— Значит, тот взрыв, что я недавно слышал, ваших рук дело?
Мэттью слегка довольно улыбнулся:
— Ваш новый броненосец!
— Капитан Хэмптон, отстегните кобуру с пистолетом и бросьте ее на пол! И ваш нож тоже! Я слышал, вы постоянно носите при себе нож.
— Боюсь, что нож свой я впопыхах оставил где-то, уж очень, знаете ли, пришлось спешить, — Мэттью от стегнул кобуру и разжал пальцы, раздался глухой стук падения кобуры с пистолетом на пол.
Мэттью внимательно наблюдал за мрачным лицом лейтенанта. Да, жалости от него ждать не было смысла! Единственная надежда теперь была, что удастся как-то отвлечь лейтенанта и вывести его из состояния напряженного внимания и бдительности.
Хэмптон презрительно выпятил нижнюю губу.
— Вы просто глупец, что не застрелили меня сразу. Я непременно так бы и поступил, окажись я на вашем месте.
— Да уж, в этом я не сомневаюсь, — Перкинс встал. — Однако, я собираюсь доставить вас в штаб.
Мэттью бессильно пожал плечами:
— Вы сегодня не видели Кетрин?
На мгновение в глазах Перкинса промелькнул страх, и Мэттью улыбнулся:
— Нет, о чем я спрашиваю! Конечно же, не видели! Ее ведь нет дома.
Как ни в чем не бывало он прошел по комнате и сел к столу.
— Что вы имеете в виду? — хмуро поинтересовался Перкинс.
— Только то, что она ждет не дождется меня в одном укромном местечке. Представляю себе, как она разволнуется, когда я не вернусь. Она ведь привязана к кровати.
Мэттью заметил, как рука, державшаяся пистолет, слегка дрогнула. Отлично! Удар достиг цели! Только бы не потерять сознание прежде, чем предоставится удобный случай выбить револьвер.
— Черт бы вас побрал, Хэмптон, если окажется, что вы снова хоть пальцем дотронулись до нее, я убью вас.
— Ну и как же тогда вы ее разыщете? — насмешливо ухмыльнулся Мэттью. — Я предлагаю вам более разумный подход к проблеме: обмен! Я отдаю вам девушку, а вы меня отпускаете.
Уильям молчал, пристально глядя на него.
— Разумеется, мне будет очень недоставать ее на обратном пути домой, поверьте, — продолжал Мэттью безжалостно посыпать солью душевную рану Уильяма. — она очень приятная курочка. С ней изумительно хорошо баловаться в постели.
— Заткнитесь!
— Ах да, я же забыл, что вы понятия не имеете о всех таких-этаких вещах! Вы всегда оставались слишком джентльменом, не так ли? Рассказать вам обо всем этом попоподробнее?
— Закрой грязную пасть, сукин ты сын!
Мэттью пожал плечами. Он опасался, что не сможет даже встать, не то что одолеть этого здоровяка с револьвером в руке. В глазах у него все плыло, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
— Ладно, — сказал Перкинс, немного успокоившись. — Отведите меня к ней, и я отпущу вас.
Внезапно дверь распахнулась и в комнату капитана Хэмптона влетела Кетрин, вскричав:
— Мэттью, с тобой все в…
Дальнейшие слова застряли у нее в горле при виде лейтенанта Перкинса, державшего Мэттью под прицелом.
— О, мой Бог!
— Кетрин? — Уильям в изумлении посмотрел на нее.
При других обстоятельствах Мэттью немедленно бы воспользовался возможностью и выбил бы револьвер из рук лейтенанта, но едва он дернулся телом в сторону Перкинса, как тот перевел на него глаза.
— Мэттью, что случилось? У тебя голова вся в крови! — забеспокоилась Кетрин.
Хэмптон обмяк, сидя на стуле. Он изо всех сил старался не упасть в обморок.
— Ты выбрала для своего визита чертовски не подходящий момент, Кетрин. Я только что сказал твоему приятелю, что оставил тебя связанной в одном укромном местечке.
— Кетрин, с тобой все хорошо? — с тревогой в голосе спросил Уильям.
— Разумеется! А что со мной должно было случиться?
— Он сказал…
— Он все наврал тебе! Он большой мастер на выдумки! Но, Уильям, что ты здесь делаешь?
— Я собираюсь отвести его в штаб. Хэмптон встаньте и повернитесь спиной. Кетрин, ты можешь связать ему руки?
— Конечно, могу, но не хочу! Уильям, неужели ты так и сделаешь? Ведь его же повесят!
— Да, и это наказание будет слишком малой карой за все его преступления.
— У твоего бывшего жениха очень тонкое понятие о чести, моя дорогая! Он хочет отомстить мне руками властей, — Мэттью задирал лейтенанта, и Перкинс, сжавшись от неудержимого гнева, испепелял его взглядом.
Кетрин почувствовала ту животную ненависть, которая связывала этих двоих мужчин, она просто витала в воздухе, распространившись по всему пространству комнаты.
— Мэттью! — резко произнесла она.
Хэмптон, казалось, нарочно злил Перкинса, стараясь довести его до белого каления.
— В твоем положении не стоит бросаться оскорблениями, — сказала Кетрин. — Уильям, послушай меня, ради Бога, не посылай его на смерть! Ну пожалуйста! Дело в том, что… он спас меня! И даже не один раз! Он провел наш корабль сквозь ужаснейший ураган Северной Атлантики, и он унес меня, когда я сама была совершенно беспомощна, из борделя.
— Кетрин!
— Я не могла рассказать тебе всего, Уильям. Мне было стыдно. Но то, что я говорю сейчас, правда, если бы не он, я, наверное, была бы уже мертва.
— Прежде всего, если бы не он, ты не попала бы в бордель — возразил Перкинс. — Кетрин, ты слишком добросердечна. Какое тебе дело до того, что с ним будет? Он похитил, изнасиловал тебя! Я не понимаю, почему ты просишь о его спасении!
— Потому что люблю его! — вспыхнула она.
Испуг в глазах Перкинса так поразил ее, что у нее перехватило от жалости горло. Тихо она продолжала:
— Прости меня, Уильям. Все это правда. Именно поэтому я не могла выйти за тебя замуж. Потому что полюбила его.
Потрясенный Уильям смотрел на нее, не зная, что и сказать. Ее голос упал до шепота:
— Я знаю, как плохо ты должен теперь думать обо мне, но, пожалуйста, если ты хоть когда-нибудь любил меня, пожалуйста, Уильям, отпусти его сейчас. Если его повесят, я тоже умру.
— Черт побери, Кети, не умоляй его из-за меня! — хрипло проговорил Мэттью.
— Значит… ты тогда убежала с ним по своей воле? — выдавил из себя нелепый вопрос Уильям, и в его голосе прозвучала мучительная боль.
— Нет! Она никогда не ложилась в мою постель добровольно! Каждый раз мне приходилось принуждать ее, — Мэттью с трудом оторвался от стула, пытаясь встать.
— Мэттью, ради Бога, посиди спокойно!
— Нет, я не могу сидеть спокойно, когда ты унижаешься перед этим…
— Мэттью, ты рехнулся! Сядь и держи свой рот на запоре, не то окажешься на виселице, если сейчас не получишь пулю в лоб. Так, Уильям, пожалуйста, отпусти его, ради меня!
— Хорошо, — устало проговорил Уильям.
Кетрин почувствовала, что слезы наворачиваются eй на глаза от вида страданий, отразившихся на лице Перкинса.
