ты стала такой внимательной ко мне?
Элизабет пожала плечами и не удержалась — улыбнулась.
— Похоже, у нас с тобой одинаковые проблемы.
— Бен?
Элизабет согласно кивнула.
— Он тоже собирается уезжать.
— Назад, в Америку? А как же Калхолм?
— Не знаю, — ответила Элизабет, проклиная себя за ложь, но не смея нарушить запрет Бена. Барбара пристально посмотрела на нее.
— Ты любишь его?
Элизабет кивнула.
— И что ты собираешься делать?
Элизабет помолчала, вздохнула тяжело.
— Каллум Трапп сказал, что ты и Джейми…
Лицо Барбары застыло, напряглось.
— Что он сказал?
— Что вы с Джейми собирались продать лошадей. Что ты убедила его, а он… спал с тобой.
— Что за вздор! — огрызнулась Барбара. — Я всегда…
— Это правда? — спросила Элизабет, чувствуя комок, подступивший к горлу.
— Отчасти, — призналась Барбара. — Джейми на самом деле говорил со мной о лошадях. Он понимал, что их необходимо продать, но он знал, как много они для тебя значат.
— И для него тоже. Ведь это была мечта его отца…
— Он не любил их, в отличие от своего отца, — мягко сказала Барбара. — Он реально смотрел на вещи и знал, что лошади разоряют поместье. Он хотел, чтобы я помогла ему убедить в этом тебя.
Она задумалась, нахмурив брови.
— Каллум мог слышать тот разговор. Джейми погиб через несколько дней после этого, — Барбара помолчала. — Джейми любил тебя, Элизабет. Вот почему это решение так мучительно давалось ему. Он не мог понять… самого себя. Его отец, как ты знаешь, считал любое проявление чувств слабостью. Хэмиш был точно таким же. Я не понимала этого до самой его смерти, а у Джейми, оказывается, были те же проблемы. Все считают старого маркиза таким замечательным, а ведь он из-за своей гордости испортил жизнь сыновьям, — раздраженно сказала она. — Нет, Элизабет, Джейми никогда не спал со мной. Никогда и попыток не делал. Это я… я однажды пыталась соблазнить его. Я ненавидела тебя тогда: ведь у тебя был Джейми, а мой Хэмиш умер…
— Я думала, что он тоже хотел тебя, — прошептала Элизабет.
— Наши мнения всегда сталкивались, не так ли? — заметила Барбара. — Я подозреваю, что Каллум Трапп немало постарался, чтобы мы с тобой всегда говорили на разных языках.
Элизабет отвернулась. Слезы душили ее, застилали глаза. Какой же слепой, какой глупой была она все это время!
— Элизабет.
Она замерла, услышав голос Барбары.
— Я тоже винила себя в смерти Хэмиша. Ведь он ввязался в какую-то идиотскую дуэль оттого, что я с кем-то флиртовала. Я стала презирать себя за это и принялась выражать это презрение к себе, став…
