— Я…
— Если это образчик того, как ты собираешься выполнять мои пожелания в будущем, то так не пойдет!
— Но…
— Господи помилуй! Да я постарел на десять лет, когда Деверелл сказал, что видел тебя там. Я думал, что с ума сойду, пока мы расправлялись с сообщниками Маунтфорда, а потом открывали чертовы замки! Умели же раньше делать — думал, там и останемся!
— Я не…
— И не думай! Тебе не удастся отвертеться от свадьбы, что бы ты ни выкинула! И вот еще что: раз Господь не научил тебя пользоваться теми мозгами, которые он тебе дал, и весь здравый смысл вполне разумной раньше девушки куда-то подевался, я построю у себя в имении башню и запру тебя там!
Трентем сделал паузу, чтобы перевести дух, и заметил, что Леонора перестала возражать. Более того, она смотрела на него в упор, и лицо ее было совершенно спокойным. Только глаза блестели как-то странно — словно голубые льдинки. Выждав еще несколько секунд, она поинтересовалась:
— Ты закончил? — и тон ее кололся, как льдинки на морозе.
Тристан предусмотрительно промолчал, и она продолжала:
— К твоему сведению, ты все понял не так. Я не подвергала себя никакой, абсолютно никакой опасности! Давай вспомним, что же произошло на самом деле. Трое мужчин, наделенных недюжинной силой и другими выдающимися способностями, пошли в соседний дом, где, как мы думали — и вы тоже были в этом уверены, — находились двое, всего двое: Маунтфорд и его сообщник. Дальше вмешалась судьба — врагов оказалось больше. Но! — Леонора подняла палец, не позволяя прервать себя, а потом явила гнев, который испытывала. — Я поклялась доверять тебе — и я доверяла! Я ни минуты, ни секунды не сомневалась, что ты придешь и спасешь меня. — Палец уперся Тристану в грудь. — А ты? Как все мужчины, перевернул все с ног на голову! Я доверилась тебе — и не обманулась. Все получилось, как я хотела, как мы хотели. Зачем же ты… как же ты можешь?
Она понизила голос и, глядя ему в глаза и держась из последних сил, потому что слезы уже подступили совсем близко, сказала-выдохнула:
— Я предупреждаю тебя, дорогой: не перечеркивай то, что у нас есть.
Несколько секунд Трентем молча смотрел на нее, потом осторожно взял палец, который по-прежнему больно упирался ему в грудь, и сжал ее ладошку в своей руке. Умение вовремя отступить — одна из составляющих успеха.
— Я понял, — сказал он. — Видимо, я неверно воспринял происходящее.
— Именно!
— Но теперь-то я все понял правильно.
— Он помедлил, вглядываясь в ее лицо, хрипло спросил:
— Ты правда настолько доверяла мне?
— Конечно. Что бы я делала, как выпуталась, не будь уверена, что ты обязательно придешь?
Она потянулась к Тристану, и вот уже кольцо надежных рук сомкнулось и она припала к его широкой груди, вдыхая знакомый запах. Она подняла голову и взглянула ему в глаза. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, губы их соприкоснулись…
Но мозг Тристана продолжал обдумывать происшедшее, и, не сдержав любопытства, он прошептал:
— Знаешь, я так и не понял, куда делись сэр Хамфри и Джереми?
Глаза Леоноры распахнулись, и она воскликнула:
— Боже! Чулан!
— Мне так жаль, — лепетала Леонора, помогая дяде выбраться из чулана. — События несколько затянулись…
Джереми, который вылез самостоятельно, отшвырнул ногой швабру и напустился на сестру:
— Актриса из тебя никудышная, сестрица! А кинжал у него, между прочим, был настоящий!
— Ничего, — Леонора обняла брата, — все обошлось, и слава Богу!
Джереми фыркнул и с досадой сказал:
— И мы даже не могли позвать на помощь: боялись сделать хуже. — Он перевел взгляд на Тристана. — Вы его в конце концов поймали?
— Вроде бы да. — Тот задумчиво смотрел на дверь библиотеки. — Пошли проверим, удалось ли Сент-Остеллу и Девереллу научить этого типа хорошим манерам.
Когда все вошли в библиотеку, Маунтфорд сидел посреди комнаты на стуле. Плечи его поникли, связанные руки свисали между колен. Чарлз и Деверелл стояли, прислонившись к столу, и сложив на груди руки, разглядывали пленника, словно раздумывая, что бы еще с ним сделать.
Единственным видимым повреждением был небольшой синяк на скуле Дьюка, но выглядел он исключительно бледно. Чувствовалось, что ему плохо…
Пока девушка помогала дяде устроиться в кресле, Деверелл сказал Тристану:
— Почему бы не устроить этому другу встречу с Мартйнбери? Мы можем притащить того вместе с диваном.
Трентем идею одобрил и ушел вместе с Девереллом и Джереми. Чарлз остался. Через несколько секунд дверь распахнулась и в библиотеку, стуча когтями и гавкая от волнения, влетела Генриетта.
— Мы подумали, что она может пригодиться, если наш дружок опять заупрямится, — пояснил Чарлз Леоноре.
Овчарка уставилась на пленника недобрым взглядом. Шерсть ее поднялась дыбом, из горла вырвалось глухое рычание. Маунтфорд с ужасом смотрел на нее. Собака оскалили клыки и сделала шаг вперед. Леонора взглянула на Дьюка. Тот, казалось, был готов упасть в обморок.
Она щелкнула пальцами:
— Иди ко мне, девочка.
— Да, иди сюда, ко мне, Генриетта! — подхватил сэр Хамфри.
Генриетта послушалась. Легла на пол между Леонорой и сэром Хамфри и настороженно уставилась на Маунтфорда.
Вскоре появился Джереми, придержал дверь. Тристан и Деверелл внесли диван, на котором полулежал Мартинбери.
Дьюк, не веря своим глазам, вглядывался в Мартинбери:
— Ты? Но что же это? Что с тобой случилось?
Когда диван опустили на пол и Джонатан смог перевести дыхание, он негромко ответил:
— Я встретился с твоими друзьями.
Дьюк побледнел еще больше и выглядел абсолютно несчастным:
— Но как же они узнали, что ты в городе? Даже я этого не знал.
— Видите ли, ваши друзья имеют весьма большие возможности и весьма длинные руки, — насмешливо сказал Тристан.
Деверелл и Джереми сели, и в комнате повисло молчание, слышалось только тяжелое дыхание Маунтфорда и сопение Генриетты. Наконец Трентем заговорил:
— Если у вас есть мозги, милейший, то вы должны понимать, что ваше нынешнее положение весьма незавидное. Мы хотим услышать от вас правдивые и исчерпывающие ответы на наши вопросы. И не надо тратить время на оправдания. Итак, что же толкнуло вас на путь преступления?
Дьюк уставился на Тристана. Леонора видела, что теперь в его темных глазах не осталось ни ярости, ни страсти — только страх. Он судорожно сглотнул и хрипло сказал:
— Прошлым августом в Ньюмаркете на ярмарке я встретил одного человека… А потом проиграл деньги — и увяз. Я уехал на север, но понимал, что они меня и там достанут. И тут получил письмо по поводу открытия, которое сделали тетя и этот человек, Седрик Карлинг.
