Кем нахально подмигнул ему, и все четверо, поднявшись по короткой парадной лестнице, оказались в прохладных коридорах суда, насквозь пропахших едким запахом пепла и густого человеческого пота. Огонь в камине не разжигали уже давным-давно. За старой обшарпанной конторкой несли службу два констебля, которые в данный момент увлеченно беседовали.
– Эверсоул! – рявкнул Сиск. – Комната заседаний суда не занята?
Более низенький констебль вздрогнул от неожиданности и в ужасе уставился на оскалившего зубы и утробно ворчавшего здоровенного мастифа.
– Так точно, сэр, не занята.
– Нам надо поговорить, и чтобы нам не мешали, – бросил Сиск. – Дай-ка мне папку. Ну сам знаешь какую.
Они уселись на узкую скамью в дальнем конце комнаты. Люцифер грузно улегся у них в ногах. Потребовалось какое-то время, чтобы ввести в курс дела Кембла. Наконец все замолчали, Сиск захлопнул записную книжку, и у Кембла тут же начался приступ безудержного веселья.
Сиск мрачно глянул на него:
– Что, черт возьми, тут смешного?
– Как там ... Тони ... Лампкин?.. – с трудом выговорил Кембл, буквально захлебываясь от смеха.
Макс потер рукой·колючий подбородок, уже успевший зарасти щетиной.
– Мне сразу это имя показалось странно знакомым. Ты его знаешь?
– Знаю ли я его? – Кембл чуть не подавился хохотом. – В некотором роде да! Ну шутники! У убийцы просто изысканное чувство юмора.
Макс холодно посмотрел на него.
– Что ты, черт возьми, имеешь в виду? Кембл расплылся в улыбке до ушей.
– Тони Лампкин! – провозгласил он. – Акт первый, сцена вторая, пьеса «Унижение ради победы»!
Опешивший Макс только и смог, что разочарованно покачать головой.
Кембл нетерпеливо забарабанил по столу пальцами.
– Это молодой полупьяный повеса, который распевает песню в трактире «У трех голубей».
Он вдруг споро подскочил со своего места, вылетел на середину комнаты, прижал к сердцу воображаемую шляпу и, пританцовывая в такт, отлично поставленным баритоном запел куплеты из песни. Закончив с первым куплетом, он перевел дыхание и уже хотел начать второй, как Люцифер, царапая когтями по полу, поднялся на лапы и издал леденящий·кровь вой. С перепуганным видом Кембл в мгновение ока вновь оказался сидящим на скамье. Сиск одобрительно присвистнул.
Дверь неожиданно широко распахнулась, и на пороге возник Эверсоул, ·который торопливо направился к сидящим, неся в руках перевязанную папку с бумагами и не забывая всю дорогу боязливо коситься на Люцифера. Сиск быстро проглядел папку.
– Здесь же только одни протоколы, дурья башка! – сердито проворчал он. – Нам заявления нужны, заявления!
Эверсоул покраснел до корней волос и вылетел пулей из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.
Макс вернулся к прерванному разговору.
– Так что ты там говорил, Кем? Выходит, что имя – просто чья-то выходка? Чтобы пустить пыль в глаза?
– Похоже, что так, – согласился Кембл. – Теперь осталось выяснить, кто шутник.
– Лампкин ... – задумчиво повторил Макс.
Того, кого мы ищем, так наверняка не зовут. Придется еще раз просмотреть переписку леди Сэндс и ее записи. Может быть, мы что-то и проглядели.
Сиск с громким кряхтеньем поднялся на ноги.
– Ладно, – устало проговорил он, – домой, де Роуэн, домой, уж теперь деваться некуда, там и письма еще разок проглядишь.
– Боюсь, что не прогляжу, – возразил Макс, в свою очередь, поднимаясь со скамьи, – дорожное бюро забрала ... э-э-э ... Кэтрин. Оно теперь у нее дома на Мортимер-стрит.
Сиск театрально закатил глаза и принялся собирать разложенные бумаги.
– Всемогущий Боже, де Роуэн, – проворчал он, сердито складывая в папку листы, – не понимаю, что на вас нашло; приглянувшаяся девица пальчиком махнула – куда глядят ваши глаза, ума не приложу!
Макс бросил на него мрачный взгляд, но стрела угодила в цель.
– Во-первых, Сиск, дорожное бюро Сесилия дала именно ей, – возразил Макс. – Ты же был у меня; когда она его принесла. Между прочим, Кэтрин прекрасно разбирается в людях и, может статься, отыщет там что-нибудь интересное.
– О, теперь просто Кэтрин? – подначил его Кембл. – С такой несущественной формальностью, как титул, мы покончили раз и навсегда?
Сиск встрепенулся.
– Какой еще, к черту, титул? – бесцеремонно влез он в разговор. – Кажись, она представилась как миссис Вудвей, а? Послушайте, де Роуэн, расскажите-ка нам про госпожу Кэтрин поподробнее.
Макс почувствовал, что терпение его на исходе.
– Черт, да не ваше дело!
Сиск решительно его оборвал.
– Если у нее на руках находятся улики преступления без должного на то разрешения, это именно мое дело, де Роуэн!
Застигнутый врасплох, де Роуэн почувствовал, как у него горит лицо.
– Она леди Кэтрин Вудвей из Глостершира, – сдался он. – У нее еще есть брат, лорд Трейхорн.
– Трейхорн, – переспросил Кембл, – из Глостершира? Так она же, должно быть ...
Маленькие бусинки глаз Сиска возбужденно заблестели.
– Дьявол побери, выходит, она сестра поганца Бентли Ратледжа! – разъярился он и, вытащив в который раз свою записную книжку, принялся лихорадочно ее листать. – Великие небеса, де Роуэн! Опять начали думать не головой, а подвеской между ног! Замечательно! Потрясающе! Теперь он просто взял да и отдал главные улики по делу об убийстве сестре подозреваемого!
Возвратившийся Эверсоул бухнул на стол еще пачку листов. Сообразив, что их спор могли услышать чужие уши в коридоре, Сиск даже покраснел от замешательства.
– Что, дверь за собой не надо закрывать, а? – отчитал он своего помощника и снова вперил взгляд в Макса.
Де Роуэн заставил себя успокоиться. Вообще-то говоря, Сиск заслуживал строгого взыскания за упреки вышестоящему лицу. Только вот возразить ему было нечего.
– Я сам не знал поначалу, кто она такая, – признался он, – но не суть важно, потому что Ратледж однозначно уже вне подозрений.
Сиск продолжал стоять с недовольным видом, и тогда Кембл подхватил его под локоть.
– Брось ты, Сиск! – сказал он и подтолкнул Макса к выходу. – Что не делается, все к лучшему!
К одиннадцати часам Кэтрин допила, наконец, стакан содовой воды и сжевала корку хлеба. Она как раз дочитывала последнее из спрятанных в тайнике писем, когда кто-то решительно и громко несколько раз постучал дверным молотком у входа. Молодая женщина сердито вздохнула. Миссис Тринкл, как всегда, отправилась на рынок, новый дворецкий еще не приступил к своим обязанностям, так что в доме входные двери открывал пока тот, кто ближе всего к ним оказывался. Кэтрин нисколько не сомневалась, что пришла Изабель – ведь они заранее условились сходить сегодня и присмотреть себе новые шляпки и перчатки для бала у Флеммингтонов.
