Хельга Нортон
Береги свою любовь
Филипп вздохнул, расстегнул воротник и манжеты нарядной белой рубашки, закатал рукава, обнажив загорелые мускулистые предплечья, и уставился на море. Смокинг уже висел на спинке белого складного стула, стоявшего в саду замка.
Такого с ним еще не было. Что ж, когда-то все случается впервые.
Может быть, все дело в совпадении. Третья свадьба Томлинсонов за два года. Сначала мать, потом брат Джон, а теперь сочеталась брачными узами его сестра Берил.
Почему во время свадеб женщины плачут, а мужчинам хочется сбежать за тридевять земель?
Но эта свадьба не чета другим. Высокий утес, синее море, величественный замок…
Филипп улыбнулся и прислонился к теплой стене башни; солнце только начинало садиться. В общем, все лучше некуда… если не считать непрошеных воспоминаний. Воспоминаний, запечатлевшихся в его мозгу как рентгеновские снимки.
Анджела, шепчущая его имя. Крепко обнимающая его. Двигающаяся под ним, принимающая его в себя…
Черт! С какой стати взрослому мужчине вспоминать то, что случилось два месяца назад?
Всему виной усталость. Он прилетел в пятницу после изнурительной недели, проведенной в больнице и собственном кабинете. Если добавить к этому резкую смену часовых поясов и французскую жару, то его состояние вполне объяснимо.
А что касается мыслей о незнакомой женщине… Незачем ломать себе голову. Он нуждается в глотке свежего воздуха. В резкой смене обстановки. Трудные операции остались позади; ничего срочного нет. Можно изменить маршрут и вместо Сиднея полететь на Эйр, взять яхту и на несколько дней выйти в море. Или в Барколдайн, где у него была своя хижина. Он давно собирался побродить по горам, но не хватало времени. Что ж, самое время надеть на спину рюкзак и…
Можно полететь в Мадрид. Или в Лондон. Он давно там не был. В Америку, на Бермудские острова…
Или в Перт.
Филипп захлопал глазами. Перт, Западная Австралия? Альма-матер, где он получил диплом? Что ж, место хорошее, но не для летнего отпуска…
Да, но там Анджела Чанг.
Тьфу, опять! Черт побери, ему действительно нужно отвлечься! Да, конечно, она в Перте, ну и что? Он провел с ней всего два вечера. Ладно, пусть будет уикенд.
И одну ночь — точнее, большую ее часть — в постели с Анджелой.
Может быть, не стоит бороться с этими воспоминаниями, а дать им волю? Пусть омывают его как прибой, лижущий берег под башней.
Анджела Чанг — настоящая сирена.
Он никогда не испытывал ничего подобного, а это говорит о многом. Только дурак лжет самому себе, а Филипп далеко не дурак. Если говорить честно, то его чары действуют на женщин без осечки. Так что красивых, умных и сексуальных партнерш ему хватает. Но ни одна из них не доставляла ему такого наслаждения в постели, как Анджела.
Филипп нахмурился и повернулся к морю спиной.
Правда, вне постели все по-другому.
О да, она была красива. Сексуальна. И умна. Но колюча, как кактусы, растущие на обочинах французских дорог, и мрачна, как скала, возвышающаяся над морем. С ней он чувствовал себя неуютно, а зачем мужчине такая женщина?
Если придерживаешь ей дверь, она смотрит на тебя красноречивым взглядом, означающим, что она прекрасно справится с этим сама. Если хочешь выдвинуть для нее стул в ресторане, она хватается за него первой. Если собираешься поговорить с ней о чем-нибудь, кроме медицины и лекции, которую тебе предстоит прочитать, она вежливо напоминает: я имею с тобой дело лишь потому, что мне поручили сопровождать тебя.
Филипп снова стиснул губы.
Она была упряма. Изо всех сил пыталась доказать, что выполняет общественную нагрузку. Но то ли вопреки, то ли благодаря этому между ними проскочила искра. Анджела встречала его в аэропорту. Когда в субботу вечером машина остановилась у гостиницы, она чопорно пожелала гостю спокойной ночи, но вдруг запнулась, подняла глаза, и он потянулся к ней…
А потом они очутились в постели, и все изменилось.
На высокоинтеллектуальных разговорах о медицинских прецедентах был поставлен крест. Она перестала отчаянно отстаивать свою независимость. Во время той ночи Анджела была воском в его руках и стонала от наслаждения, когда он прикасался к ней, пробовал ее на вкус, наполнял ее…
— Знаешь, когда мужчина находится в таком состоянии, он виден насквозь.
Филипп опустил взгляд и увидел Грега, поднимавшегося по ступенькам. Он сделал глубокий вдох, прогнал от себя грешные мысли и улыбнулся младшему брату.
— Жаль, что ты не можешь думать ни о чем, кроме секса.
— Речь не обо мне, а о тебе. Судя по выражению твоего лица, она должна быть настоящим чудом.
— Она и есть чудо, — бесстрастно ответил Филипп. — Я восхищаюсь вон той скалой.
— Скалой? — Грег кивнул. — Да, она дама достойная, но не морочь мне голову. Только геологи могут любоваться камнями с таким блеском в глазах.
— Мистер геолог хочет сказать, что забрался сюда, дабы понаблюдать за утесом?
— Я удрал от сестер. Фиона и Урсула начали сморкаться, а к ним присоединились мама и Грейс.
— А чего ты ждал? — усмехнулся Филипп. — Они же женщины.
— Придется выпить за это.
— Мне тоже. Но для этого нужно спуститься на террасу.
— Не обязательно. — Грег подмигнул и вынул из заднего кармана брюк две запотевшие бутылки зеленого стекла.
Филипп приложил руку к сердцу.
— Не может быть! — театрально сказал он.
— Может.
— Пиво? Неужели пиво?
— Лучше. Ирландский эль. Держи, пока я не передумал и не выпил обе бутылки сам.
Филипп схватил протянутую бутылку.
— Беру назад все, что сказал о тебе до сих пор. Ну, может быть, не все, но человек, который способен найти во Франции ирландский эль, стоит многого.
Братья улыбнулись друг другу и припали к горлышкам. Через минуту Грег откашлялся.
— Что у тебя на уме? Не хочешь поговорить? Ты подозрительно тихий.
Филипп посмотрел на брата. Да, мне хочется поговорить о том, почему я продолжаю думать о женщине, с которой переспал несколько недель назад, подумал он.
— Еще бы, — с улыбкой ответил он. — Давай поговорим о том, где ты стянул этот эль и нельзя ли там раздобыть еще пару бутылочек.
Грег оправдал надежды брата и рассмеялся. После чего они заговорили о странном поведении Джона, трясущегося над беременной женой.
— Поразительно, — сказал Грег. — Старший брат заговорил о детях… Неужели это случается с каждым мужчиной, если он женится? Неужели после этого он становится другим человеком?
— Если женится вообще… Черт побери, зачем мы об этом заговорили?! Семья. Дети… — Филипп вздрогнул. — Вернемся к элю. — После чего Анджела Чанг вновь стала всего лишь воспоминанием.
