Есть островок, затерявшийся в Средиземном море, где никогда не заходит солнце, где растут виноград и оливки, радостно кричат чайки, а серебристые волны бережно ласкают песчаные берега.
Уютные деревушки, приветливые трудолюбивые жители… Настоящий рай земной.
Здесь почти не бывает туристов. Лишь изредка на острове высаживается какая-нибудь влюбленная парочка. Как сейчас.
Она пригладила свои роскошные рыжие волосы и осторожно ступила на трап. Огромная белоснежная яхта покачивалась на волнах. Поднялся ветер, он безжалостно трепал приспущенный парус, но было все равно тепло: солнце светило вовсю.
Появление незнакомцев (девушке подал руку темноволосый мужчина) стало поводом для разговоров и сплетен среди местных жителей.
— Гляди, — сказал один из них своему приятелю.
Тот ради такого случая бросил свою нагруженную повозку, запряженную осликом, и вгляделся в лица незнакомцев.
— Красавица, — наконец одобрительно произнес он и принялся набивать трубку.
Сюзан, разумеется, не слышала этих слов: собеседники были слишком далеко от них с Этьеном. Но вряд ли кто-то стал бы спорить с тем, что она действительно красива. Великолепная рыжая шевелюра — предмет ее особой гордости, но и в остальном было на что посмотреть. Рост выше среднего, ладная фигура, казалось бы, что еще надо?
Но еще в ней чувствовалась какая-то хрупкость, душевная незащищенность, делавшая ее особенно прекрасной.
За неделю пребывания в Средиземном море с Этьеном она успела загореть. Ему, впрочем, нравилась ее белая бархатистая кожа — такая обычно и бывает у рыжеволосых, но не всегда контраст между нею и волосами бывает столь удачным.
Этьен подал ей руку и помог выйти на берег.
— Как здесь красиво! — восхищенно прошептала она. — Обещай: мы никогда, никогда отсюда не уедем!
— А ты уверена, что тебе не надоест? Ведь мы еще так мало путешествовали. Ты была в Австралии? — Она покачала головой. — Знаю, что нет. Но, согласись, ведь там такие пейзажи — картины рисовать можно.
Да, это так. В этом прекрасном мире полно восхитительных уголков, на которые стоит посмотреть. Как знать, может, где-то еще не ступала нога человека. Вот бы здорово стать первопроходцем!
Сюзан не торопилась. Она знала, что у них еще вся жизнь впереди. Прижавшись к Этьену, она опустила голову. Он поцеловал ее в шею, как она любила, и начал гладить ее шелковистые волосы.
Эту ночь они провели на острове, а на следующий день снова сели на яхту и поплыли дальше.
Этьен встал у штурвала. Его загорелое лицо было устремлено вдаль, черные как смоль волосы трепал ветер. Под полосатой хлопковой футболкой бугрились бицепсы. Сюзан залюбовалась его великолепной фигурой. В этот миг он напоминал какого-то великана из греческих мифов, аргонавта, отправившегося в далекое плавание.
Он был намного выше ее ростом. Широкие плечи, мускулистые руки, подтянутый живот, красивое и благородное лицо делали его желанной добычей для многих женщин. Добавьте к этому огромное состояние, которое его неустанными трудами постоянно увеличивалось, и вы поймете, почему на него запала Лиза Шеридан.
Лиза! От болезненных воспоминаний у Сюзан сжалось сердце. В ушах эхом зазвучали слова, которые, как теперь казалось, были в далеком прошлом.
Но нет! Все произошло меньше чем год назад.
— Ах, ты мне не веришь?! — услышала снова Сюзан голос Лизы.
Стоп, хватит! Пусть прошлое останется в прошлом!
Но нет, боль пережитого не утихала…
Первый раз Лиза Шеридан заявилась к Сюзан прямо на работу. Та была настолько поражена, что бывшая любовница ее мужа не постеснялась встретиться с ней, его нынешней женой, что тут же приняла ее. А зря.
Лиза вплыла к ней в кабинет, поздоровалась с ехидной улыбкой и подошла к ее столу.
Она относилась к типу роскошных блондинок. Высокая, стройная, длинноногая, с кукольным личиком плюс — ядро программы — длинные светлые, пепельного оттенка, волосы. Прическа, подчеркивающая нежные черты ее лица, была разработана специально для нее одним из известнейших визажистов Нью-Йорка.
Лиза Шеридан имела все основания тщательно следить за малейшими нюансами своей внешности. Ведь именно ею она зарабатывала себе на жизнь. Во-первых, она была супермоделью и часто мелькала в журналах и на телеэкранах. Во-вторых, она оказалась достаточно хитра, чтобы стать любовницей Этьена Косма, и, разумеется, не возражала, когда он предлагал оплатить ее счета.
Превосходное платье голубого цвета, очевидно из самого дорогого итальянского шелка, было подобрано к цвету глаз. Украшений совсем мало — лишь маленькие сережки и цепочка. Но для тех, кто разбирается в драгоценных камнях, и этого было достаточно. В серьгах сверкали великолепные бриллианты, которые редко может позволить себе даже дама высшего света. Цепочка была изготовлена по особому заказу и тоже влетела в копеечку. К тому же Лиза носила часы «Патек Филипп» — платиновый корпус и несколько бриллиантов. Так что побрякушек на ней было не меньше чем на пятьдесят тысяч долларов.
Позже «добрые» люди рассказали ей, кто заплатил за всю эту роскошь.
— Посмотри-ка, милочка, я принесла… э… улики, — сказала Лиза, увидев на лице Сюзан недоверие, и раскрыла элегантную сумочку. — Вот счет из отеля «Карлтон». А вот меню из «Ритца». Там Этьен устроил для нас ужин на двоих. А здесь наша с ним фотография. Видишь, как он…
…Сюзан едва не вскрикнула от боли — и поняла, что все это лишь воспоминания.
— Успокойся, любимая, все позади, — услышала она голос Этьена.
Он каким-то шестым чувством понял, о чем она сейчас думает, подошел к ней и прижал к себе.
— Зачем ворошить прошлое? — сказал он. — Ведь мы вместе.
Вместе…
А ведь еще месяц назад она его ненавидела.
— Ты, наверное, шутишь? — Сюзан не могла поверить своим ушам. Наверняка он ее разыгрывает. Ну и шуточки у него, нечего сказать! Мог бы придумать что-нибудь получше. Только дело в том, что высокооплачиваемые адвокаты редко шутят. Особенно беседуя с клиентами на профессиональные темы. — Боже всемогущий! — У Сюзан задрожал голос. — Ты говоришь серьезно.
Сидевший напротив за внушительных размеров столом солидный мужчина в хорошо сшитом костюме лишь пожал плечами и откинулся на спинку кожаного кресла.
— Твой покойный отец предполагал, что у тебя возникнут кое-какие затруднения.
Затруднения! Нечего себе! Да уж, папочка, большое тебе спасибо!
А что, собственно, ее так удивляет? Подобное можно было предвидеть. Ведь она всегда была папиной любимицей. Именно ей он отдавал всю свою любовь. А ведь от второго и третьего брака у него тоже были дети, и они, не меньше чем она, Сюзан, могли на что-то рассчитывать.
