— Вчера ночью вас не было на пляже, — заметил он.
— Мне, хм, нужно было пораньше лечь спать. Предстоял тяжелый день.
— Чем планировали заняться?
— Прийти к вам и попросить у вас… гостиную, — не слишком внятно пояснила она.
Халид смотрел на нее.
Элла разволновалась и оглядела комнату:
— Почему моя ваза оказалась здесь?
— Я полагал, что она принадлежит мне.
— Понятно. Мне следовало спросить: почему ваза, которую я сделала, находится здесь, а не в вестибюле?
— Я хотел ее рассмотреть. Она мне нравится.
Элла удивленно моргнула:
— Правда?
Халид вновь изумился:
— Разве я что-то не так сказал?
— Я просто не могла предположить, что вы…
— Способен оценить красоту?
— Я не это имела в виду.
— Вряд ли я дождусь от вас похвалы.
— Вы знаете о том, что ужасно несносны? — с вызовом бросила Элла.
— Такую характеристику мне еще не давали. Так вы придете сегодня ночью на пляж? — осведомился он.
Элла пожала плечами:
— Спасибо за то, что позволили мне воспользоваться вашей гостиной.
— Одно условие. — Он в упор посмотрел на нее.
Она вздохнула:
— Какое?
— Я сам выберу фон для съемки. Не желаю, чтобы кое-какие вещицы из дома были запечатлены в каталоге. Кто-нибудь может решить, будто продается не только ваше стекло:
— Договорились. — Элла кивнула и отвернулась. У двери она остановилась и посмотрела на него через плечо. — Я планирую прогуляться сегодня ночью.
Элла не была уверена, но ей показалось, что на лице Халида мелькнула едва заметная улыбка.
Элла и Халид предприняли попытку подружиться. Каждую ночь молодая женщина приходила на пляж. Чаще всего Халид уже ждал ее. Прогуливаясь в темноте по берегу, они непринужденно болтали о ерунде. Иногда они рассказывали друг другу о том, что делали днем. Время от времени гуляли молча. Элла обратила внимание на то, что Халид очень молчалив. Таков ли он на самом деле, или это последствия несчастного случая? Она набралась смелости и спросила его об этом. Шел третий день после того, как он разрешил ей воспользоваться гостиной.
— Как получилось, что вы обгорели?
— Мы тушили пожар в Египте. Взрыв прогремел неожиданно. Мой защитный костюм разорвался, и я получил ожог. Ужасная боль.
— Воображаю. Я достаточно обжигалась сама, чтобы понять, как это невыносимо больно. Вы долго пролежали в больнице?
— Несколько месяцев.
— Вы полностью излечились?
— Да. Тело не пострадало, только лицо.
Элла улыбнулась. Халид напомнил о ее попытке быть тактичной, когда она интересовалась, почему он не женится.
— Это хорошо. Я только не могу понять, зачем вы это делаете?
— Делаю что?
— Рискуете жизнью. Разве у вас мало денег?
Халид помолчал.
— Я не нуждаюсь в деньгах, но хочу делать все возможное, чтобы обезопасить разработку нефтяных месторождений. Более чем за пятьдесят лет многие люди погибли из-за неисправности оборудования и пожаров. Компания «Башири ойл» процветает за счет прибылей от нефтедобычи, и мы берем на себя обязательство обеспечить нашим работникам безопасные условия труда. Если мне это удается, значит, я тружусь не зря.
— Работать в офисе безопаснее, — тихо произнесла Элла.
— Этим занимается Рашид. А мне нравится находиться на объектах. Нравится осознавать, что мои способности и опыт приносят пользу во время практически непредсказуемого нефтяного бурения.
— И все же это ужасно опасно. Пусть этим занимается кто-нибудь другой.
— Можно сказать, это — мое призвание.
Элла умолкла. По поводу призвания она не собиралась спорить. У нее тоже было призвание — творчество.
Она повернулась, и Халид схватил ее за руку, заставляя остановиться. Элла подняла на него глаза. Луна посеребрила горизонт, ее свет был тусклым, но силуэт Халида был виден отчетливо.
— Что? — спросила молодая женщина.
— Моя мать устраивает в субботу прием. Я должен там появиться. Хочу, чтобы вы пошли со мной.
Элла покачала головой:
— Я не наношу визиты и редко покидаю поместье.
— Почему?
— Потому, — пробормотала она и направилась к дому.
Халид пошел рядом, по-прежнему держа ее за руку.
— Считайте это платой за использование гостиной.
— Вы уже согласились предоставить мне гостиную и теперь не можете диктовать дополнительные условия.
— Конечно, могу. Это моя гостиная. Она нужна вам, так что подумайте о компенсации. Это всего лишь небольшой прием. Будут сотрудники компании, кое-кто из правительства, несколько близких друзей. Мы покажемся там, обрадуем мою мать, затем уйдем. Вот и все.
— Пойдите с кем-нибудь еще.
Наступило молчание, потом он неторопливо произнес:
— У меня никого нет.
— Почему?
— Мы уже говорили на эту тему. Я либо пойду с вами, либо вообще не пойду. Моя бабушка вам помогала, пора возвращать долги.
— И этот человек упрекал меня в том, что я ее к чему-то принуждала! На приеме будут только жители Кишари?
— Да. Вы будете единственной иностранкой. И что?
— Я стараюсь не высовываться, вот что. — Элла не желала объяснять ему, что скрывает свое местонахождение.
— Почему?
— На то есть причины.
— Вы прячетесь? — недоверчиво поинтересовался Халид.
— Не совсем.
— Тогда что? — Он потянул ее за руку, заставляя остановиться. — Я хочу знать.
— После смерти мужа я живу уединенно.
— Прошло больше года.
— Разве горе ограничено сроками? Я об этом никогда не слышала.
— Вы уже пережили самое тяжелое время. Вам следует выходить и встречаться с друзьями. Возможно, пора найти нового спутника жизни.
— С друзьями я встречаюсь, — запротестовала Элла. — А романы заводить не собираюсь. Странно, что это предлагаете вы.
— Когда вы встречаетесь с друзьями?
— Они приезжают ко мне. Сейчас я работаю, и мне не слишком удобно принимать гостей. Но если я ничем не занята, они любят поплавать в море и перекусить на моей террасе. Вы считаете меня отшельницей?
— Я об этом не думал… Ваши друзья ни разу не попадались мне на глаза.
— Вы живете здесь всего неделю. В это время года сюда никто не приезжает. Подождите немного, если вас так волнует моя жизнь.
— Меня больше волнует ближайший уик-энд и наше с вами посещение приема.
— Нет.
— Да. Иначе никакой съемки в гостиной.
Элла свирепо уставилась на Халида. Придется уступить ему.
— Хорошо. Я согласна. Мы поздороваемся со всеми, затем уйдем.
— Спасибо.
