— Само собой, — с готовностью согласился сэр Хамфри. — Ждем вас завтра утром.
— Но как же вы успеете переговорить с вашим начальством? — с недоумением спросил Джереми, указывая на часы. — Уже десять вечера, вам придется ждать до завтра.
Трентем, уже в дверях прощаясь с Леонорой, обернулся и с улыбкой взглянул на молодого человека.
— Государство, мой друг, никогда не спит.
Для Тристана, Чарлза и Деверелла государство воплощалось в Далзиле. Они просили о встрече, получили ответ, что их ждут, и все же промаялись двадцать минут под дверью, пока он смог их принять.
Когда их все же пригласили в кабинет и они устроились в креслах, все трое с любопытством огляделись и с удивлением вынуждены были признать, что ничто в кабинете не изменилось, в том числе и сам хозяин. Возраст этого темноволосого и черноглазого человека было трудно угадать. Трентем помнил, что при первой встрече решил, что Далзил намного старше. Однако теперь они выглядели почти одногодками — должно быть, он здорово ошибся тогда.
Увидев перед собой троих друзей, Далзил без всяких предисловий приказал:
— Рассказывайте все с самого начала.
Трентем изложил события вкратце, постаравшись свести участие Леоноры к минимуму: Далзил терпеть не мог, когда в игру вмешивались женщины.
— Так, — произнес тот, когда Трентем замолчал. — Ну а вы двое как там оказались?
— Мы случайно были поблизости и решили по старой памяти помочь приятелю, — спокойно отозвался Чарлз.
Секунду Далзил холодно разглядывал его, потом сказал:
— Думаю, у вас все же был некий общий интерес в этом деле… клуб на Монтроуз-плейс, должно быть.
«Это же надо, — подумал Трентем, изо всех сил стараясь, чтобы его изумление не отразилось на лице, — мы даже больше не работаем на него, но он все равно знает. Кошмарный человек».
— Подведем итоги, — заявил Далзил, откидываясь в кресле. — У нас есть некая формула, важная со стратегической точки зрения, есть местный мерзавец, которого в своих целях использует некий неизвестный нам гражданин одной из европейских стран. Я прав?
Все трое кивнули.
— Ну так вот: я хочу узнать, кто этот иностранный гражданин. Но так, чтобы он не ощутил моего интереса, вы меня понимаете? Я хочу, чтобы вы сделали следующее: во-первых, измените формулу, но она должна выглядеть достоверно. Вам придется поискать какого-нибудь специалиста — ведь мы не знаем, насколько интересующий нас иностранец разбирается в этом вопросе. Во-вторых, убедите типа, которого иностранец использовал, пойти на встречу и передать формулу хозяину. Объясните, что будущее предателя зависит от его актерского таланта. И последнее: проследите иностранца до его норы — посольства, дома и так далее — и узнайте, кто он.
Трое друзей с готовностью кивнули, и Чарлз задумчиво протянул:
— И почему это мы сломя голову готовы выполнять ваши приказы, хотя не находимся более на службе?
— Потому что я знаю, кому можно поручать дела государственной важности! — отрезал Далзил. — И служба тут абсолютно ни при чем. Или я ошибаюсь?
Друзья промолчали и собирались уже откланяться, когда Трентем спросил:
— А если наш иностранный друг, получив свою формулу от Дьюка Мартинбери, решит, так сказать, убрать концы и избавиться от свидетеля?
— Вполне возможно. У вас есть предложение по этому поводу?
— Мы можем обеспечить ему безопасность во время встречи, но не охранять же его потом круглосуточно. Кроме того, нельзя, чтобы все, что он натворил в последнее время, осталось без последствий. Честно сказать, я подумывал о службе в армии. Три года в части, расквартированной неподалеку от Харрогита, будет в самый раз. Между прочим, Йоркшир — его родное графство.
— Хорошо. — Далзил сделал пометку в своих бумагах. — Командир полка там Мафлтоц, я скажу ему, чтобы он ждал Мартинбери Мармадьюка в скором времени.
— Подделать формулу? — Джереми вытаращил глаза на Тристана, который как ни в чем не бывало расправлялся с яичницей с ветчиной. — Да я даже не знаю, с чего можно начать!
— Дай-ка. — Леонора потянулась к листу бумаги и, пока остальные поглощали завтрак, изучала написанное. — А вы знаете, какие ингредиенты основные?
— Насколько нам удалось понять, — проворчал сэр Хамфри, — жизненно важными являются травы: пастушья сумка, вербейник и окопник. Остальное — это, так сказать, усилители эффекта.
— Чудесно. Пойду посоветуюсь с кухаркой и нашей экономкой, миссис Уонтейдж. Уверена, мы с ней сможем состряпать что-нибудь вполне достойное доверия.
Леонора вернулась минут пятнадцать спустя, мужчины по-прежнему пребывали в столовой, наслаждаясь утренним кофе. Она села и протянула листок Тристану. Тот пробежал глазами несколько строк, написанных аккуратным почерком, и пожал плечами:
— На мой взгляд, это не хуже оригинала.
Он передал листок Джереми и попросил:
— Перепишите эту формулу, хорошо?
— А что не так с моим почерком? — с недоумением спросила Леонора.
— Он очень симпатичный, и все догадаются, что это писала женщина.
— Ах да! — Леонора успокоилась, налила себе чашку чаю и с энтузиазмом спросила: — Так в чем же состоит наш план?
Трентем некоторое время молчал и, встретив твердый взгляд голубых глаз, вздохнул и пустился в объяснения.
Леонора дала понять, что ни за какие сокровища не согласится пропустить последний акт этого захватывающего представления. Трентем был недоволен, однако ему пришлось смириться. Но затем сэр Хамфри и Джереми также выразили желание принять участие в охоте. В отчаянии Тристан предложил друзьям связать парочку ученых и оставить в клубе под надзором верного Гасторпа. Но, поразмыслив, друзья решили не портить отношения Трентема с будущими родственниками и всей компанией отправиться в Сент-Джеймс-парк, чтобы увидеть окончание дела своими глазами.
Они не могли заявиться просто как зрители. Каждому требовалось подобрать костюм и роль. Легче всего оказалось загримировать Леонору. Одежда Харриет, ее горничной, была вполне впору. Немного темной пудры на лицо и пыли на ботинки — и девушка превратилась в миленькую цветочницу.
Сэра Хамфри одели в старые, давно вышедшие из моды вещи, оставшиеся от Седрика. Растрепали его седые волосы, и он превратился в подозрительного типа без определенных занятий.
Джереми трудно было принять за человека из низов общества. Аристократические черты лица, прямая осанка и полное неумение играть роль превратились в проблему. В конце концов Трентем увез его с собой на Грин-стрит, и через некоторое время они оба вернулись в виде потрепанных жизнью матросов. Леоноре пришлось признать, что даже она с трудом узнавала брата.
