Линн Грэхем - Прихоть богача

Приехав домой, Кэт позвонила в офис юридической фирмы, из которой пришло письмо, и попросила номер телефона Михаила. Телефон ей дали не сразу. Секретарша была твердо намерена узнать, по какому вопросу она собирается поговорить с ее боссом. Горя от унижения, Кэт в конце концов призналась: Михаил в скором времени станет хозяином ее дома, и она хотела бы обсудить с ним все детали. Ей назначили встречу через четыре дня.

Эмми оставила Кэт на железнодорожной станции и выказала мало удивления неожиданным желанием сестры поехать в Лондон. Сидя в поезде, Кэт беспрестанно зевала, так как ей пришлось рано встать. Для своей встречи она выбрала темный брючный костюм, который надевала как-то на похороны соседа. Она чувствовала себя неловкой и неуклюжей.

Кэт поднялась на верхний этаж внушительного бизнес-центра и ждала на регистрационной стойке, пока за ней не пришла сногсшибательная блондинка и не предложила следовать за ней по коридору. Блондинка даже не думала скрывать свое любопытство.

— Итак, вы Кэтрин Маршалл, и Михаилу, можно сказать, принадлежит ваш дом, — довольно-таки едко сказала она. — Как такое вышло?

— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответила Кэт. — Чтобы выяснить это, я сюда и приехала.

Блондинка бросила на нее оценивающий взгляд холодных голубых глаз:

— Постарайтесь решить вопрос побыстрее. У Михаила следующая встреча через десять минут.

Кэт поджала губы. Она была в шоке от явной недоброжелательности, почти враждебности этой девушки, которой надлежало быть профессионально-вежливой.

Дверь перед Кэт распахнулась. Перешагнув через порог, она зажмурилась от яркого света, ничего не видя вокруг.

Михаил воспользовался преимуществом, которое давал ему ослепивший Кэт солнечный свет. Подойдя к ней, он взял обе ее руки в свои:

— Кэт, приятно вас видеть здесь.

Когда к ней вернулась способность видеть, она снова была ослеплена, но в этот раз видом Михаила в черном деловом костюме. Она и забыла, как он высок! Он подавлял одним своим присутствием.

Сердце у Кэт забилось быстрее. Взглянув на его лицо, она оказалась в плену темных гипнотических глаз в обрамлении густых ресниц. Кэт бросило в жар.

Злясь на себя, Кэт выдернула свои руки:

— Конечно, я здесь — вы ведь не оставили мне выбора! Вы же собираетесь купить мой дом.

— Не собираюсь, а уже купил, — поправил ее Михаил. — Если уж называть вещи своими именами, вы теперь являетесь моей съемщицей. Мне кажется, это гораздо более приятная перспектива, чем оказаться вовсе без крыши над головой и лишиться всех своих вещей, которые ушли бы с молотка.

Кэт закусила губу при этом напоминании о своей безвыходной ситуации. С одной стороны, Михаил, совершенно незнакомый ей человек, влез в ее дела, и Кэт сердилась на него за это. Но, с другой стороны, похоже, для нее это был единственный выход. Говоря по правде, Кэт даже почувствовала облегчение — больше ей не придется думать об этом день и ночь, не придется дрожать от страха, поднимая телефонную трубку или открывая входную дверь.

— Почему бы вам не присесть? — Михаил указал на диванчик в углу огромной комнаты. — Я закажу кофе.

— В этом нет необходимости, ответила Кэт, принуждая себя смотреть не на профиль Михаила, а на его офис.

Правда, сделать это было не так-то просто — от Михаила исходила аура властности.

— Здесь я решаю, что необходимо, — возразил Михаил, поднимая трубку и заказывая кофе.

Кэт решила не спорить по пустякам. Поджав губы — единственный знак недовольства, — она присела на диванчик. По ее спине прошла дрожь, но она надеялась, что Михаил не заметил, как она вздрогнула. Чтобы отвлечься, Кэт перевела взгляд на дальнюю стену, на которой висела абстрактная картина. Ее живые краски ярким пятном выделялись на фоне стали, кожи и стекла — материалов, доминировавших в оформлении офиса.

— Почему вы это сделали? — прямо спросила Кэт.

Михаил сжал губы и пожал широкими плечами. Он сам знал, что это не ответ, но ведь не оправдываться ему перед ней, верно? Тем более что в глубине души он сам посмеивался над своим поступком, ведь он выставил себя перед ней чуть ли не альтруистом! Но им двигал исключительно эгоизм: ведь Кэт теперь была уязвима и находилась в его полной власти, хотела она того или нет. Он желал ее, а он всегда получал желаемое.

Повернув голову, он любовался ее лицом. Ему нравилось, как под его пристальным взглядом розовеет белая кожа, как натягиваются скулы на прелестном личике с высокими скулами и глазами потрясающего изумрудного цвета. Когда хоть какая-нибудь женщина последний раз краснела, если он смотрел на нее? Михаил попытался вспомнить и не смог. Его взгляд опустился на ее полный, чувственный рот — Кэт едва подавила желание, чтобы не прикусить губу, — и ниже, к вырезу ее блузки, которая была на ней под жакетом. Желание забурлило в его крови. Ему захотелось прикоснуться к ее коже и убедиться, что она такая же гладкая и шелковистая на ощупь, какой кажется.

«Ничего, — словно успокаивая себя, подумал Михаил, — рано или поздно я узнаю это».

В наступившей тишине Кэт напряглась. То, как Михаил смотрел на ее губы… Ощущение было таким, словно он коснулся ее своими пальцами. К ней неожиданно вернулось воспоминание о том, как он ее поцеловал…

Груди ее напряглись и потяжелели, соски затвердели. Кэт сглотнула от замешательства и одновременно рассердилась на свое предательское тело. Усилием воли она заставила говорить себя ровно и спокойно:

— Я спросила вас, почему вы это сделали? Вы ведь меня совсем не знаете… К тому же я считаю неправильным копаться в делах другого человека. А вы сделали именно это, узнав о моем, честно признаться, тяжелом финансовом положении. Несмотря на мою благодарность, теперь я перед вами в долгу…

— Я вовсе не преследовал такую цель, — солгал Михаил.

То, что он не оставил ей ни малейшего шанса, его нисколько не беспокоило: в конце концов, Кэт Маршалл обязана ему крышей над головой.

«В самом деле? — захотелось колко осведомиться Кэт. — А какую же тогда цель вы преследовали?»

Но она сдержалась и промолчала. Выпрямившись, Кэт легко тряхнула головой. Каштановые прядки упали ей на лицо, и она нетерпеливо убрала их за спину.

— Я вам не верю! — заявила она. — Ведь теперь я должна вам тысячи и тысячи фунтов!

— Ни о каком долге передо мной не может быть и речи, если я не решу иначе, — спокойно возразил Михаил. — Я спас вашу шкуру. Все, что вам нужно сказать, это спасибо.

— Я не собираюсь благодарить вас за вмешательство в частную жизнь! — едва сдерживаясь, бросила ему Кэт. — Если бы вы поступили так по доброте душевной, я была бы благодарна вам! Но в вашу доброту мне как-то не верится… Я пришла сюда не благодарить, а узнать: что вы хотите от меня взамен?