Лора Мартин
Что нужно женщине
Утро было ясное, холодное, солнечное, искрились заиндевевшие ветки деревьев.
Джози вдруг захотелось танцевать или по крайней мере бежать и бежать, не разбирая дороги, словно пятилетняя девчонка.
Но, увы, она взрослая. К тому же в такое утро хочется, чтобы кто-то был рядом, кто-то, с кем можно разделить свою радость.
Джози сняла вязаную шапочку и встряхнула шелковистыми светлыми волосами. Ей было тепло. Она только что взобралась по крутой лесной тропинке, такой скользкой и узкой, что не многие бы отважились подняться по ней так высоко. Зато вид, который открывался отсюда, сверху, был восхитителен…
Девушка непроизвольно счастливо улыбнулась, глядя на раскинувшуюся перед ней долину. Все в ней было сказочно прекрасно. Джози любила эту землю и не согласилась бы променять ее ни на какое другое место.
Она глубоко, с наслаждением вздохнула и устремила взгляд в одну точку прямо в сердце долины, между деревушкой Харкомб и городком Истфорд.
Там, совершенно одиноко и обособленно, стоял дом, окруженный с одной стороны деревьями, а с другой — аккуратными квадратиками возделанных полей. Настоящее родовое гнездо, дом для большой семьи. Однажды он станет таким. Сейчас дом был стар и запущен, в нем никто не жил. Но у Джози была мечта… и какая мечта!
Харкомб-холл. Он ждет ее.
Джози взглянула в сияющее голубое небо. Всю неделю ей было трудно сосредоточиться на работе: близился день аукциона.
— Теперь уже недолго, — прошептала она. — Уже скоро. Очень скоро… — Джози взглянула на часы. Оставалось меньше шести часов.
Джози скрестила пальцы, крепко зажмурилась и помолилась, чтобы все получилось. Она даже не позволяла себе думать, что может не получить Харкомб-холл. Джози — серьезная деловая женщина. Она проделала большую работу и точно знала, какая примерно цена может быть достигнута на аукционе. Джози готовилась перекрыть ее, даже вдвое, если это будет необходимо. Сегодня ее ждет успех в награду за долгие часы, дни, годы… Да, семь лет она работала, забыв об отдыхе.
В награду за одиночество…
Джози подбросила в воздух свою мягкую зеленую шапочку, поймала ее и, в последний раз оглянувшись на Харкомб-холл, стала спускаться. В конце тропинки у обочины дороги у нее был спрятан велосипед.
Джози шла, напевая. Солнце поздней осенью — редкость! Конечно, оно совершенно не греет, но это лучше, чем холодные моросящие дожди и тяжелые тучи в сером небе. Славно, что солнце так весело светит и небо такое голубое в этот знаменательный день. Если не обращать внимания на холодный воздух, то вполне можно представить себе, что лето еще не кончилось.
И она представила…
Ее любимая мечта — лето в Харкомб-холле. Мирно спит ребенок в коляске. Малыши играют на солнышке. А вот и их отец — человек, которого она любит. И он обнимает Джози…
Она грустно вздохнула, потому что боялась, что всего этого никогда не случится. Джози никак не могла представить себе этого мужчину. Тот, которого она будет любить и который будет любить ее, пока был не более чем смутным пятном, лишенным ясных очертаний.
Так неужели столько бесценных часов ее жизни потрачено впустую, и мечты никогда не станут явью?
«Не смей так думать!» — мысленно приказала себе Джози. Сейчас самое главное — приобрести дом. У нее еще полно времени: ей ведь только двадцать пять. Успеет она и встретить мужчину своей мечты, и родить много детей. У них обязательно будут светлые вьющиеся волосы…
«Господи, я, кажется, сошла с ума! — подумала Джози. — Совсем рехнулась». Разве может удачливая деловая женщина мечтать о большой любви и материнстве?
Она разговаривала вслух, не замечая этого, не видя, куда идет. Только иней на деревьях, замерзшее кружево паутины, белка на ветке…
Мэтью никак не ожидал встретить здесь кого-нибудь рано утром. И уж точно не думал увидеть эту светловолосую красавицу. Он замер, глядя на весело напевавшую незнакомку и невольно улыбаясь. Девушка, казалось, была переполнена счастьем.
Мэтью подавил тяжелый вздох. Улыбка с его лица исчезла. Оно стало теперь серьезным, почти жестким, несмотря на всю свою привлекательность. Темные выразительные глаза смотрели задумчиво.
Вдруг Мэтью почувствовал себя старым и усталым. Вот именно. Очень усталым. Не помогла и внезапная задержка рейса. Скорее наоборот: часы, проведенные в жестком кресле аэропорта и в неважной гостинице, утомили его еще сильнее. К тому же позади долгие бессонные ночи. Конечно, главное — это дети. У Катрин тяжелые времена, и он сделает для нее все, что в его силах. Но только не в ущерб Джошу и Эбби.
Мэтью смотрел на девушку, которая шла ему навстречу, удивляясь, что само ее присутствие поднимает настроение.
Встречался ли ему в жизни кто-нибудь, кто вот так же излучал радость и свет? Возможно, но это было очень давно.
Девушка направлялась прямо к нему. У Мэтью оставалось всего несколько секунд, чтобы решить: уйти, чтобы не напугать незнакомку, или остаться.
Как бы ему хотелось перевести часы назад. Вся его жизнь состояла из сделок, проектов, договоров. Но это был всего лишь бизнес. А теперь речь шла о людях, об их счастье и благополучии. А главное — о будущем двоих детей. Самых милых детей на свете.
Мэтью вздохнул. Что это с ним? Надо взбодриться. Не может быть, чтобы все шло так плохо. Он просто устал… просто устал…
— У вас хороший голос.
Джози испуганно замолкла. Что она делает? Не хватало только, чтобы кто-нибудь увидел, как она тут по-детски резвится!
Девушка покраснела, оглянулась, да так и застыла, ослепленная дружелюбной, привлекательной… и такой знакомой улыбкой.
Это был он.
Краска, заливавшая лицо девушки, стала еще гуще. «Мэтью. Здесь. После стольких лет!»
Джози не верила своим глазам. Наконец она осмелилась взглянуть повнимательнее. Мэтью выглядел старше и солиднее, но это был он. Те же темные, бархатные глаза, которые чуть щурились, когда он улыбался. Те же полные, чувственные губы…
Уж не привиделся ли он ей? Но тут она встретила его взгляд, и тело сразу обдало жаром, словно и не было этих десяти лет.
Надо что-то сказать. Пожалуй, Мэтью решит, что она не в себе.
— Вы, наверное, думаете, что я… ненормальная. — Джози глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.
— Нет, вы совсем не кажетесь мне сумасшедшей. Просто счастливой. — Он улыбнулся, и ее сердце снова забилось чаще. Эту улыбку она так любила. — У вас, должно быть, есть причина чувствовать себя счастливой, — добавил Мэтью мягко.
