— Не за что, Салли. Есть что-нибудь для меня?
— О да, мистер Синклер, безусловно, — деловым тоном ответила Салли, при этом уголки ее бледно-розовых губ слегка дернулись, как если бы она пыталась сдержать улыбку. Или ему показалось?
— Два документа на подпись из финансового отдела, звонок из секретариата «Рейнолдс электроникс» с просьбой связаться с Ричардом Рейнолдом и... пока все на данный момент, — после небольшой заминки закончила Салли.
Странная она какая-то сегодня, мелькнула у Харлана мысль, когда он открыл дверь в свой кабинет после того, как дал секретарше необходимые указания относительно «Рейнолдс электроникс».
Войдя в офис и прикрыв за собой дверь, он почему-то вспомнил, как попал сюда в первый раз.
Тогда пол кабинета между дверью и внушительным письменным столом красного дерева устилал огромный восточный ковер настолько пестрой расцветки, что у Харлана в первый момент зарябило в глазах. Позже он узнал, что ковер был подарком Стиву от одного арабского шейха в память о взаимовыгодном сотрудничестве.
Первый раз шагая по этому кабинету, он чувствовал себя скованно и даже предположить не мог, что пройдет совсем немного времени — и этот кабинет станет его собственным.
Тогда за письменным столом сидел Стив Паркер, человек, который предоставил Харлану возможность начать все сначала и оказал поддержку, когда ему казалось, что его жизнь кончилась.
Харлан сделал несколько шагов по направлению к столу и замер от неожиданности. На бежевом ковролине лежал предмет, который не должен был здесь находиться. Он едва не выронил кейс, когда до него дошло, что это женская туфелька из дорогой кожи цвета морской волны на высокой шпильке. Не может быть! Харлан зажмурился в надежде, что видение исчезнет, затем медленно открыл глаза. Туфелька не исчезла. Хуже того, переведя взгляд немного дальше, он заметил и вторую, тоже лежащую на боку, как если бы их сбросили небрежно и впопыхах.
Подняв глаза, он обнаружил и их владелицу, свернувшуюся калачиком на светло-коричневом кожаном диване. Она лежала к нему спиной и, по-видимому, крепко спала. Так вот почему у Салли был такой странный, если не сказать загадочный, вид!
Затаив дыхание, Харлан скользнул взглядом по длинным, стройным ногам, затянутым в шелковые чулки, задержался на изгибе бедра. Он настолько растерялся, что почувствовал, как задрожали руки. Господи, неужели это действительно она, женщина его грез? Как же давно он не видел ее, да еще так близко. Он не верил собственным глазам, жадно пожирающим ее, вбирающим все детали: блестящие каштановые волосы, перехваченные на затылке шелковым шарфиком, изгиб длинной, узкой спины, белую блузку-топ, открывающую изящные, ухоженные плечи и руки, узенькую юбку цвета морской волны, чуть приоткрывающую колени, красивой формы икры и стопы.
Харлан был настолько ошеломлен, что в первые несколько мгновений не мог сдвинуться с места. Проведя ладонью по внезапно вспотевшему лбу, снова закрыл и открыл глаза.
Нет, это не видение, не сон, не плод его разыгравшегося воображения. В его кабинете на диване спала настоящая, живая Джессика Паркер, известный визажист, дочь владельца компании Стива Паркера. Та самая Джессика, которую он страстно желал с того момента, когда впервые увидел десять лет назад.
Харлан осторожно прошел к письменному столу и поставил кейс на пол. Повернувшись, оперся спиной на стол, сложил руки на груди и стал наблюдать, пытаясь трезво оценить ситуацию.
Итак, Джессика здесь, в его кабинете. Что она тут делает? Зачем приехала? Почему именно к нему?
У него вдруг возникло желание убежать отсюда, исчезнуть, пока Джессика не проснулась, но понимал, что это глупый порыв. Никуда он не сбежит. Да и поздновато бегать, с циничной усмешкой подумал Харлан. Раньше надо было убегать, когда он только познакомился с ней. Убегать от нее, от ее отца, из их жизни, из этой компании.
Когда он впервые увидел Джессику, ей только что исполнилось пятнадцать. Тогда это было длинноногое, угловатое создание со скобками на зубах: этакий гадкий утенок с насмешливой улыбкой и неуемной энергией, которая била в ней ключом. Но уже тогда было видно, что этот гадкий утенок обещает превратиться в прекрасного лебедя. По крайней мере, Харлан ни минуты в этом не сомневался.
Так и случилось. Когда они встретились в следующий раз, ей уже исполнилось семнадцать, и ему показалось, что более красивой девушки он в жизни не встречал: длинные каштановые локоны ниспадали на изящные плечи, глаза цвета золотистого топаза, ярко сверкающие из-под густых ресниц, черные дуги бровей, подчеркивающие миндалевидный разрез глаз. А ее маленький носик и полные чувственные губы делали ее просто неотразимой. Высокая, стройная, она двигалась с непринужденной грацией. Когда она улыбалась, большие глаза сияли и сердца многих мужчин начинали биться быстрее. Сердце Харлана уж точно.
Сейчас ей двадцать пять, а ему тридцать семь. Он стал старше и значительно мудрее. Он хорошо научился справляться со своими желаниями и усмирять свою плоть.
С самого начала Харлан прекрасно понимал, что простой полицейский не пара такой девушке, как Джессика. Но даже начав работать в компании ее отца и став исполнительным директором, он никогда не пытался как-то изменить ситуацию и попытаться ухаживать за Джессикой, даже когда у него появилась такая возможность. Во-первых, потому, что она была дочерью владельца компании, а во-вторых, потому, что ему, простому смертному, не было места рядом с такой блестящей красавицей, по которой сходили с ума десятки мужчин — богатых, красивых, знаменитых, не чета ему. Где уж ему с ними тягаться! Поэтому он всегда соблюдал дистанцию, старался держаться отчужденно, хотя это было нелегко: Джессика в моменты их нечастых встреч словно нарочно пыталась раздразнить его, поддеть своими колкими шуточками и едкими замечаниями, и зачастую дело кончалось тем, что они ссорились и расставались раздраженные и недовольные друг другом.
Некоторое время Харлан размышлял, стоит ли ее разбудить, но потом решил, что не стоит. Его гостья спала, дыша глубоко и ровно. Его воображение разыгралось: а что, если она больна? Или попала в беду и примчалась к нему в поисках защиты? Но он тут же отбросил эту абсурдную мысль. Даже если у нее какие-то неприятности, с чего бы ей обращаться за помощью к нему? У нее есть отец, сводные братья, которые ее обожают, в конце концов целая орда любовников и поклонников, которые наверняка готовы на все ради нее. С какой стати ей мчаться из Нью-Йорка сюда, к нему? Нет, тут что-то не так.
Харлан дотянулся до внутреннего телефона, нажал кнопку, соединяющую его с приемной, и как можно тише дал указание Салли самой отвечать на все звонки, не переводя в кабинет.
