Джейн Донелли
В плену грез
Либби поднялась на вершину холма и остановилась, слегка запыхавшись. Это была длинноногая, с гибкой фигурой девушка. Ее немного неровные зубы сверкали ослепительной белизной, а ниспадавшие на плечи темные волосы выглядели так, словно их только что уложила заботливая рука опытного мастера. Вокруг нее, радостно махая хвостом, прыгал молодой Лабрадор, которому нравилось бегать по холмам, нравилась его молодая хозяйка, нравилась сама жизнь.
Кроме них, насколько хватало глаз, никого поблизости не было. В этом не было ничего удивительного: Друидз-Ринг [1] находился в стороне от автострады, да и добраться сюда было нелегко. Однако это место стоило того. Отсюда открывалась замечательная панорама: пурпурный цвет вереска переходил в лилово-розовый, а на горизонте — в дымчато-серый цвет, чередуясь с ярко-желтыми порослями утесника, и все это окаймляли высокие темно-зеленые сосны.
Вдруг внизу, среди деревьев, Либби заметила мужскую фигуру, двигающуюся к подножию холма. Она не знала этого человека и была рада этому, так как не хотела, чтобы кто-либо нарушил ее одиночество. Незнакомец был молод, на нем была клетчатая рубашка с открытым воротом. Больше она ничего не заметила, поскольку сразу же отвернулась, не собираясь вступать в разговор. Но тут раздался радостный лай Каффы.
Этот совершенно неразумный пес, похожий на мягкого плюшевого медведя, был непредсказуем в своих поступках. Он ни к кому не испытывал ничего похожего на злобу. Однако когда Либби оглянулась назад, то увидела, что он мчится во весь опор по направлению к незнакомцу. Она знала, что ее любимец не замышляет ничего дурного, правда, было трудно ожидать, что об этом догадывался незнакомец. Тем более что перед ним была огромная для своего возраста собака — сплошные мышцы и сухожилия. Пес бросился на мужчину с приветственным лаем, высунув язык и махая хвостом. В результате тот оказался распростертым на земле.
Либби закричала что было силы:
— Не бойтесь, он не укусит! — понимая, что эти слова послужат слабым утешением человеку, которого, сбив с ног, облизывает с ног до головы идиотская собака. — Мне так неприятно, — начала она сразу же извиняться, прежде чем он перевел дыхание. — Он, вероятно, подумал, что знает вас, возможно, принял вас за своего друга.
— А у него разве есть друзья?
— Вы не ушиблись? — Она опустилась на колени возле него.
Мужчина приподнялся и присел на землю, а она с облегчением села рядом на корточки.
— Нет, — ответил он с явным удивлением.
— Слава Господи. Честно говоря, я не помню, чтобы он раньше бросался на кого бы то ни было. Вокруг него одни друзья, и обычно он не обращает никакого внимания на людей, которых не знает.
Незнакомец вдруг улыбнулся:
— Как его зовут?
— Каффа.
— Привет, Каффа. В другой раз я буду начеку и отступлю в сторону.
Девушка только сейчас как следует разглядела его, и ее словно пронзило током. Она даже не могла объяснить причину этого. Перед ней стоял высокий, широкоплечий мужчина с растрепанными черными волосами и резкими чертами лица. Возможно, дело было в его глазах, тоже темных и таких живых, что его взгляд ощущался как физическое прикосновение, будто он протянул руку и дотронулся до нее.
— Адам Роско, — представился он.
Она с трудом перевела дыхание, прежде чем смогла произнести хоть слово. И это была Либби Мэйсон — хозяйка «Грей Муллионса», которая никогда в жизни не терялась ни перед одним мужчиной! Она закусила губу, прежде чем произнесла свое имя. Но он не обращал никакого внимания на ее душевное состояние.
— Вы живете где-то поблизости? — поинтересовался он.
— В Вутон-Хэе. — Это был ближайший городок, скорее напоминавший большую деревню. Там все знали Мэйсонов.
Он оглянулся и показал на лес, откуда только что вышел.
— На прошлой неделе я поселился в Сторожке лесника, — сообщил он.
— Но это же Богом забытое место, не так ли? — В течение многих лет там никто не жил. Крыша прохудилась, стекла в окнах были выбиты. Ей трудно было даже припомнить, когда там кто-либо обитал. В свое время это была часть небольшого поместья, но сейчас дом пребывал в запустении и далеко не радовал глаз. Бывшие пашни и лужайка вокруг него заросли вереском. Либби не могла даже вообразить, что там можно было жить. — А кому дом принадлежал? Как он вам достался?
— Я поселился там на вполне законных основаниях, — усмехнулся он. — Я не сидел сложа руки, и, думаю, сегодня там есть на что посмотреть. Усадьба принадлежала некоему господину Фарриеру, точнее — его деду, а внук с удовольствием сдал мне ее в аренду.
— Вам удалось сделать ее пригодной для жилья? — недоверчиво спросила она.
— Знаете ли, я не слишком притязателен, но, полагаю, мне это удалось.
— Трудно в это поверить.
— Приходите и убедитесь сами.
Почему бы и нет?
— С удовольствием, — согласилась Либби.
Каффа вскочил, готовый мчаться вперед, и она с улыбкой почесала у него за ухом.
— Мой дядя купил мне его, поскольку я люблю бродить по окрестностям, особенно здесь, и Каффа предназначен охранять меня. Вы первый незнакомый человек, который повстречался нам сегодня, и посмотрите на него!
Каффа завилял хвостом, и Адам Роско заверил:
— Он будет охранять вас, не правда ли, приятель? Конечно, будет. Он просто считает, что я не представляю для вас никакой опасности. — Он улыбнулся ей.
Она с большим удовольствием провела оставшуюся часть дня с Адамом Роско. Они бродили среди высоких старых сосен, затем по открытой местности, где ветки вереска стегали ее по голым ногам, ступавшим по жесткой траве. Они разговорились. Либби спросила его, чем он зарабатывает себе на жизнь, и он ответил: «Чем придется».
Это поразило ее. У большинства мужчин есть специальность, профессия, а у многих и не одна. Не часто встретишь мужчину, который занимается «чем придется».
— А где вы работаете сейчас? — настаивала она.
— Главным образом в саду. Работаю два раза в неделю в одной из усадеб на Брайерлм-роуд — обрабатываю фруктовый сад «Свит Орчард» [2]. Вы знаете это место?
Она была знакома с Рейнольдсами — владельцами этой усадьбы.
— А как вы получили эту работу?
— Просто постучался в дверь. Лужайка перед их домом выглядела так, словно к ней давно не прикасалась рука.
— Два дня? Не могли бы вы приходить к нам хотя бы раз в неделю? — предложила она.
Старина Эйб, их садовник, стал настолько немощен, что ему требовалась целая неделя, чтобы привести в порядок одну цветочную клумбу. Либби периодически снился один и тот же кошмар, будто их обширный сад превращается в непроходимые джунгли.
