Ада Суинберн
Старые знакомые
День не задался с самого утра. Все началось с того, что из-за сбоя в электронной системе будильник зазвонил на полчаса позже. Потом, бреясь в спешке, он порезался. Роясь в аптечке в поисках антисептика, выронил все ее содержимое на пол, при этом пузырек с йодом больно ударил его по пальцу ноги. Начав одеваться, он обнаружил на прикроватной тумбочке только одну запонку от его любимого нефритового комплекта, подаренного ему пару лет назад Стивом на день рождения. Видимо, она упала и закатилась куда-то, но на поиски не было времени, поэтому он выхватил из гардероба другую рубашку, с пуговицами на манжетах, и торопливо завершил одевание. На то, чтобы сварить кофе, времени уже не оставалось, поэтому он схватил кейс и ключи и выскочил из дома, решив, что попросит Салли, свою секретаршу, сварить ему кофе и раздобыть какой-нибудь бутерброд.
В довершение всех неприятностей он попал в утренний час пик и теперь вынужден был по десять минут торчать перед каждым светофором, тихо чертыхаясь и то и дело бросая нервные взгляды на часы. Такое начало отнюдь не способствовало бодрому и положительному настрою на длинный трудовой день.
Мрачное настроение Харлана Синклера, исполнительного директора компании «Паркер энтерпрайсиз», усугублялось еще и тем, что с раннего утра над городом нависли плотные серые тучи; беспросветная серость, гармонирующая с его состоянием духа, окутывала улицы, и первые тяжелые капли уже упали на лобовое стекло.
В такие серые во всех отношениях дни Харлану начинало казаться, что это его расплата за грехи. В какие-то самые мрачные моменты ему даже приходила в голову неутешительная мысль, что над его судьбой властвует злой рок. А чем иначе объяснить тот факт, что вот уже десять лет он питает тайную неизлечимую и неистребимую страсть к женщине, которая недоступна для него как луна или звезда. Вот уже десять лет он засыпает и просыпается с мыслями о Джессике Паркер, дочери своего друга и босса, владельца компании «Паркер энтерпрайсиз», Стива Паркера. Несмотря на все его старания, забыть ее ему никак не удается. Не помогает и то, что они видятся нечасто — два-три раза в год. Но даже в эти редкие моменты ему с большим трудом удается сдержать чувства, так и рвущиеся наружу.
При мысли о Джессике Харлан крепче стиснул руки, лежащие на руле. «Ламборджини», стоящий в длинной очереди перед светофором позади него, пронзительно просигналил. Харлан бросил раздраженный взгляд в зеркало заднего вида на нетерпеливого водителя. Он что, не видит, что все еще горит красный? Если этот несчастный идиот считает, что ему доставляет удовольствие ползти со скоростью улитки в бесконечной веренице машин, когда он уже должен находиться в своем кабинете, то он глубоко заблуждается. Торчать в пробках отнюдь не относится к числу его излюбленных занятий.
Наконец вспыхнул зеленый свет. Автомобиль Харлана рванулся вперед и помчался в плотном потоке разноцветных машин. И так до следующего перекрестка...
Харлан Синклер, бывший полицейский, мог по праву гордиться своей карьерой в бизнесе, сделанной им за пять лет после того, как он ушел из полиции, если бы не одно обстоятельство, которое, собственно, и привело его на этот путь: гибель его напарника, точнее напарницы. Вычеркнуть такое из памяти невозможно, еще труднее избавиться от чувства собственной вины за случившееся. С годами это чувство не ослабевало, а лишь усиливалось. Та жизнь, которую он ведет сейчас, не имеет ничего общего с его прошлым и смертью Паулы.
Заехав в подземный гараж, Харлан увидел, что место, зарезервированное для его автомобиля, никем не занято, как это бывало не раз, и с облегчением вздохнул, усмотрев в этом нечто обнадеживающее: возможно, день все-таки будет не таким уж плохим.
Второй вселяющий надежду факт он обнаружил, когда добрался до своего офиса, расположенного на верхнем этаже корпоративного здания: после трехдневного отсутствия по болезни его секретарша Салли — или офис-менеджер, как теперь стало модно называть эту должность — наконец вернулась на работу. Если кто-то из персонала отсутствовал по какой-либо причине, это, как правило, не причиняло значительных неудобств. Отсутствие же Салли оборачивалось массой нестыковок и неурядиц, в конечном итоге превращаясь в настоящее бедствие.
Салли Томпсон было около пятидесяти. У нее был тридцатилетний опыт секретарской работы и настоящий талант улаживать любой конфликт, смягчить любой удар и распутать любой клубок. Она была его правой рукой, глазами, ушами, ходячей энциклопедией, компьютером и могла одна заменить целый штат сотрудников. Она была в курсе абсолютно всех дел и с легкостью могла бы управиться с его работой, зато он без нее был как без рук. Вдвоем они составляли слаженную, прекрасно функционирующую команду, и в те, к счастью редкие, дни, когда она отсутствовала и ее кто-нибудь заменял, Харлану начинало казаться, что наступил конец света.
Так было последние три дня, когда за столом его незаменимой Салли сидела временная секретарша — женщина исполнительная, но какая-то уж чересчур робкая. Всякий раз, когда Харлан входил в приемную, она чуть заметно вздрагивала, словно боялась его — хотя он ни разу не повысил на нее голоса, — и это его раздражало. Правда, Харлан Синклер слыл жестким и требовательным начальником, не дающим спуску своим подчиненным, но в то же время он был хорошо известен как человек справедливый, рассудительный и независимый в своих взглядах и суждениях. Работники, которых он считал достойными, всегда могли рассчитывать на его помощь и поддержку.
Итак, его верный оруженосец Салли Томпсон снова была на своем рабочем месте, и у Харлана сразу поднялось настроение. Ему больше не придется ничего объяснять и растолковывать. Салли всегда знает, что нужно делать в том или ином случае, поскольку осведомлена обо всем лучше своего босса и всегда держится на один шаг впереди.
— Доброе утро, Салли, — поздоровался он, повеселев. — Как самочувствие? Надеюсь, вы больше не покинете меня на столь долгий срок. Второго такого аврала я просто не переживу.
— Спасибо, мистер Синклер, я чувствую себя вполне хорошо. И не было меня всего три дня. Что могло случиться за такое короткое время? Кстати, Верити вполне компетентный работник и, насколько мне известно, неплохо справилась со своими обязанностями.
— Возможно, — согласился Харлан, — но даже самый компетентный секретарь не может сравниться с вами, Салли. Не представляю, что бы я без вас делал.
— Вы явно преувеличиваете, мистер Синклер, — строгим голосом отозвалась секретарша, но, судя по порозовевшим скулам, ей было приятно услышать его высокую оценку ее работы. — Но тем не менее благодарю вас за ваши слова.
